Трудно быть героем - Евгений Кукаркин

Все покорно и смиренно выходят из комнаты.

- Майор Легостаев, начальник особого отдела, - теперь представляется он.

Майор садиться на единственный стул.

- Так это вы и есть летчик Иванов Сергей Павлович.

- Вроде я.

- Мои коллеги в Чечне сделали одну ошибку, отправляя вас сюда.

Майор делает паузу. Достает сигареты и зажигалку, оглядывается где достать пепельницу.

- Возьмите тарелку со стола, - подсказываю я.

Майор протягивает руку и подвигает к себе блюдце, забитое фантиками конфет.

- Так вот, они сделали ошибку.

Теперь особист закуривает и с наслаждением делает первую затяжку.

- Вам исправили документы, изменили анкету, но не изменили ваше лицо... А ваше лицо находиться в руках у сепаратистов.

- Стоит ли беспокоиться, товарищ майор. Мы в тайге, очень далеко от войны.

- Вы очень легкомысленны. Посмотрите сюда.

Майор достает из внутреннего кармана карточку и протягивает мне.

- Узнаете?

На карточке мое плохо увеличенное лицо с личного дела.

- Это я.

- Да, это вы. И знаете, где мы достали эту карточку?

Опять пауза и затяжка сигареты.

- Мы ее достали в Тобольске. Там, при проведении операции ФСБ, был задержан, ингуш по национальности, некто Таиров. При нем оказалось несколько фотокарточек. Одна из них ваша.

- Это агент сепаратистов?

- Да. Он разъезжал, под видом торговца, по военным городкам и искал, как он выражается, крупных военных преступников. Вы самая заманчивая фигура для этих агентов. Плата за вас увеличилась и составляет...

Опять затяжка и струя дыма пошла к потолку.

- ....Составляет десять миллионов долларов...

- Ого.

- Не, ого, а хреново. А вы здесь устроили погляделки с танцульками.

- Так что же мне делать?

- Раз мы сделали ошибку, то будем ее сами исправлять. Возьмем вас под негласный надзор, а вы хоть бороду или усы отпустите. И никаких массовых гулянок или развлечений. Из поселка никаких поездок на юг, к железной дороге... Береженого, бог бережет...

Арест кончился и тут же навалились будни.

Я стажер. Мы летим на стареньком МИ-2 над тайгой. Рядом сидит Гриша и завлекает разговорами.

- Держись этой реки.

- Почему прямо нельзя выйти на объект?

- Для страховки. Если шлепнешься, то у речки, и подберут, и найдут быстрее. Если упадешь в тайге, то один процент надежды быть живым.

- Если так летать, то...

- Учить, Сережа жить. Ты превосходно водишь машину, но это не значит, что еще не надо страховать себя. Тайга не терпит зазнайства.

Мы летим вдоль реки, наконец, Гриша пальцем показывает на появившуюся дорогу.

- Сворачивай вдоль дороги.

- Под таким углом? Сколько горючего потеряли?

- Лучше трать горючее и остаться живым.

Мы идем вдоль дороги и вскоре тайга оголилась плешинами, на которых показались карликовые домики.

- Долетели. Здесь стартовая площадка. Спускайся вон к тем домикам.

Уже две недели мотаемся по площадкам. Прекратили полеты только тогда, когда дожди обрушили на тайгу.

Ко мне в гости пришла Катя.

- Чего то вас не видно последнее время, Сережа?

- Да вот мотаюсь по тайге.

- Не обманывайте меня. Я знаю, когда вы прилетаете обратно и когда отправляетесь на новое задание.

- Еще бы. Ваш милый голос сопровождает и встречает меня каждый раз. Но сегодня я действительно свободен и готов отнять время у вас, если вы согласны.

- Ну зачем так напыщенно, Сережа. Здесь музеев нет, театров тоже, остались злачные места - клуб и тайга. Что мы выбираем?

- И здесь у нас выбора нет. Идет дождь, остался клуб.

- Правильно. Но время у нас до вечера есть, поэтому пойдемте ко мне домой. У нас сегодня пельмени и много гостей.

- По какому поводу?

- Папа наконец то приехал из академии и мы обмываем его новое звание.

- Святое дело. Надо обязательно обмыть звездочку, - смеюсь я. - Только, леди, позвольте побриться, помыться и привести себя в порядок.

- Позволяю, сэр. Но я от сюда не уйду. Мама просила привести вас под конвоем.

- Почему же такое недоверие?

- Я ей пожаловалась на вас, сказала, что вы всех избегаете.

- Сдаюсь. Садитесь сюда и расскажите что-нибудь новенькое.

- Здесь такая глушь, что новеньким может быть всякое забытое старое.

Я начинаю бриться.

- Хорошо. Расскажи тогда, почему такой крепкий, красивый парень, Гриша, ненавидит брак?

