Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018 - Игорь Рабинер

Блаттер – очень открытый человек. Общительный, моторный, подвижный. С ним прежде всего нужно быть искренним, это главное. А также – обязательным, поскольку швейцарцы таких очень ценят. Ни в коем случае нельзя выпендриваться, надуваться, как мыльный пузырь. Простым человеком надо быть!

Со временем у нас в теннисе серьезные противники стали появляться, молодые ребята из различных комитетов ФИФА. Но обыграть нас все равно было очень сложно. Так мы 8–10 лет вместе в теннис и играли – пусть и нерегулярно, 2–3 раза в год. В Москве такое случилось, по-моему, только один раз, поскольку приезжал Блаттер всякий раз ненадолго, и программа у него была расписана от и до. Играли мы и в футбол: дважды в год обязательно проводились матчи между исполкомами ФИФА и УЕФА, а также между администрацией и исполкомом ФИФА. Однажды даже Авеланж на место центрфорварда вышел, когда исполком проводил матч против цюрихских банкиров. А Блаттер играет неплохо – видно, что в юности в любительских командах неплох был…

Легенду, будто Блаттер играл за сборную Швейцарии на ЧМ-54, Колосков категорически опровергает:

–  Нет, на профессиональном уровне он в футбол никогда не играл. Знаю, что работал в известной швейцарской часовой компании и ездил на крупнейшие спортивные соревнования, в том числе и в Москву, как ее представитель. Был он в этом качестве и на Олимпиаде 1972 года в Мюнхене.

Как он пришел в ФИФА, мне точно не известно. Но Блаттер был женат на дочке предыдущего генерального секретаря ФИФА швейцарца Кейзера, который долгие годы работал с легендарным президентом, англичанином сэром Стэнли Роузом, в праздновании 90-летия которого я как вице-президент ФИФА в 1984 году участвовал. На смену Роузу пришел Авеланж, а на смену Кейзеру – Блаттер. Но сначала Блаттер работал «под» Кейзером: этот был генсеком, а тот – начальником технического отдела.

Что ж, по этому рассказу нетрудно догадаться, что именно тесть составил зятю-часовщику протекцию в ФИФА. Жизнь – она везде жизнь. И не стоит думать, будто личные связи являются карьерным «пропуском» только у нас. Скажем, за свою журналистскую карьеру я не раз делал большие интервью с западными звездами – и в 90 процентах случаев выйти на них мне удавалось не официальным путем, через пресс-службы, а исключительно благодаря каким-то личным контактам.

Вот еще один такой случай в мировом футболе: благодаря Авеланжу состоялся как футбольный функционер его зять Рикардо Тейшейра – один из тех 22 членов исполкома ФИФА, которые участвовали в голосовании по ЧМ-2018. Колосков рассказывает:

–  Когда Тейшейра приезжал к нам на Байкал, они только поженились с дочкой Авеланжа Люсией. До этого он был простым фермером. Занимался коровами, навозом, молоком и тому подобными вещами. Потом, когда женился, Авеланж начал его потихоньку подтягивать к футболу. На Байкале Тейшейра вел себя просто. А с тех пор немножко зазнался… (улыбается)

С точки зрения эмоций у нас с президентом Аргентинской федерации Хулио Грондоной теплее отношения. Он меня очень любит, уважает, и все время, как только увидит, говорит: «Ты – старший вице-президент ФИФА, а не я!» А дело в том, что я по стажу пребывания в исполкоме был самый старший и должен был занять эту должность. Но поскольку меня из исполкома вывели усилиями РФС, старшим стал Грондона. Он об этом прекрасно помнит. Он человек более открытый, чем Тейшейра. Просто бразильца я знаю дольше. Но с аргентинцем контакт теплее.

Словом, с кумовством – это везде обычная история. Даже в ФИФА.

В 1990-е годы, к которым с чьей-то легкой руки накрепко приклеился штамп «лихие», жить у нас было весело и свободно, но нестабильно. Выражаясь сленгом нынешней молодежи, Россию тогда «плющило и колбасило», а потому связываться с нами на предмет проведения мировых спортивных форумов никто не хотел.

Маленький прорыв совершила УЕФА и ее президент, могучий швед Леннарт Юханссон. Благодаря его поддержке исполком УЕФА поручил Москве и стадиону «Лужники» в мае 1999 года провести финал второго по значимости клубного футбольного евротурнира – Кубка УЕФА. Это стало громом средь ясного неба, и когда летом 2007-го в Одессе у меня появилась возможность взять большое интервью у Юханссона (к тому моменту уже уступившего пост главы УЕФА Мишелю Платини) для «Спорт-Экспресса», я, в частности, спросил его:

–  Верно ли, что у вас прекрасные отношения с (тогдашним) мэром Москвы Юрием Лужковым?

