Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Писания, относящиеся к проекту освобождения яснополянских крестьян - Лев Толстой

Страница черновой рукописи „проекта освобождения Яснополянских крестьян“.

Размер подлинника.

Печалиться потому, что съ землей оно никогда не рѣшится. Кто отвѣтитъ на эти вопросы, необходимые для рѣшенiя общаго вопроса: по скольку земли? или какую часть земли помѣщичьей? Чѣмъ вознаградить помѣщика? Въ какое время? Кто вознаградитъ его? Это вопросы неразрѣшимые или – разрѣшимые 10 летними трудами и изысканіями по обширной Россіи. —

А время не терпитъ, не терпитъ потому, что оно пришло исторически, политически и случайно. Прекрасные, истинные слова Г[осударя], сказанныя въ М[осквѣ], облетѣли все Государство, всѣ слои, и запомнились всѣмъ, во первыхъ, потому что они сказаны были не о парадѣ и живыхъ картинахъ, а о дѣлѣ близкомъ сердцу каждаго, во вторыхъ, что они откровенно-прямо-истинны. – Невозможно отречься отъ нихъ, опять потому что они истинны, или надо уронить въ грязь prestige41 трона, нельзя откладывать ихъ исполненія, потому что его дожидаютъ люди страдающiе.

Пусть только объявятъ ясно, внятно, закономъ обнародованнымъ: кому принадлежитъ земля, наход[ящаяся] въ владеніи крепостныхъ, и пусть42 объявятъ всѣхъ вольными, съ условіемъ оставаться впродолженіе 6 мѣсяцевъ на прежнихъ условіяхъ, и пусть подъ надсмотромъ чин[овниковъ], назначен[ныхъ] для этаго, прикажутъ составить условія, на которыхъ останутся отношенія крест[ьянъ] съ помѣщ[иками], пусть допустятъ даже свободное пересѣленіе съ земель и определятъ по губерніямъ minimum его. Нѣтъ другаго выхода, а выходъ необходимъ. – Ежели въ 6 мѣсяцевъ крѣп[остные] не будутъ свободны – пожаръ. Все уже готово къ нему, недостаетъ измѣннической руки, которая бы подложила огонь бунта, и тогда пожаръ вѣздѣ. Мы всѣ говорили: это много труда, обдумыванья, времени. Нетъ! время приспѣло. Есть 3 выхода: деньги! Ихъ нѣтъ. Разсчетомъ уплатой – время[ни] нѣтъ. И 3 – безъ земли. Можно послѣ утвердить.43 Первая приготов[ительная] мѣра – объявленіе, нечего скрываться, всѣ знаютъ. —

10 Іюня. Была окончательная общая сходка. Долго молчали на мой вопросъ: согласны ли? наконецъ одинъ маленькой плюгавый бѣднякъ заговорилъ за всѣхъ и объявилъ, что несогласны. Общее мычанье подтвердило. Резунъ объяснилъ причины, будто бы 1) что я не даю сѣнокоса и 2) что мальчики будутъ подрастать, земли понадобятся, и не откуда ихъ будетъ взять, и 3) что по 24 лѣтъ имъ однихъ своихъ земель мало.* Я отвѣчалъ, что сѣнокосы дамъ и земли буду давать по требованiю. Опять жалобы на недостатокъ хлѣба, сѣнокосовъ и поголовную работу, которая ихъ раззорила совершенно. (По журналу не выходитъ 130 дней на тягло). Я сказалъ, что одно средство – подписка. – Вопль, что мы непротивничали, какъ служили, такъ и будемъ, не было бы хуже за больныхъ отвѣчать. Я рѣшилъ, что дѣло прямо невозможно и предоставилъ одинъ оброкъ, осѣнью рѣшится дѣло. —

* Опять является смутное понятіе о ихъ собственности на всю землю. – Потомъ я предложилъ земли; никто не хотѣлъ брать, говоря, что для этаго нужно принуждать: очевидное противорѣчіе съ 2-мъ доводомъ Резуна.44

Міръ, какъ правила дѣтской игры, compétent45 въ рѣшеніи дѣлъ о сѣнокосахъ, но перенесите его въ другую сферу, дайте ему другую задачу, задачу о выходѣ изъ помѣщичьей власти, онъ не только не рѣшаетъ, но самъ уничтожается, и остаются невѣжественныя безсмысленныя единицы. Контрактъ съ ними невозможенъ, я рѣшилъ одно – оброкъ, для т[ого] завести своихъ рабочихъ. Когда всѣ будутъ на оброкѣ, еще разъ предложу контрактъ.

–

Комментарии Н. М. Мендельсона

ПИСАНИЯ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ПРОЕКТУ ОСВОБОЖДЕНИЯ ЯСНОПОЛЯНСКИХ КРЕСТЬЯН.

