Гремя огнем, сверкая блеском стали - Александр Лукьянов

— Вольно, вольно, — благосклонно покивала высокопоставленная непись. — Что прочли? Ого, замечательно. Получили чьё-то задание?

— Никак нет. По личной инициативе.

— Вот даже как? Похвально, не часто такое бывает. К сожалению. На какую технику ориентируетесь?

— Как раз пытаюсь определиться. Привлекают танки и БТРы. Думаю, выбираю, товарищ генерал-майор.

— Определяйтесь и вперёд к офицерским петлицам. Образец для подражания есть?

— Так точно, генерал Лизюков.

— Славно, славно. Буду рад встрече уже с офицером Луниным, — генерал похлопал меня по плечу, жестом разрешил сесть и величаво проследовал прочь из читального зала. Что он тут делал?

Вторая часть квеста «Пример для подражания» выполнена. Ваш кумир – А. И. Лизюков. Награда – нет.

Поздравляем! Получен навык: расположение начальника +5.

Мои поросята скоро застрелятся. Или, скорее, застрелят меня. Потому что практически весь бюджет я угрохал на приобретение нового мотоцикла с коляской и пулемёта. Только не спрашивайте, как доехал до нём от «Военторга» до техмастерских. Встречная публика уржалась до слёз. Но, тем не менее, никого не задавил и ни во что не въехал.

Петр, как и обещал, объявился ближе к закату.

— Нашли, — зловеще ухмыльнулся он. — Немецкий сектор. Приезжий, Фриц Фотеллер. На базе уже второй месяц. Многие уверены, что он уй, но за руку ни разу не схватили.

— Будем связываться или пёс с ним?

— Будем, — зловеще пообещал Дорофеенко, косясь на новенький мотоцикл. — А уж после того пёс с ним. Точнее песец. Ладно, побегу, а то скоро патрули на улицу выйдут.

— Как это побежишь? — деланно изумился я.

— На своих двоих.

— А отчего не поедешь на своих троих? — я похлопал по выкрашенному в цвет хаки бензобаку.

Пётр попятился: — С ума сошел?

— Вздумаешь отказываться, — твёрдо заявил я. — Обидишь и рассердишь. Это не подарок, а… ну, знак дружбы, что ли.

— Да как же… вот… это… в общем… спасибо…

Он как-то смешно всплеснул руками, сел на мотоцикл и укатил.

Репутация среди бойцов повышена на +65

Поросята хором злобно хрюкнули, однако на этом всё закончилось

• Выход из игры

• Вход в игру

Следующие два дня не принесли ни гроша, зато и трат из моих просевших почти до плинтуса накоплений не было. Разве что на еду. Практически всё время я проводил в библиотеке:

1) Ширина полосы и глубина наступления танковых армий;

2) Использование танковых армий для самостоятельного прорыва обороны противника;

3) Ввод танковых армий в прорыв;

4) Развитие тактического прорыва в оперативный;

5) Встречные сражения танковых армий;

6) Форсирование танковыми армиями водных преград;

7) Операции на окружение и уничтожение крупных группировок противника;

8) Темпы наступления танковых армий;

9) Оборонительные операции танковых армий.

Уровень политической подготовки повышен на 9. Книг прочитано +9 Боевая подготовка: +4,5

Из читального зала меня и выковырял Пётр.

— Расселся, читатель, — прошипел он в ухо. — Мы, понимаешь, всю базу обегали, а он тут спрятался и умнеет. Быстро за мной.

— Куда?

— Не задавай лишних вопросов.

Мотоцикл шустро проскочил мимо полигона, свернул к складам горюче-смазочных материалов, потом пронёсся ещё по каким-то закоулкам. Где я так и не удосужился побывать, наконец затормозил на площади. Здесь было людно, стояла техника, толпились вояки, но шум стоял какой-то чужой, непонятный.

— М-мм? — спросил я.

— Немецкие ворота, — торопливо пояснил Дорофеенко, приподнявшись и призывно размахивая рукой. К нам протолкался сквозь толпу молодой круглолицый непись-техник с погонами непонятного вида. Фельдфебель?

— Как? — нетерпеливо обратился к нему Пётр.

— Отлично, — гордо ответил непись. — Приклеил клиенту радиомаячок на брюхо, сигнал устойчивый. Сейчас танкетка движется в направлении Большой Старицы.

— Грузись в коляску, заправляй ленту в пулемёт, держись крепче, поедем быстро, — скомандовал Дорофеенко.

— Может объяснишь, что происходит? — потребовал я, выполняя приказ, хотя, в общем-то догадывался.

— Дык, все ж просто, — удивился Пётр. — Макс-Конструктор пометил машину нашего обидчика. Пятеро ребят, моих корешей, сели тому на хвост. Ждут нас.

