Железный замок, или Сказка о разбуженном принце - Павел Молитвин

В задумчивости принц опустился на пол. Он не ел и не пил с тех пор, как попал в эту уставленную хрустальными гробами комнату, а времени, вероятно, прошло уже немало. Может, на сытый желудок голова у него будет работать лучше, и стоит позвать «водомерку», попросить, чтобы она принесла ему воды и пищи? Он сосредоточился, послал мысленный приказ в глубины замка и снова уставился на испещренную таинственными знаками стену саркофага.

Легкий топоток «водомерки» заставил его очнуться от раздумий. Приблизившись, она протянула ему цилиндрик с питьем и несколько цветных кубиков, скрепленных между собой прозрачной смолой.

Не дожидаясь, когда «водомерка» откупорит цилиндрик, принц пробил его крышку кинжалом и сделал несколько глотков желтой горьковатой жидкости. Потом взгляд его упал на «водомерку», неподвижно ожидавшую приказаний, и догадка, яркая, как вспышка молнии, мелькнула у него в мозгу. А почему бы не попросить «водомерку» открыть хрустальный гроб? Быть может, она знает тайный шифр?

Принц поднялся и, глядя на спящую Деву, попытался как можно отчетливее представить откинутую крышку гроба. «Водомерка» зашевелила усиками, блеснула расположенными на них глазами и двинулась к саркофагу. Принц затаил дыхание. Вот ловкие лапы коснулись зеленого кружка, утопив его в основание саркофага, синего, надавили на металлический рычажок…

— Ну?.. — нетерпеливо спросил принц.

«Водомерка», словно испугавшись его голоса, перестала стрекотать и стремительно унеслась из зала.

Под хрустальной крышкой гроба по-прежнему плавало золотистое сияние, лицо Божественной Девы оставалось спокойным — она продолжала спать.

— Не получилось.

Усталость и апатия нахлынули на принца. Он сел на пол и, прислонившись спиной к стене соседнего саркофага, прикрыл глаза.

— А эла ви гу э лэ? — спросил глубокий бархатный голос.

Принц, очнувшись, вскинул голову и тут же, ослепленный, зажмурился. Потом медленно, не вполне веря в реальность происходящего, разлепил веки.

Девушка с сияющим, словно солнце, телом склонилась над ним. Ее лицо было совсем близко, концы ее кос касались его ног, а темно-фиолетовые глаза, широко распахнутые от изумления, глядели прямо в глаза принца.

— Вива ди моруэтэ гу интерна соло? Монари э нура элеверси? Буну э рэ?

Принц вскочил на ноги:

— Ты проснулась? Божественная Дева! О Дева Семи Небес, как я счастлив!

Губы незнакомки тронула улыбка, и принц почувствовал, как грохнуло, словно упало с гигантской высоты и разбилось вдребезги, его сердце, горячая волна омыла мозг. Нет, это была не Божественная Дева, это была прекраснейшая из смертных девушек! Быть может, заморская принцесса, но никак не Дева и не божество, требующее покорности и поклонения. Просто такой же человек, как он сам, существо, созданное из плоти и крови.

— А эла дидо э ла гу тарэ? — снова спросила девушка, но на этот раз в ее взгляде мелькнула тревога. Она протянула руку и коснулась пальцами чешуйчатого панциря принца. Потом наклонилась над распахнутым саркофагом и надавила на красный кружок.

— Фу туру лэ си ди санэ. — Девушка сделала принцу знак следовать за собой и вышла из помещения. Принц, мгновение поколебавшись, бросил последний взгляд на устланное золотистой тканью ложе открытого саркофага и двинулся за ней.

Девушка шла на удивление быстро, плавно покачивая бедрами, и принц не мог отвести взгляд от ее легкой и сильной фигуры. Странное одеяние ее, сначала смутившее его своей открытостью, так не похожее на тяжелые пышные платья придворных дам, теперь показалось ему очень естественным среди голых серо-стальных стен в коридорах и переходах замка. Девушка обернулась и, помахав рукой, скрылась в одной из комнат. Принц торопливо последовал за ней и оказался в низком полукруглом зале.

Он уже был здесь и сейчас с удивлением и опаской смотрел, как золотоволосая девушка, опустившись в центральное кресло, положила руки на наклонный металлический стол, усеянный рычажками, стеклянными окошечками и цветными кружками, испещренный замысловатыми надписями и закорючками.

Ее гибкие пальцы пробежали по поверхности стола, едва приметно коснулись рычажков, вдавили несколько цветных кружков — и тут же над ней зажглись три больших матовых кристалла, вспыхнули разноцветными огнями окошечки и глазки на центральном и соседних с ним столах.