–  О да! – воскликнул Юханссон. – Я был в Москве еще в советские времена, а когда приехал туда после распада Советского Союза, меня поразило, какие перемены произошли в российской столице при Лужкове. Мэр Москвы – человек, у которого «да» – это «да», а «нет» – это «нет». Однажды я пообещал ему, что финал одного из Еврокубков состоится в Москве, но для этого УЕФА должна быть уверена, что будут решены все вопросы с визами, безопасностью, оборудованием и так далее. С момента того разговора прошло два года, и он написал мне: «Я сделал то, что пообещал сделать. Теперь ваша очередь». И я убедил исполком УЕФА, что финал Кубка УЕФА 1999 года должен пройти в Москве. Все получилось успешно. Я запомнил это.

–  То есть сенсационное решение УЕФА отдать Москве финал Лиги чемпионов – 2008, принятое еще при вас, – результат вашего личного отношения к Лужкову?

–  Да, это главная причина. Но требовалось еще убедить моих коллег из исполкома. Президент УЕФА не может принимать подобные решения в одиночку. Это делает большинство исполкома, и оно ко мне прислушалось.

–  Уверены, что Москва справится?

–  Да, это мое глубокое убеждение.

Москва справилась. Но до рассказа об этом хотелось бы сделать небольшое отступление. Порой в угоду политической и иной конъюнктуре у нас бывает принято вымарывать из истории те или иные личности. О сталинских временах уже не говорю, но даже при Брежневе в титрах фильмов с участием того же Савелия Крамарова (даже когда он играл главные роли!) фамилия актера-эмигранта не фигурировала. Спортивных телекомментаторов убедительно просили не упоминать хоккеистов-словаков братьев Штястны, убежавших из соцлагеря за океан. И так далее.

Не так давно мэр Лужков с треском и шумом покинул свое кресло на Тверской. Это – не книга о политике, и углубляться в это и подобные дела мне тут хочется меньше всего. Сверхдоходами компании «Интеко» и многими другими вещами Юрий Михайлович свою участь наверняка заслужил.

Но если о нем говорит добрые слова один из крупнейших мировых футбольных политиков планеты – я не имею права их даже сегодня не привести. Ведь наш успех в борьбе за ЧМ-2018 – это цепь из огромного числа маленьких звеньев. Не будь того же Лужкова, не преврати он Москву в 1990-е из советского города в европейский (о 2000-х сейчас не говорим), – не дали бы нам, как выясняется, сначала финала Кубка УЕФА, а затем – решающего матча Лиги чемпионов. И не прониклись бы тогда на футбольно-политическом Олимпе уверенностью, что Россия, какой турнир ей ни дай, – справится.

И Лужков, и Юханссон в своих былых вотчинах уже не у власти. Но след от тех их решений в футболе отпечатался. И не надо, полагаю, его недооценивать. Герои сегодняшних дней, конечно, сыграли в получении чемпионата мира наибольшую роль. Но определенную платформу для них создали и герои дней вчерашних.

Не у власти в РФС и Колосков. За эти без малого три десятка лет со многими людьми в ФИФА и УЕФА, собственно, и избиравшей страну-хозяйку ЧМ-2018, у него сложились не просто неформальные отношения. Какие? Об этом мне в том же интервью 2007 года сказал Юханссон. Благо, официального поста к тому времени он уже не занимал и мог быть вполне откровенен.

–  С Колосковым мы не просто коллеги, а близкие друзья, – признался швед. – Он гостил у меня в Швеции, а я – у него в России. Друг для меня – друг навсегда, вне зависимости от того, какой пост он занимает. Ни Колосков, ни Суркис ничего не выгадали, голосуя за меня на выборах президента УЕФА. Только одно – мое уважение.

–  По его словам, до недавних пор, собираясь у кого-то дома, вы с ним могли распить бутылку виски на двоих…

–  Или две! (улыбается) Но если возвращаться к серьезным материям, то нельзя забывать, что Колосков прошел через огромные изменения в политической системе страны – и остался востребованным. Он возглавлял не только футбольную, но и хоккейную федерацию. Затем одновременно работал в исполкомах ФИФА и УЕФА и очень уважаем в обеих организациях.

«Очень уважаем» – за этими словами Юханссона закамуфлирован тот уровень не столько даже профессиональных, сколько многолетних личных отношений, которые ничем не заменишь. При работе над продвижением нашей заявки это вовремя поняли – и привлекли к работе экс-президента РФС. Еще один важный винтик в том механизме, который привел к успеху.