Генрих IV (Часть 1) - Уильям Шекспир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фальстаф
И это - королевский сын! Пусть у меня больше не растут волосы на лице, если я не вышибу тебя из твоего королевства деревянным мечом и не погоню перед тобой всех твоих подданных, как стадо диких гусей! И это принц Уэльский!
Принц Генрих
Ну говори, пузатый ублюдок, в чем дело?
Фальстаф
Разве ты не трус? Отвечай-ка мне! Да и Пойнс тоже хорош!
Пойнс
Черт подери! Если ты, жирное брюхо, еще раз назовешь меня трусом, ей-богу, я заколю тебя.
Фальстаф
Чтобы я назвал тебя трусом? Да ты угодишь в ад раньше, чем я назову тебя трусом. Но я охотно отдал бы тысячу фунтов, чтобы научиться бегать так быстро, как ты. У вас обоих достаточно прямые плечи, и вы не боитесь показать спину. И это у вас называется помогать друзьям? Провались она, такая помощь! Ну, кто из вас посмеет взглянуть мне в глаза? - Подать мне кружку хереса! Будь я подлец, если у меня во рту была хоть капля сегодня.
Принц Генрих
Ах, негодяй! Да ты еще губ не отер после выпитого вина.
Фальстаф
Ну что из того? (Пьет.) Я повторяю: чума на всех трусов!
Принц Генрих
В чем же дело?
Фальстаф
В чем дело? В том, что четверо из нас, здесь присутствующих, нынче утром захватили тысячу фунтов.
Принц Генрих
Где же они, Джек? Где они?
Фальстаф
Где они? Их отняли у нас: целая сотня напала на нас четверых.
Принц Генрих
Как? Целая сотня?
Фальстаф
Будь я подлец, если я не сражался добрых два часа носом к носу с целой дюжиной грабителей. Я спасся чудом. Куртка у меня проколота в восьми местах, штаны - в четырех; щит мой пробит, меч иззубрен, как ручная пила, - ессе signum! Никогда я не дрался так яростно с тех пор, как стал мужчиной, но что я мог поделать? Чума на всех трусов! Пусть вот они вам расскажут, и если они что-нибудь прибавят или убавят, то после этого они мерзавцы и исчадья тьмы.
Принц Генрих
Рассказывайте, господа, как было дело.
Гедсхил
Мы вчетвером напали на дюжину...
Фальстаф
Их было по крайней мере шестнадцать, милорд.
Гедсхил
И связали их.
Пето
Нет-нет, мы их не связывали.
Фальстаф
Врешь, плут, мы их связали всех до одного. Будь я еврей, гнусный еврей, если это не так.
Гедсхил
Только начали мы делить добычу, вдруг на нас напали еще человек шесть или семь.
Фальстаф
И развязали тех. А тут подоспели и остальные.
Принц Генрих
Как? И вы сражались против всех?
Фальстаф
Против всех! Не знаю, что ты называешь "против всех". Будь я пучком редиски, если я не сражался с пятьюдесятью. Не быть мне двуногим созданием, если на бедного старого Джека не обрушились пятьдесят два или пятьдесят три молодца.
Принц Генрих
Но, благодарение богу, ты ни одного из них не убил?
Фальстаф
Погоди благодарить бога: двоих я искрошил, как капусту. Да, с двумя-то я наверняка покончил счеты - с двумя негодяями в клеенчатых платах. Вот что я тебе скажу, Хел: если я тебе соврал, плюнь мне в глаза и обзови меня лошадью. Ты знаешь мой знаменитый выпад? Вот так я стоял, вот этак я орудовал клинком. Четверо молодцов в клеенчатых плащах как кинутся на меня...
Принц Генрих
Как - четверо? Ты только что сказал - двое.
Фальстаф
Четверо, Хел. Я сказал тебе, что четверо.
Пойнс
Да-да, он сказал - четверо.
Фальстаф
Эти четверо атаковали меня с фронта, да как здорово ударили! Я не долго думая, отразил щитом разом семь ударов - вот этак.
Принц Генрих
Семь? Да ведь только что их было четверо.
Фальстаф
Это в клеенке-то?
Пойнс
Да, четверо в клеенчатых плащах.
Фальстаф
Семеро, клянусь рукоятью своего меча; будь я подлец, если не так.
Принц Генрих
Пожалуйста, не мешай ему, - скоро их окажется еще больше.
Фальстаф
Ты слушаешь меня, Хел?
Принц Генрих
Да, и мотаю себе на ус, Джек.
Фальстаф
Так и надо, об этом стоит послушать. Так вот, эти девять злодеев в клеенчатых плащах, как я тебе сказал...
Принц Генрих
Так, еще двое прибавилось.
Фальстаф
...как только сломались их клинки...
Пойнс
То с них свалились штаны.
Фальстаф
...начали отступать; но я стал преследовать их по пятам с оружием в руках и в один миг покончил с семью из одиннадцати.
Принц Генрих
Чудовищно! Из двух людей в клеенчатых плащах выросло одиннадцать!
Фальстаф
Но тут на беду черт принес еще трех паршивых мерзавцев, одетых в зеленое кендальское сукно. Они как нападут на меня с тыла, и ну меня теснить. А было так темно, Хел, что и собственной руки не разглядеть.
