Несущий огонь (ЛП) - Бернард Корнуэлл

— И он послал меня, господин, — продолжил отец Эадиг, поскольку знал, что у тебя возникнут вопросы.

— На которые у тебя есть ответы?

— На многие, господин.

В пергаменте Сигтрюгра говорилось, что армия западных саксов вторглась на юг Нортумбрии, и ему нужны мои воины в Эофервике, и чем скорее, тем лучше. Послание было подписано закорючкой, должно быть, рукой моего зятя, и ещё скреплено его печатью в виде секиры. Христиане убеждали, что от умения писать и читать большая выгода — так будешь уверен в том, что письмо настоящее, но сами постоянно подделывали документы.

В Вилтунскире есть монастырь, где умеют подделывать хартии так, будто им две или три сотни лет — осторожно счищают письмена со старых пергаментов, а поверх пишут новые слова разбавленными чернилами, которые трудно прочесть, и вырезают копии печатей. Во всех этих поддельных грамотах говорится, что какие-то там древние короли даровали церкви ценные земли или доходы от пошлин. А потом аббаты и епископы, заплатившие монахам за поддельные документы, подают их в королевский суд и выбрасывают целые семьи из домов и поместий, чтобы христиане могли обогатиться. Так что, я считаю, чтение и письмо — и впрямь полезное дело.

— А это войско западных саксов, — переспросил я отца Эадига, — не из Мерсии?

— Западные саксы, господин. Их армия стоит в Хорнекастре, господин.

— Хорнекастр? Где это?

— К востоку от Линдкольна, господин, на реке Бейна.

— И это земля Сигтрюгра?

— О да, господин. Там недалеко до границы, но это земля Нортумбрии.

Я никогда не слыхал о Хорнекастре, но решил, что это не особо важный город. Важные города — те, что стоят на римских дорогах, или те, где построены бурги, но что это за Хорнекастр? Мне приходило в голову только одно — этот город расположен в удобном месте, где можно собрать силы для нападения на Линдкольн. Так я и сказал отцу, Эадигу, и тот энергично закивал, соглашаясь.

— Да, господин. И если король не в Эофервике, он просит вас присоединиться к нему в Линдкольне.

Это имело смысл. Если западные саксы решили захватить Эофервик, столицу Сигтрюгра, то они двинутся на север по римской дороге, и им придётся штурмовать высокие стены Линдкольна, прежде чем они смогут подойти к Эофервику. Но чего я совсем не мог понять — почему началась эта война.

В войне смысла не было — ведь саксы и датчане заключили мирный договор. Сигтрюгр, мой зять и король Эофервика и Нортумбрии, заключил договор с Этельфлед Мерсийской, отказавшись от части земель и бургов в уплату за этот мир. Кое-кто презирал его за это, но Нортумбрия была слабым королевством, а королевства саксов, Мерсия и Уэссекс, — сильными.

Нападение саксов было неотвратимо, и Сигтрюгр это знал, а чтобы выстоять, ему нужны воины, деньги и время.

А вторжение близилось, мечта короля Альфреда становилась реальностью. Я достаточно стар, чтобы помнить время, когда датчане правили почти всем, что теперь мы зовём Англией. Они захватили Нортумбрию, взяли Восточную Англию и всю Мерсию. Потом Гутрум Датский вторгся в Уэссекс, загнал Альфреда с горсткой людей в болота Саморсэта, но Альфред одержал невероятную победу при Этандуне, и с тех пор саксы неуклонно продвигались на север. Теперь в руках саксов было древнее королевство Мерсия, а Эдуард Уэссекский, сын Альфреда и брат Этельфлед Мерсийской, отбил Восточную Англию. Мечтой Альфреда, его страстным желанием, было объединение всех земель, где говорят на языке саксов, и осталась только Нортумбрия. И несмотря на мирное соглашение между Нортумбрией и Мерсией, все мы знали, что однажды саксы нападут.

Рорик, мальчишка-норвежец (его отца я убил в схватке), слушал, как я говорю с отцом Эадигом.

— Господин, — взволнованно спросил он, — на чьей же мы стороне?

Я рассмеялся. Я родился саксом, но меня воспитали датчане, дочь замужем за норвежцем, лучший друг — ирландец, моя женщина — из саксов, мать моих детей — датчанка, а на верность я поклялся Этельфлед, христианке. Так на чьей же я стороне?

— Всё, что тебе нужно знать, парень, — прорычал Финан, — та сторона, где лорд Утред, всегда побеждает.

Теперь дождь хлестал так, что дорога превращалась в густую жижу, а из-за его шума мне пришлось повысить голос, обращаясь к Эадигу.

— Говоришь, мерсийцы ещё не вторглись?

— Насколько нам известно, нет, господин.

— Только западные саксы?

— Кажется так, господин.

И это выглядело странно. Прежде чем Сигтрюгр захватил трон в Эофервике, я пытался убедить Этельфлед напасть на Нортумбрию. Она отказалась, заявила, что не начнёт войну, если войска её брата не станут сражаться вместе с ней. И Эдуард Уэссекский, её брат, не сомневался, что она откажется. Он настаивал на том, что Нортумбрию можно покорить только общими силами Уэссекса и Мерсии, а теперь он двинулся на неё один? Я знал, что при дворе западных саксов есть группировка, твердо уверенная в том, что Уэссекс способен завоевать Нортумбрию без помощи Мерсии, но Эдуард всегда был более осторожен. Он хотел, чтобы армия сестры сражалась бок о бок с его собственной. Я нажал на Эадига, но тот уверял, что мерсийцы не нападали.

— По крайней мере, когда я покидал Эофервик, господин.

— Это лишь слухи, — небрежно сказал Финан. — Кто знает, что там происходит? Может, мы туда доберёмся, а это окажется просто чёртов угон скота.

— Лазутчики, — предположил Рорик.

Я подумал, что это он про кучку западных саксов, которую по ошибке приняли за вторжение, но мальчишка махнул рукой за спину, и когда я обернулся, то увидел двух всадников, наблюдавших за нами с горного кряжа. Их было трудно разглядеть сквозь ливень, но точно, лазутчики. Те же низкорослые, быстрые лошади, те же длинные копья. Мы уже пару дней не видели разведчиков, но сейчас они вернулись и следили за нами.

Я сплюнул.

— Теперь моему кузену известно, что мы уезжаем.

— Он будет просто счастлив, — сказал Финан.

— Они похожи на тех людей, что напали на нас из засады, — сказал отец Эадиг, пристально глядя на разведчиков вдали и осеняя себя крестом. — Их было шестеро, на быстрых лошадях, с копьями.

Сигтрюгр послал священника с вооружённым эскортом, и защищая его, они отдали жизни, спастись смог один лишь Эадиг.

— Это люди моего кузена, — объяснил я отцу Эадигу, — и если мы кого-то из них поймаем, я позволю тебе убить его.

— Я не смогу этого сделать!

Я хмуро взглянул не него.

— Ты не хочешь отомстить?

— Я священник, господин, я не могу убивать!

— Я тебя научу, если хочешь, — сказал я.