Властелин Севера. Песнь меча (сборник) - Бернард Корнуэлл

– У тебя нет выбора, святой отец, – проговорил я. – Ты можешь убраться из Эофервика до того, как сюда явятся датчане, а можешь наклонить голову набок.

– Что сделать? – в замешательстве переспросил он.

– Наклонить голову. И я буду стучать тебе по одному уху до тех пор, пока вся эта чушь не выльется из другого.

Это его не убедило. Ибо слава Господня, воспламененная кровопролитием у Этандуна и раздутая ложью про святого Кутберта, по его мнению, озаряла Нортумбрию, и бедный Виллибальд искренне верил, что грядут великие события.

В ту ночь был задан пир – жалкая трапеза из сельди, сыра, черствого хлеба и выдохшегося эля. Отец Хротверд разразился очередной страстной речью, в которой заявил, что Альфред Уэссекский послал меня, величайшего воина, чтобы возглавить защиту города, и что небесный фирд спустится на защиту Эофервика. Виллибальд продолжал выкрикивать: «Аллилуйя!» – свято веря во всю эту чепуху, и только на следующий день, когда город накрыло пеленой серого дождя и зловещего тумана, мой друг начал сомневаться в скором появлении ангелов с мечами.

Люди покидали город. Ходили слухи, что к северу собираются военные отряды датчан. Хротверд все еще выкрикивал всякую чушь. Он даже возглавил процессию священников и монахов, которые шли по улицам города, воздев мощи и хоругви. Но всякий, у кого имелась хоть капля здравого смысла, понимал теперь, что Ивар, вероятно, вернется задолго до того, как святой Кутберт явится сюда с небесным сонмом.

Эгберт прислал ко мне гонца, который передал, что король хочет со мной говорить, но я решил не терять времени на беседу с обреченным правителем. Пусть король изворачивается сам.

Ну а мне предстояло подумать о собственной судьбе. Сейчас главное – это оказаться подальше от города, прежде чем на него обрушится ярость Ивара. И в таверне «Скрещенные мечи», недалеко от городских ворот, судьба послала мне спасение, которое я искал. Оно пришло ко мне в лице датчанина по имени Болти. Он выжил во время резни, потому что был женат на саксонке и родственники жены спрятали его. Увидев меня в таверне, он спросил, не Утред ли я Беббанбургский.

– Он самый, – кивнул я.

Болти сел напротив меня, уважительно склонил голову в сторону Хильды, потом щелкнул пальцами, подзывая служанку, чтобы та подала эля. Я рассмотрел Болти: тучный, лысый, рябое лицо, сломанный нос и испуганные глаза. Двое его сыновей, оба наполовину саксы, маячили у отца за спиной. Одному, по моим прикидкам, было около двадцати, другой лет на пять помладше, и оба они носили мечи, хотя совершенно не походили на воинов.

– Я знал ярла Рагнара Старшего, – произнес Болти.

– Я тоже его знал. Но что-то тебя не помню.

– В последний раз, когда он отплыл на «Летучем змее», – сказал датчанин, – я продал ему канаты и вальки для весел.

– И небось обжулил его? – саркастически осведомился я.

– Рагнар мне нравился, – вроде как обиделся Болти.

– A я его любил, – ответил я, – потому что он был мне вместо отца.

– Я это знаю и помню тебя. – Он замолчал и посмотрел на Хильду. После чего продолжил: – Ты был тогда совсем еще юным, и с тобой была маленькая темноволосая девчушка.

– Ты и вправду знал меня тогда, – ответил я и замолчал, потому что как раз принесли эль.

Я заметил, что Болти, даром что датчанин, носит на шее крест. Собеседник перехватил мой взгляд.

– В Эофервике, – сказал он, прикоснувшись к кресту, – человек должен как-то жить.

Он распахнул куртку, и я увидел молот Тора, который Болти прятал под одеждой.

– В основном они убивали язычников, – пояснил он.

Я вытащил свой амулет в виде молота, который носил под плащом.

– И многие датчане стали теперь христианами? – спросил я.

– Немногие, – ворчливо ответил Болти. – Хочешь перекусить или только эль будешь пить?

– Я хочу знать, почему ты завел со мной разговор, – отозвался я.

Болти объяснил, что намерен покинуть город. Он хотел забрать с собой жену-саксонку, двоих сыновей и двух дочерей и убраться подальше, ибо не сомневался, что вскоре тут начнется настоящая резня. И ему хотелось отправиться в сопровождении воина, который владеет мечом. Он смотрел на меня жалким, отчаянным взглядом и даже не подозревал, насколько его желание совпадает с моим.

– Ну и куда же ты направишься? – поинтересовался я.

– Только не на запад, – содрогнувшись, ответил он. – В Камбреленде сейчас убивают.

– Ну, там всегда убивают, – заметил я.

Камбреленд был частью Нортумбрии, лежавшей за холмами, рядом с Ирландским морем, и туда совершали набеги скотты из Страт-Клоты, норвежцы из Ирландии и бритты из Уэльса. Некоторые датчане осели в Камбреленде, но их было слишком мало, чтобы сдержать набеги, опустошавшие те земли.

– Я бы отправился в Данию, – сказал Болти, – но здесь нет военных кораблей.

Единственными кораблями, оставшимися у причалов Эофервика, были торговые суда саксов, и если бы хоть какой-нибудь из них осмелился отплыть, его бы мигом перехватили датские корабли.

– Так куда же ты все-таки направишься? – снова спросил я.

– На север, – сказал Болти, – и встречусь с Иваром. Не сомневайся, я могу тебе заплатить.

– И ты думаешь, что я смогу проводить тебя через земли Кьяртана?

– Я думаю, что мне будет лучше в компании сына Рагнара, чем одному, – признался он. – И наверняка, если другие люди узнают, что ты путешествуешь со мной, они тоже к нам присоединятся.

Ну что же, сделка состоялась. В качестве платы я потребовал от Болти шестнадцать шиллингов, двух кобыл и черного жеребца – цена последнего заставила бедного торговца побледнеть. Этого жеребца водил по улицам города один человек, предлагая на продажу, и Болти был вынужден купить животное за сорок шиллингов, ибо его страх остаться в Эофервике перевесил жадность. Этот черный конь был специально обучен для битвы: он не испугается громких звуков и будет повиноваться нажатию колен, чтобы его всадник мог держать щит и меч, одновременно управляя скакуном. Конь принадлежал одному из убитых недавно датчан, и никто не знал, как зовут этого красавца. Я назвал его Витнер, что означало «Мучитель». Кличка подходила скакуну, потому что он сразу невзлюбил обеих кобыл и все время огрызался на них.

Кобылы предназначались для Виллибальда и Хильды. Я велел отцу Виллибальду отправиться на юг, но теперь он был так напуган, что настоял на своем и остался со мной.

Словом, в тот же самый день, когда я познакомился с Болти, все мы выехали на север по римской дороге в компании еще дюжины мужчин. Среди них были трое датчан и двое норвежцев, сумевших спрятаться во время устроенной Хротвердом резни, а остальные были саксами, желавшими спастись от мести Ивара. У всех имелось оружие, и Болти дал мне деньги, чтобы им заплатить. Они получили совсем немного, ровно столько, чтобы хватило на еду и эль, но их присутствие удерживало на расстоянии любых разбойников, промышлявших на дороге, а путь нам предстоял долгий.