Взгляд висельника - Александр Варго

Света встала с кровати. Легче не стало. Мысли о самоубийстве никуда не делись. Они пока не стучались, но Мечникова знала, что к вечеру они снова станут одолевать ее. Она прошла в ванную. Умылась и только после этого посмотрела на свое отражение. Левый глаз был красным от лопнувших капилляров. Левая скула болела. Света вспомнила, как этот подонок запросто ударил ее по лицу ногой, будто она была боксерским мешком. Она вспомнила, как они смеялись после этого. Света знала, что Женька и ее команда издевались над ребятами помладше, но она никогда не могла даже представить, что когда-нибудь окажется на месте этих «лохов» и «чмошников».

– Лохушка! Что ты воешь?! Тебя разве кто-то обижает? У-у-у я им! Кто обижает чмошницу?!

Звонко, отражаясь от кафельных стен, раздался голос Жени. И только когда Света снова посмотрела в зеркало, она поняла, что голос хулиганки звенит у нее в голове. Мерзкий голос обидчицы раздражал, от него тошнило. Живот свело, и Свету вырвало. Она сплюнула липкую, тягучую слюну. Подставила лицо под струю холодной воды. Некоторое время она не слышала голоса Жени, ни единой мысли не приходило ей в голову. И от этого ей стало так хорошо, что снова захотелось жить. Но Света знала, что, убери она лицо от струи и открой глаза, ее снова обдаст жаром стыда и безысходности. И снова вернутся эти слова: чмошница, лохушка. И снова она захочет убить себя.

Мечникова выключила воду, схватила полотенце и вышла из ванной. Голоса больше не появлялись. Света вытерла лицо, подошла к компьютерному столу и села на вращающийся стул. С класса пятого у нее не было друзей. Как-то так случилось, что они вдруг взяли и исчезли. Либо она отдалилась, либо ее сверстникам было интереснее не с такими зубрилами, как она. Вот тогда-то в ее жизни и появился компьютер со всеми составляющими в комплекте. Интернет был одним из них. Друзья в сети «ВКонтакте», в «Одноклассниках» и «Фэйсбуке». Общение с виртуальными друзьями занимало львиную долю ее свободного времени. Ей было интересно с людьми под всевозможными никами. Она не исключала, что имена ее новых друзей вымышлены. Но ей было наплевать. Она знала, что и им, по сути, наплевать на нее. И именно поэтому ей никто из них не сделает больно.

Света проверила почту. Все как всегда – пять писем с сайта «ВКонтакте», три с «Одноклассников», четыре письма с разных адресов. Несмотря на наличие отдела для спама, почтовый ящик большую часть не определял, тем самым напоминая мусорную корзину. Мечникова просмотрела письма только от знакомого отправителя. На сайте «ВКонтакте» пришли личные сообщения. Она нажала на первое и едва не отшатнулась. С аватара на нее смотрели маленькие злобные глазки.

Компьютер будто завис. Вот уже больше сорока минут ничего не происходило. Саша и меню нажимал, и Ctrl + Shift + Esc, и Ctrl + Alt + Del. Комбинации клавиш, вызывающие окно «Диспетчер задач», не принесли никаких результатов. Истомин уже собирался выключить компьютер из розетки, когда на экране появилось окно завершения установки программы «Санитар». Предлагалось перезагрузить компьютер сейчас или позже. Он выбрал «сейчас» и с замиранием сердца принялся ждать подвоха. Но через пару минут облегченно выдохнул. Компьютер работал, как и до его вмешательства. Как именно программа работает, Истомин проверять не стал. Он догадывался, что она должна блокировать все, что может навредить психике его ребенка. Саша очень надеялся, что депутаты Госдумы не приложили руку к созданию этой программы, а то Сережке теперь не посмотреть даже любимый мультик. Решение ввести цензуру на «Ну, погоди!», прямо сказать, возмутило Истомина. То есть, по их мнению, всем, рожденным в СССР, был причинен вред здоровью и развитию? Ну, судя по законам, которые они принимают, либо их развитию действительно причинен ущерб, либо они родились где-нибудь на Марсе, а в 90-е высадились в России.

Саша выключил компьютер. Еще немного посидел на месте сына. Осмотрел его комнату. Прикинул, сможет ли понять, если его ребенка станет что-то беспокоить. Нет, ни черта он не поймет. Ему нужен диалог с сыном. Ежедневные «как дела?» и «что в школе?». И не просто, а с анализом каждого слова. Нет, это понятно, что Истомин не психолог и, вполне возможно, ничего не поймет, но попробовать надо. А когда зайдет в тупик, вот тогда и обратится к спецам.

