Спасенные любовью - Кара Колтер

— Какой ты душка! — проворковала Бренда. Клинт не знал, кого ему больше хочется убить. Он искоса взглянул на девушку. Невозможно назвать ее красивой, но в ней бурлит энергия и притягательная жизненная сила. Парень ведет себя как муха, попавшая в паутину.

— Что вы привезли? — спросил Клинт, взглянув на Бренду, чтобы убедиться, что она прикрыла грудь.

— Батут. Куда его поставить?

— Батут… — ошеломленно повторил Клинт. — Батут?! — Он повернулся к Бренде.

— Я заказала его для Бекки, — с довольным видом сообщила она.

— Можно сказать тебе пару слов? — Взяв девушку за локоть, Клинт отвел ее в сторону, подальше от жадных взоров водителя. — Тебе не пришло в голову посоветоваться со мной? Я не хочу, чтобы у Бекки был батут, — сказал он со всей твердостью, какой можно ожидать от мужчины, которого обволакивает пьянящий запах женщины — сладкий, как аромат лаванды.

— Не хочешь? — воскликнула Бренда, глядя на него, как на великана-людоеда, поселившегося в детской под кроватью. — Не может быть!

— Батуты чрезвычайно опасны. Тебе известно, сколько несчастных случаев происходит каждый год?

— Нет. — Бренда дерзко тряхнула головой. — Интересно, почему меня не удивляет, что ты прекрасно знаешь эти цифры?

— Она еще неуверенно стоит на ногах. Ей не нужен батут!

— Клинт, пожалуйста! Мы будем осторожны, обещаю. Ты можешь установить любые правила. Я буду следить за ней. Ничего опасного, никаких сальто.

— Тебе мало того, что ты все время пытаешься свернуть себе шею? Теперь тебе понадобилось навредить моей дочери?

— Клинт! Бедный ребенок уже должен ходить! Это поможет укрепить ее ножки. К тому же она почти не смеется. Здесь нужна моя помощь.

Бренда затронула его больное место. То, что Бекки не ходит, вызывает у него тревогу. Должен ли ребенок больше смеяться? Он так мало знает о детях! Когда-то ему казалось, что горячей любви к дочери достаточно, но теперь он не уверен. Возможно, малышке действительно нужен батут.

«Плохо, что, Бренда почувствовала мою слабость».

— Ты хочешь помочь? — как можно суровее спросил Клинт.

Она торжественно кивнула.

— Каждый день нужно готовить еду. Стирать. Не только развлекать ребенка, если ты еще не поняла…

Ладонь Бренды легла на его руку, что встревожило его не меньше, чем ее запах и торчащие соски.

— Давай поговорим о батуте. Разреши оставить его. Пожалуйста. Я беру всю ответственность на себя.

— Безусловно.

Рассмеявшись, она поцеловала Клинта в щеку, словно он был ее любимым престарелым дядюшкой.

Клинта пронзила острая обида на это чисто платоническое проявление привязанности. Прикосновение ее губ вызвало у него отнюдь не невинные чувства. Чудесное утро пошло шиворот-навыворот в мгновенье ока, тем более, что это око было цвета озерной воды, озаренной утренним солнцем.

— Я знала, что ты согласишься! Обещаю помогать во всем остальном.

«Неужели я согласился? Этот поцелуй, легкий, как дуновение ветра, лишил меня разума».

Смеясь, она побежала к фургону и помогла водителю установить батут на любимой лужайке Клинта, разъяренного взглядами, которые парень бросал на Бренду.

Он поспешно вклинился между ними, но Рыжий уже успел сообщить девушке, что его зовут Фрэнки. Она проводила его до фургона.

— Спасибо, что привезли его, — сказала Бренда, словно ей не пришлось заплатить огромные деньги за доставку.

— Может, сходим в кино? — неуверенно спросил Рыжий, краснея.

Бренда рассмеялась.

— В кино? Как мило!

— Нет, — резко сказал Клинт. — Никакого кино. Все, Фрэнк. Ты сделал свое дело и можешь уезжать.

Молодой шофер с сожалением взглянул на Бренду.

— Да, сэр.

Клинт почувствовал себя стариком. Собственно, по сравнению с Фрэнком и Брендой он действительно старик.

После того как фургон уехал, Клинт повернулся к Бренде, которая с вызовом смотрела на него.

— Ты был груб. Он милый.

«Ну вот! Я защищаю ее, а она называет меня грубым. А парень, оказывается, милый!»

Клинт прищурился.

— Переживет.

— Если мне захочется пойти с ним в кино, я пойду — мрачно заявила Бренда.

— Никуда ты не пойдешь, пока ты здесь.

— Клинт! Я уже не подросток.

— Тогда веди себя как взрослый человек.

— Что?

— Ты одна из самых богатых женщин на Североамериканском континенте и не можешь ходить в кино с парнем, который водит фургон. Тебе ничего не известно о нем.

— Но он тоже не знает меня!

Клинт фыркнул.

— Иногда мне трудно понять, что означает твое неодобрительное хрюканье, — ледяным тоном заметила Бренда.

— Объясню. Если Фрэнки не монах, в чем я ничуть не сомневаюсь, он не может не знать, кто ты. Ты сообщила ему свое имя. Пресса обожает принцессу-сорванца, и твое лицо часто мелькает в газетах.

— Мне кажется, что я просто понравилась ему, — упрямо сказала Бренда.

Клинт предпочел не заметить надежду, прозвучавшую в ее тоне.

— Это доказывает, что ты все еще удивительно наивна.

— К тому же он клевый.

Этот молокосос — клевый?

— Мне наплевать, будь он хоть Бредом Питтом! Ты никуда не пойдешь с ним.

— Клинт Макферсон, ты не можешь приказывать мне!

— Пока ты гостишь у меня, я несу за тебя ответственность.

— Послушай, Клинт, относись ко мне как к взрослому человеку.

— Хорошо. Начнем прямо сейчас. Ты можешь отблагодарить меня за гостеприимство, если возьмешь на себя некоторые обязанности.

У него мелькнула надежда, что Бренда задерет нос, развернется и уедет, навсегда исчезнув из его жизни.

Вместо этого она испытующе посмотрела на него, словно догадываясь о созревшем у него плане.

— Я не возражаю. Чем мне заняться? Скажи.

В этот момент из окна детской послышались истошные вопли Бекки.

— Как насчет того, чтобы дать мне выходной? — Внезапно Клинта осенило. — Мне бы хотелось порыбачить на озере. Здесь водится минтай.

— Это что, болезнь такая?

— Нет, рыба.

— Еще хуже! И ты принесешь ее сюда? Скользкую? С выпученными глазами и разинутым ртом?

Бренда изобразила бездыханную рыбу, и Клинт не смог скрыть улыбку.

— Что мне делать в первую очередь?

— Я думаю, Бекки не оставит тебе времени ни на что другое.

— Посмотрим. Батут привезли вовремя. Мне не терпится надеть на нее платьице.

Детский плач становился все громче.

После дня, проведенного наедине с Бекки, Бренда упакует свои вещи и отправится домой, решил Клинт.

— Я с удовольствием дам тебе передышку… И приготовлю ужин к твоему возвращению.

— Обязательно, — сухо сказал Клинт. Пусть тешится иллюзиями. Ближайшее кафе находится в тридцати милях, И они не доставляют заказы на дом.