- Долгая история. Гриша привез сюда красавицу жену. Он ее просто безумно любил. А здесь для гражданских работы мало, развлекаться негде и начала его жена сходить с ума. Гриша в полет, а она мается. Стала поглядывать на мужчин, ее и завлек один тыловик. Один раз прилетает Гриша домой, а там никого нет. Неделю черным ходил, потом отошел, но к женщинам с тех пор, стал относиться равнодушно.

- Гриша тоже приглашен?

- Да.

- Ну вот, я готов.

- Господи, зачем ты завел усы? А впрочем... они к тебе очень идут.

- Где твой плащ, давай помогу одеть.

В доме празднично. Большой стол ломится от водки, пива, закуски и больших подносов дымящихся пельменей. Во главе стола сидит полковник... Мещеряков..., с которым я служил три год назад в Германии.

- Сережа, - удивляется он, - Сережка, чертяка.

Мещеряков вскакивает со стула и идет ко мне. Мы обнимаемся.

- Ты быстро вырос, помню в полк пришел желторотый лейтенант, а теперь капитан, да еще с целым иконостасом орденов. Слыхал, слыхал, в Чечне отличился. Молодец.

- Как в Чечне? - у Кати глаза на лоб лезут. - Он из Архангельска к нам прибыл.

- Циц. Сережка был мой самый лучший летчик. Я встречался с ребятами из Чечни, они о Сережке говорили такое... Катька, ты знаешь, что дудаевцы его вертолет сразу узнавали, ругались с ним по рации и обещали дать крупную премию, тем кто его собьет. Сережка, подтверди...

Вот так, запросто мое инкогнито было раскрыто.

- А я хочу вас поздравить с повышением, - стараюсь перевести разговор. - Вы теперь здесь будете служить?

- Нет, переводят под Екатиренослав. Семью, потом, надо туда перевезти.

- А когда, папа, мы переедем? - спрашивает Катя.

- Не знаю. Может через неделю, а может через пол года. Все зависит от того, как получу приличное жилье, а это сейчас самое трудное.

Все усаживаются за стол. Меня сажают рядом с Катей и тут, я чуть не подскакиваю от щипка в бедро.

- Значит из Архангельска? - шепотом говорит Катя. - Зачем врал?

- Твой папа наделал сейчас такого..., что я боюсь, меня теперь и от сюда уберут.

- Что происходит?

- Я тебе потом скажу.

Мы выпиваем за новоявленного полковника, потом за новое место службы, потом... потом мы пили за всех... Уже под вечер я сказал Кате.

- Ты знаешь, мне что то не хочется идти в клуб.

- Мне тоже. Тем более, что я немного пьяна и там нас укачает.

- Извини меня, но я пойду отсыпаться к себе в общагу.

- Я тоже... С тобой. Ты мне что-то должен рассказать.

Ну ты подумай, пьяная, пьяная, а ведь помнит все.

- Мне кажется, ты должна в этот день быть дома.

- Это кажется тебе. Я сейчас со своими домашними все улажу.

Она подходит к матери, что то ей шепотом говорит, идет на кухню и возвращается с сумкой. Потом кивает мне головой на выход.

В прихожей мы натягиваем плащи и Катя отдает мне сумку.

- Кавалер, возьмите у дамы поклажу.

- Это что?

- Еда для дикарей.

В моей комнате Катя сразу выкладывает содержимое сумки на стол. Здесь колбаса, помидоры, огурцы, хлеб и... бутылка водки.

- Ну ты даешь... Мама тебя вздует за то, что ты бутылку утащила.

- Ничего. Она на меня не обидеться, даже если узнает об этом.

Прогулка по дождю отрезвила Катю и она, усевшись на кровать, подтянула ноги к себе и положила на них голову.

- Так я жду?

- Чего ты ждешь?

- Рассказа о том, почему ты всем врешь об Архангельске и что нет так сделал папа.

- Хорошо. Я расскажу. С твоим папой я служил в Германии. После того, как нас турнули из Европы, он поехал служить сюда, а я в Ленинградский военный округ. Когда началась заваруха в Чечне, мне предложили поехать туда. Я согласился и после года боев, командование решило потренировать молодежь, а стариков сменить. Тут мы узнали, что чеченцы знают некоторых отличившихся летчиков и готовы им мстить, даже в глубине России. Мне сменили фамилию, изменили документы и отправили сюда. Твой папа не знал об этом, поэтому мою маленькую тайну он разгласил.

- Это правда?

- Да.

- Значит у тебя даже другая фамилия?

- Да.

- Что же теперь с тобой будет?

- Не знаю. Либо опять поменяют фамилию и пошлют в новый гарнизон, либо...

- Либо?

- Подстрелят где-нибудь, когда узнают, что я здесь.

- Какой ужас. Папочка наделал дел.

- Он не виноват, его никто не предупредил.

- Но если с тобой здесь что-нибудь произойдет, это будет пятно на нашу семью.

- Брось ты мучаться заранее. Лучше выпьем за то, что мы живы.

- Я уже ничего не хочу.

- Ну вот. Я всю обедню испортил.

- Ничего, Сережа, ты пей, ешь, а я посижу.