Отношения к крепостному крестьянству уже рано начали занимать и тревожить Толстого. Еще девятнадцатилетним юношей он бросает университет, отказывается от открывавшейся перед ним карьеры, от городской и светской жизни, и переезжает в Ясную поляну, для того чтобы посвятить себя хозяйственным занятиям, и главное, заботам о своих крепостных «подданных». Правда, на деле он оказался совершенно не подготовленным к принятой на себя задаче, и при осуществлении ее ему пришлось испытать целый ряд неудач и разочарований, историю которых он сам изобразил впоследствии в «Утре помещика». В эту эпоху мысль о невозможности прочного улучшения народного быта при сохранении крепостных отношений и о необходимости освобождения крестьян от крепостной зависимости еще не представлялась ему с полной ясностью. Сочувственные отзывы о крепостном крестьянстве и о его нравственных качествах неоднократно встречаются в Дневнике Толстого за это время, однако убеждение в невозможности дальнейшего существования крепостного права и в необходимости его уничтожения сложилось у него только в эпоху Крымской кампании.

8 июля 1855 г. Толстой, рассуждая в Дневнике о своих будущих планах, говорит, что ему необходимо собирать деньги, для того чтобы расплатиться со своими долгами и для того «чтобы выкупить именье и иметь возможность отпустить на волю крестьян». 2 августа, касаясь задуманного им в это время «Романа русского помещика», он записывает в Дневнике, что главной мыслью этого произведения «должна быть невозможность жизни правильной помещика образованного нашего века с рабством».

По окончании Восточной войны 1853—56 гг., наглядно обнаружившей все недостатки государственной и общественной организации крепостнической монархии, сознание необходимости коренных реформ стало распространяться среди русского общества и проникло даже в правительственные круги. 30 марта 1856 г. Александр II в речи, обращенной к представителям московского дворянства, впервые публично заявил о намерении правительства заняться крестьянским вопросом, причем произнес известную фразу о необходимости начать уничтожение крепостных отношений сверху, не выжидая времени, когда они сами собой рухнут под напором снизу. Хотя речь эта не была официально опубликована, однако слух о ней немедленно распространился в обществе, возбуждая надежды либерального меньшинства и негодование заядлых крепостников.

Из лиц, сознавших необходимость отмены крепостного права, одним из первых выступил с предложениями либерал К. Д. Кавелин, составивший еще в марте 1855 г. обширную «Записку об освобождении крестьян в России». Хотя по цензурным условиям того времени «Записка» эта не могла быть опубликована, но она ходила по рукам в многочисленных копиях. Записка Кавелина привлекла внимание общества и возбудила в нем оживленные толки, которые не могли в конце концов не дойти до Толстого; последний в это время (с ноября 1855 г.) проживал в Петербурге, вращаясь в кругу революционно-демократического «Современника» и в кругу либерально настроенной части петербургского общества, в которой идея раскрепощения встречала наиболее сочувственный отголосок. 20 апреля 1856 г. он записывает в Дневнике: «Мое отношение к крепостным начинает сильно тревожить меня». На следующий день Толстой был у Кавелина; в их разговоре, естественно, были затронуты вопросы, связанные с ликвидацией крепостного права; беседа с Кавелиным произвела на Толстого сильное впечатление, которое и отразилось в записи его Дневника: «Вечером был у Кавелина. Прелестный ум и натура. Вопрос о крепостных уясняется. Приехал от него веселый и счастливый. Поеду в деревню с готовым писанным проектом». Уже на следующий день конспект проекта был набросан Толстым; в тот же день он слушал «прелестный проект Кавелина» – подразумевается, вероятно, вышеупомянутая записка Кавелина по вопросу об освобождении крестьян. 25 апреля Толстой посетил другого либерального сторонника раскрепощения, Н. А. Милютина. Об этом посещении Толстой тогда же записал в Дневнике: «…Потом пошли к Милютину, который объяснил мне многое и дал проект о крепостном праве, который я читал за обедом. Написал для себя проект проекта и докладной записки». Докладная записка предназначалась для подачи товарищу министра внутренних дел А. И. Левшину и касалась различных вопросов финансового и юридического характера, связанных с предполагаемым Толстым освобождением его крепостных крестьян. 8 мая в Дневнике значится: «Третьего дня был у меня Милютин Н[иколай]. Он обещал вести меня к Левшину». Два дня спустя, 10 мая, рассказывая о том, что к нему неожиданно зашло несколько знакомых людей, Толстой записывает: «Я болтал с ними о своем проекте, вместо того, чтобы прогнать или не принять их и работать»; в конце записи за этот день он прибавляет, как бы в поучение самому себе: «Развивая благотворительность, помни, что наслаждение, которое дает это чувство, надо купить трудом и терпением. Пример – мое желание сделать добро крестьянам».