Принц Генрих
Эта ложь похожа на своего отца, породившего ее: она огромна, как гора, всем бросается в глаза, и никуда ее не спрячешь. Ах ты, безмозглый брюхач, ослиная башка, ублюдок, поганая, грязная куча сала!
Фальстаф
Ты рехнулся, что ли? Ты рехнулся? Или правда перестала быть правдой?
Принц Генрих
Да как же ты мог разглядеть, что те трое были одеты в зеленое кендальское сукно, если было так темно, что тебе и руки твоей не было видно? А ну-ка, оправдывайся! Что ты на это скажешь?
Фальстаф
Как! Под давлением? Черт подери! Да если бы меня вздернули на дыбу и терзали всеми какие ни на есть пытками, я и тогда ничего не сказал бы под давлением. Оправдываться под давлением! Да будь у меня столько оправданий на устах, сколько ежевики на кустах, и то я ни перед кем на свете не стал бы оправдываться под давлением.
Принц Генрих
Ни о каком давлении нет и речи! Этот полнокровный трус, этот лежебока, проламывающий хребты лошадям, эта гора мяса...
Фальстаф
Провались ты, скелет, змеиная кожа, сушеный коровий язык, бычий хвост, вяленая треска! Ух! За один дух не перечислишь всего, с чем ты схож! Ах ты, портновский аршин, пустые ножны, колчан, дрянная рапира!
Принц Генрих
Ладно, переведи дыхание и продолжай в том же роде, а когда устанешь подыскивать дурацкие сравнения, выслушай, что я тебе скажу.
Пойнс
Да примечай, Джек.
Принц Генрих
Мы видели, как вы вчетвером напали на четверых, связали их и завладели их добром. Посмотрите, как мой простой рассказ вас обличит. Затем мы вдвоем напали на вас четверых, в один миг заставили вас побросать добычу, захватили ее - да! - и можем показать ее вам хоть сейчас. - А ты, Фальстаф, унес свое брюхо так проворно, с такой отменной прытью и так ревел, прося пощады, и удирал во все лопатки, как впору доброму бычку. Ну и подлец ты! Сам же иззубрил спой меч, а теперь говоришь, что он пострадал в бою. Посмотрим, какую хитрость, какую уловку, какую лазейку ты придумаешь, чтобы улизнуть от явного, как день, срама.
Пойнс
А ну, Джек, какую уловку ты изобретешь?
Фальстаф
Клянусь богом, я сразу тебя распознал, как узнал бы родной отец. Но послушайте, господа, как мог я посягнуть на жизнь наследника престола? Разве у меня поднялась бы рука на принца крови? Ты ведь знаешь, что я храбр, как Геркулес, но вспомни про инстинкт: лев, и тот не тронет принца крови. Инстинкт - великое дело, и я инстинктивно стал трусом. Отныне я всю жизнь буду высокого мнения о себе, да и о тебе тоже: я показал себя львом, а ты показал себя чистокровным принцем. Но, ей-богу, молодцы, я рад, что деньги оказались у вас. - Хозяйка, двери на запор, - нынче карауль, завтра молись! - Удальцы, друзья, приятели, золотые сердца - уж не знаю, какими ласковыми словами назвать нас, - давайте же веселиться! Не разыграть ли нам экспромтом какую-нибудь комедию?
Принц Генрих
Согласен: на тему о твоем бегстве.
Фальстаф
Довольно об этом, Хел, если только ты меня любишь.
Входит хозяйка.
Хозяйка
Господи Иисусе! Милорд принц!
Принц Генрих
Ну что, миледи хозяйка? Что скажешь?
Хозяйка
Да вот, милорд, там у дверей какой-то знатный придворный, ему надобно с вами поговорить, он уверяет, что его прислал ваш батюшка.
Принц Генрих
Дай ему монету с изображением моего батюшки и отошли его к моей матушке.
Фальстаф
Каков он из себя?
Хозяйка
Старик.
Фальстаф
Что побудило сего почтенного мужа в полночь покинуть постель? Передать ему надлежащий ответ?
Принц Генрих
Пожалуйста, Джек.
Фальстаф
Ей-богу, я его живо спроважу. (Уходит.)
Принц Генрих
Клянусь святой девой, вы отлично сражались, ты, Пето, и ты, Бардольф. Вы, оказывается, тоже львы: благодаря инстинкту вы удрали и не тронули принца крови. Тьфу, срам!
Бардольф
Ей-богу, я побежал только потому, что побежали другие.
Принц Генрих
А ну-ка, расскажи мне по совести, почему так иззубрен меч Фальстафа.
Пето
Да он иззубрил его своим кинжалом и заявил, что будет клясться на чем свет стоит, что клинок иззубрен в бою; он и нас уговаривал сделать то же самое.
Бардольф
И еще уговаривал разбередить себе носы репейником, чтобы пошла кровь, а потом чтобы мы замарали кровью свое платье и поклялись, что это кровь честных людей. Тут со мной случилось то, чего ни разу не бывало за последние семь лет: меня вогнала в краску его чудовищная наглость.