Как оказалось, до сих пор я просто не понимал, что означает «бешеная езда». Дорога. Высокая трава. Мелкая река с галечным дном. Косогор. Скользкие глинистые склоны. Пальмы с колючими ветками. Так вот, ничего толком не рассмотрел и не запомнил, поскольку пронеслись сквозь всё со скоростью метеора. Когда мотоцикл ворвался в истыканную пучками матёрого бамбука в падину между холмами, водитель так резко затормозил, что я чуть не катапультировался из коляски.

— Здесь. Снимай стрелялку, бери коробку с лентой и за мной.

Я отстегнул пулемёт, взвалил железную тяжесть на спину и попёрся вверх по склону. Да-а, обожаю виртуальность. Дома от такого упражнения на пятом шагу бы отдал богу старую и, прямо скажем, не идеальную душу. А тут, пожалуйста, запыхался, взмок, а преодолел.

Дорофеенко с прижатым к глазам биноклем уже лежал среди чего-то, напоминающего густые заросли диких бананов. Или фикусов, ботаник из меня никакой. Но что «зелёнка» маскировала идеально – факт.

Петро похлопал ладонью по траве рядом с собой и предостерегающе прижал палец к губам. Я с отвращением рухнул в сырь, установив пулемёт перед собой, осторожно раздвинул сочную листву.

Собственно бинокль был лишним, полсотни метров – не расстояние на краю большой зелёной лужи (надо полагать – пресловутой Большой Старицы) красовалась танкетка цвета хаки. Рисунок на борту не был виден, но мог бы поклясться, что там скалила пасть акула.

Танкетка крутила крупнокалиберным хоботом в сторону больших построек на сваях под тростниковыми крышами. Из домов понуро выходили фигурки в синей одежде и конических соломенных шляпах. Я вопросительно глянул на водителя.

— Грабит, — с омерзением пробормотал тот. — Сейчас мирные жители выйдут, вынесут барахло, он заберёт выкуп, потом всё равно выкосит всех пулемётом, чтобы свидетелей не осталось, обдерёт трупы и уедет. Сука!

Да, читал я о таком, когда вчера вышел из игры и порылся на форумах. Нет, я никак не одобряю убийц игроков, РК, или, как их называет Петро, уёв. Хотя, по крайней мере, понимаю мотивы преступления. Корысть, желание побыстрее нахватать средства для покупки ангара и выхода из «детского сада». Но разорение посёлка мирных неписей! Добыча не просто грошовая, больше можно насобирать прося милостыню у ворот базы. Нет, тут уж явные отклонения в психике, садизм в извращённой форме – косить людей, покорно вышедших на расстрел, очередями разрывных пуль. И придумывать отговорочки типа «они ж только цифры». Потом будет «они ж только кошки», затем «они ж только вьетнамцы (русские, сербы, персы…)». Очень предсказуемая эволюция гадёныша, которому просто нравится безнаказанно убивать беззащитных.

— Гляди, — зашептал Петро, — во-он на том холмике мои орлы засели и тоже наблюдают. Значится так, будем ждать, когда падла вылезет, или, по крайней мере покажется из люка. А он должен высунуться, чтобы приказать крестьянам, куда скарб сложить, где встать. Ну, и просто понаслаждаться, какой, мол, крутой повелитель. Вот тут важно не упустить момента. У парней гранатомёты, но в ход они их пустят только в том случае, если танкетка начнёт отъезжать. Так что главная скрипка в нашем концерте – ты. Усёк?

Я кивнул.

Действительно, люк открылся, наружу выбрался долговязый тип в сером мундире вермахта и фуражке с заломленной тульей. Эстет, мать его, даже комбинезон не носит, хотя в нём в машине гораздо удобнее. Тип что-то скомандовал, селяне покорно опустились на колени, он прошёлся мимо них туда-сюда, потом приподнял одного и…

— Горла резать начал… — просипел Дорофеенко. — Ублюдок…

И тут петровы друзья не выдержали. Это выглядело очень красиво – из бамбукового частокола на другом берегу лужи вылетела граната. Оставляя лёгкий дымный след, она ударила рядом с задней гусеницей танкетки, взметнув клочья дёрна. Эстет упал на четвереньки, метнулся к машине прикрываясь от следующего выстрела её корпусом. Откуда же ему было знать, что с противоположной от обстрела стороны я наблюдаю его телодвижения сквозь прицел MG-34.

— Уйдёт! — охнул Петро. — Стреляй.

— Не мешай, — сквозь зубы огрызнулся я, нажимая гашетку. Пули взбили фонтанчики грязи левее эстета. Тот подскочил и полез на броню. Тогда я перевёл прицел на серую фигурку. Она задёргалась, осела, сползла вниз, оставляя на броне тёмные пятна, но я разжал руку только когда кончились патроны. Раскалённый ствол шипел, когда на него капала с листьев роса.