Князь Мышкин и граф Кошкин - Ирина Курбатова

Я ухватилась за спинку кровати и встала на одну ногу, вторая повисла в воздухе.

–Э, нет! Так не пойдет,–я даже сообразить ничего не успела, как оказалась у Сережки на руках. На кухне он деловито усадил меня на стул, а сам занялся хозяйством. Получалось это у него неплохо, мне оставалось только объяснить, где что лежит, и еще мне было доверено порезать хлеб. Через полчаса ужин был готов.

–Вот это «стервис»,–Димка с аппетитом уплетал приготовленную Котовым яичницу,–Слышь, братан, заходи почаще. А–то мне западло у плиты стоять, а от моей сожительницы фиг дождесьси.

–Ничего себе! И это словарный запас будущего юриста!

–Запомни, Пуфик, чтобы стать классным специалистом, надо в совершенстве знать предмет своего исследования. Я прав или нет, а, братан?

–Прав, братан, прав,–в тон ему ответил Котов.

В общем, просидели мы так до полуночи. Прощаясь, Сережка сочувственно погладил мою больную ногу,–До завтра. Я позвоню.

Он позвонил. Сначала утром перед работой, потом днем. В семь вечера он был уже у меня и опять почти до двенадцати, а потом был еще один звонок, из дома, приблизительно часа на полтора. На следующий день все повторилось…..

***

Теперь я жила в обнимку с телефоном. Наши разговоры продолжались бесконечно, особенно длинными они были, если Котов, по какой–то причине, не мог ко мне приехать. Мы говорили, говорили и говорили. Я даже не могу вспомнить о чем. Единственное, что осталось в памяти–постоянное ощущение счастья.

Помню, как мы в первый раз поцеловались.

Это было в субботу. Я сидела на подоконнике и смотрела на улицу. Тягучие мартовские сумерки плотно обволакивали редких прохожих. После Сережкиного звонка прошло полчаса. Я ждала.

Вот сейчас он выходит из метро и направляется к остановке. Автобуса нет, значит, надо идти пешком. Напрямик через парк. Это еще минут пятнадцать. Стрелка на часах медленно переползает с цифры на цифру. Вот сейчас он должен появиться на дорожке. Так и есть. Я упираюсь лбом в холодное стекло и закрываю глаза. Раз, два, три…Лифт не работает, значит, поднимается по лестнице. Четыре, пять, шесть, семь…..Все.

Звонок. Внутри у меня все дрожит. Господи, почему стекло такое горячее?!

–Привет. Что случилось? Тебе плохо?

–Забавно. Улица, как большой аквариум. Деревья голые, сучья торчат, прямо рифы подводные, мрак вперемешку с электричеством, а над сугробами дымка. Знаешь, я чувствую себя дохлой треской.

–Ты, скорее рак–отшельник. Посмотри на меня.

Я поворачиваю голову и тону. На меня смотрят два огромных омута цвета гречишного меда.

–Тебя долго не было. Целых сорок восемь минут,–как приятно уткнуться в пушистый Сережкин свитер.

–Прости. Я очень торопился.

–Я знаю,–подбородок все выше и выше. Стоп. В чем дело? Почему стены качаются? Ой! Какие офигительные у него губы…….

Так продолжалось больше месяца. Это был самое счастливое время в моей жизни, и я была согласна сломать себе еще и шею, только бы его продлить.

На работе меня встретили радостными криками, только Кузина была какая–то странная. Молчаливая. Я поначалу и внимания–то не обратила. Человек жутко эгоистичен, когда счастлив. А счастливая я была до неприличия. Еще бы! Здоровая, благополучная и Сережка рядом. Приблизительно через неделю до меня, наконец, дошло, что с Наташкой творится что–то неладное. Наши с Котовым отношения ни для кого уже секретом не были, и в другое время Кузина давно бы устроила мне допрос с пристрастием, а тут ни словечка.