Золотоволосая девушка продолжала колдовать над своими кружками и рычажками, а принц, на мгновение забыв о ее присутствии, устремил взгляд на ожившие магические кристаллы. На двух из них плясали, постоянно меняя очертания, диковинные символы, письмена и рисунки, смысл которых был принцу неясен, зато на третьем он увидел окрестности замка, выглядевшие так, словно зритель, превратившись в птицу, медленно парил над ними. Он почти сразу узнал покрытую травяным холмом поляну, древесные завалы и поднимающуюся вдали стену Зачарованного Леса.

— И впрямь колдунья! — пробормотал пораженный принц, сделал шаг назад и резко обернулся, ощутив присутствие в зале посторонних.

В распахнутых дверях стояли двое мужчин в серебристых трико, из-за их спин выглядывала пышнотелая брюнетка, совсем недавно мирно спавшая во втором саркофаге.

— Во вэвэ ра ю? Страга э коминэ? — строго спросил высокий худощавый мужчина, судя по всему, вождь чародеев, глядя на принца тяжелым неприятным взглядом.

— Не понимаю! — ответил принц, обнажая меч. Он не любил, когда на него смотрели так, как этот высокий мужчина.

— Тарэл ди нуота! — громко сказала золотоволосая девушка за спиной принца.

— Ли ин ли мэ! Тосовуси гу матиэри! Ги соло дэбрэи! — неожиданно тонким голосом воскликнула брюнетка, указывая куда-то вверх — вероятно, на ожившие магические кристаллы.

Вождь пробормотал что-то нечленораздельное и, не глядя на принца, поспешил к креслу, в котором сидела золотоволосая девушка. Остальные, оживленно переговариваясь на своем певучем языке и не обращая на принца ни малейшего внимания, двинулись за ним.

— Проклятие! — Принц вернул меч в ножны и растерянно уступил им дорогу.

В зал входили все новые и новые чародеи, о чем-то галдели, глядя на магические кристаллы, щелкали рычажками, и казалось, что им не было никакого дела до остолбеневшего принца. Они обходили его, словно статую, перебрасывались непонятными фразами, вызывали «водомерок», снова выходили в коридор, а он только крутил головой, силясь постичь, что же здесь происходит и почему его персона совершенно не вызывает интереса.

Между тем над наклонными столами зажглась еще дюжина магических кристаллов, что-то запищало, загудело, вождь чародеев принялся говорить в изогнутую железную трубу, выросшую из его стола, и она отвечала ему высоким размеренным голосом…

— Ну и волшебники… — обиженно и удивленно протянул принц и пожал плечами. Он чувствовал непонятное раздражение и разочарование. Принц понимал, что сейчас здесь происходит что-то важное и что он явно лишний в этом зале. Лучше бы ему куда-нибудь незаметно скрыться, но куда? И что ему делать дальше?

Он потер лицо ладонями: в голове теснились и путались мысли о клятве, Венсане, возвращении в столицу, о золотоволосой девушке и трактирщике, жаловавшемся на то, что из-за Железного Замка он вконец разорился. Принц попытался привести их в порядок, но, видя, что ничего путного из этого не выходит, решительно тряхнул головой и, подойдя к креслу золотоволосой девушки, положил руку на ее плечо.

Она с удивлением взглянула на него: дескать, кто он такой, что делает здесь, почему еще не исчез, и тогда принц, изумляясь, что язык повинуется ему, в свою очередь вопросил:

— Что здесь происходит? Кто ты, прекрасная? Человек или фея?

Под взглядом дивно мерцающих темно-фиолетовых глаз принц готов был рухнуть на колени, чего уже давно не совершал даже перед иконами. Черт с ним, с замком, клятвой и королевством, лишь бы еще раз услышать ее бархатный, ласкающий душу голос. И неважно, что он не поймет ни слова, может, это даже к лучшему.

Однако услышать голос золотоволосой девушки ему не пришлось. Подождав, не скажет ли он еще что-нибудь, она вопросительно взглянула на вождя, и тот разразился длинной тирадой, даже общий смысл которой был совершенно непонятен наследнику престола. Золотоволосая девушка нехотя кивнула и поднялась с кресла, которое тут же занял невесть откуда взявшийся мужчина с вытянутым лицом пророка. Золотоволосая девушка несколько мгновений смотрела на принца о явным неодобрением, потом, заметив его состояние, усмехнулась, обнажив ровный жемчуг зубов, и жестом велела ему следовать за собой.

Принц отстегнул ручные и ножные браслеты и встал с кресла. Поколебавшись, он снял легкий белый шлем и положил на низкий столик, — Тоэлла будет недовольна, ну да Бог с ней.