Истомин вышел на балкон. Открыл одну из створок и взглянул вниз. Вначале, когда они только въехали в эту квартиру, еще до рождения сына, внизу был пустырь. Сейчас же под балконом выросла небольшая рощица. Саша вспомнил свое детство. Он тогда даже еще в школу не ходил. Летом его отправляли к деду в Тулу. И все бы хорошо, но вот только когда приезжала тетка – родная сестра мамы, вся его счастливая жизнь накрывалась медным тазом. Причем практически в прямом смысле. Теткина опека ограничивала его во всем. Если дед разрешал покупать мороженое, то у тетки был один ответ: горло заболит. Если дед разрешал гулять, то тетка: пусть уберется в комнате. Сейчас, конечно, Саша понимал, что дед попросту его баловал, а тетка была права, но тогда… Она не пустила его гулять в очередной раз. И тогда маленький Сашка, эта шестилетняя сопля, решил: хватит. О чем незамедлительно оповестил тетю и вышел на балкон. Зачем тогда делали шпингалеты с улицы, Истомин до сих пор не понимал. Но именно этот шпингалет ему и помог. Уже с балкона из-за закрытой двери Саша предупредил любимую тетю, что если она его не отпустит, то он выйдет сам. С балкона. Она не поверила, что он на это способен. Сначала. Но когда он лег на пол и просунул ногу в щель, она закрыла рот рукой и округлила глаза. Саша прекрасно понимал, что лезть через перила было бы ошибкой, причем роковой. Поэтому-то он и выбрал такой путь. В щель между полом и перилами едва проходила его нога, то есть ребенок, даже шестилетний, туда бы не пролез. Но тетка этого не заметила. Она была слишком напугана, чтобы хоть что-то заметить.

Тетка не разговаривала с ним два дня, но зато он гулял и ел мороженое. Воспоминания о выбивании свободы вызывали улыбку. Но как только Саша подумал о том, что если бы с ним так поступил его сын, улыбка слетела с губ. Он настолько явно представил себе Сережку, стоящего на подоконнике в собственной спальне, что ему стало жутко. Ноги подогнулись и тут же выпрямились. Он выстрелил, словно пружина, и понесся к спальне сына. Но там никого не было. Истомин был в квартире один.

Света не могла оторвать глаз от злобного взгляда Женьки. А еще она боялась прочитать то, что ей написала эта тварь. Ничего хорошего там не будет, это уж точно. Мечникова поняла, что они не оставят ее в покое. Никогда.

На сообщение Света нажала случайно. Она хотела посмотреть потом. Мечникова почему-то боялась, что Женька узнает, что Света прочитала это сообщение, и придумает еще что-нибудь страшное.

– Чмошка любит физику? – зазвенело в голове, и Свете захотелось кричать. Но она не смогла. Она потеряла дар речи. В сообщении было всего два слова и ссылка.

«Смотри, сучка», – гласила надпись. Если бы даже не было этих двух слов, Мечникова все равно бы поняла, что эта ссылка на видео. Она часто заходила на «Ютуб» и смотрела приколы. Что-то ей подсказывало, что сейчас ничего смешного (по крайней мере, для себя) она не увидит. Но рука самопроизвольно дотронулась до мыши. Появилось окошко, спрашивающее разрешение на переход на неизвестный сайт. Света незамедлительно дала его. Она трижды прокляла себя за это, но все равно решила посмотреть на собственные мучения (а это были они, девочка не сомневалась) со стороны.

– Мало тебе? – слова Артема, когда Света начала подниматься после удара ногой.

– Мало тебе, – повторила она про себя и нажала на красный треугольник.

Видео началось с того момента, когда Женька обняла ее и с издевкой спросила:

– Кто ж тебя обидел? Ты скажи, я их…

Дальше Света смотрела не отрываясь. Сквозь слезы, иногда всхлипывая, она смотрела на издевательства. Ей казалось, что это не она лежит в грязи, а какая-то несчастная девочка, случайно зашедшая к ним на район. Света поняла, что в ней закипает злость. Необоснованная злость на эту чмошку, что валяется в ногах у одноклассников. Ярость стала невыносимой, и девочка до хруста сжала в правой руке компьютерную мышь. Света наконец-то расслышала, что шептала Надя.

– Вот так-то Светочка. Это тебе за то, что ты мне списать не дала в третьем классе, – раздалось за кадром.

Мечникова даже не поверила своим ушам. Она подумала, что ярость слишком отвлекла ее от звуков. Света остановила ролик, вернула назад и посмотрела еще раз. А самое главное – послушала. Надя действительно злорадствовала, припоминая какую-то обиду шестилетней давности.

«Эта тварь страшнее Женьки будет, – вдруг подумала Мечникова. – Если Женька ложилась спать бандиткой, то и просыпалась ею же. А вот с Надеждой куда как сложнее. Она могла быть милой, пока это ей выгодно. С такими людьми трудно предугадать, когда ей в следующий раз будет выгодно улыбнуться тебе. А может, ей в этот момент выгоднее пнуть тебя, пока ты стоишь…»