Наташку я поймала в женском туалете.

–Так, подруга, в чем дело? Давай, рассказывай.

–Ты, о чем?–Кузина захлопала глазами и воровато посмотрела на дверь.

Чтобы пресечь возможный побег, я энергично затолкала ее в кабинку,–Не морочь мне голову. Говори.

После этих слов Наташка как–то обмякла и зашмыгала носом,–Ой, Маечкин, я и сама ничего не понимаю. Чувствую, что у Пашика кто–то есть.

–Это откуда такие сведения? Ты, что их видела?

–Нет. Не видела и не слышала, а вот чувствую и все. Мы уже почти не встречаемся. У него все время какие–то отговорки. То работы полно, то родственники напрягают. Тут вообще заявил, что заболел, а когда я позвонила, отец сказал, что его дома нет,–на Наташку было больно смотреть. Губы посинели, от слез даже зрачков не видно, а руки холодные, как у покойника.

–Чего ты сразу паникуешь? Может, его на работу вызвали.

–Не–а. У его отца голос какой–то странный был. Он, похоже, даже растерялся, не знал, что говорить.

–Это все больное воображение. Фактов–то нет. Тебе по любому с Пашкой поговорить надо. Не можешь по телефону, на работу к нему съезди. Там ему деваться некуда будет.

–Неудобно как–то.

–Неудобно портки через голову надевать, плечам тесно. Ну, хочешь, я с тобой поеду?

Кузина согласно закивала головой,–Вот и договорились. Если ты его до конца недели не достанешь, прямо в понедельник махнем к нему на работу.

Но все случилось гораздо раньше. В ночь с четверга на пятницу меня разбудил телефонный звонок. Часы показывали половину третьего. Я с трудом сползла с кровати и взяла трубку.

–Он меня бросил!!!!! Совсем! Навсегда!–вопил кто–то истошным голосом,–Бросил!!!! За что?! За что?!!!!!

–Кузина? Кузина, что случилось? Ты где?–я ничего не понимала.

–Здравствуйте,–пробасил в трубку незнакомый мужской голос,–старший лейтенант Култыгин,–у меня от неожиданности даже дыхание перехватило,– Ваша родственница, по невыясненным пока причинам, оказалась на проезжей части Рязанского проспекта, и это чуть было не привело к совершению серьезного ДТП. В настоящий момент она находится в ОВД «Выхино». Девушка пребывает в сильно возбужденном состоянии, отвечать отказывается и ведет себя агрессивно. Я думаю, вам следует приехать.

Только под утро нам с Димкой удалось доставить Кузину к себе домой. Бедная, она была так измучена, что уснула, едва коснувшись подушки.

Очнулась Наташка только через пятнадцать часов.

История была пакостная. Кузина все–таки набралась храбрости и поехала к Пашке на работу. Тот, видимо сообразив, что «на тормозах» спустить не удастся, откровенно заявил, что жениться. Невесту свою знает давно, просто она «была занята» и он ждал, когда место освободится. Свадьба назначена на майские, потом они едут в Египет на медовый месяц, а потом он приступит к работе на фирме у тестя, будет одним из его замов.

–Сволочь! Ну, и плюнь! Он не единственный мужик на свете. Ты молодая, красивая только свистни. Вон сколько у нас ребят «свободных». Юрка Гусев, Борька Грищук, Севка, да и в других местах они есть.

–Я беременна! Почти два месяца.

–А?! Ему сказала?

–Сказала. Говорит мои проблемы. Денег на аборт даст, но, если решу оставить ребенка, чтобы на него не рассчитывала.

Аборт ей сделали через четверо суток.

Я сама ездила к Пашке за деньгами. Полторы тонны гринов с него содрала. Он чуть не задохнулся от такой цены, но я ласково так ему объяснила, или деньги, или грандиозный скандал с участием будущих родственников. Потом договорилась в