Джон Фицджеральд Кеннеди - Алан Бринкли

Очень скоро о чудесном спасении моряков торпедного катера «PT-109», тяжелых испытаниях, которые им пришлось перенести, и о героизме представителя знаменитой семьи Кеннеди восторженно писала американская пресса (практически во всех заголовках его называли «сыном Кеннеди»). История об его героизме несколько недель не сходила со страниц газет. В 1944 году в еженедельнике New Yorker Джон Херси опубликовал хронику истории гибели катера «PT-109», которая через несколько десятилетий легла в основу имевшего большой успех фильма. Херси изобразил Джека скромным самоотверженным и самокритичным героем [56], опустив при этом все детали, которые не вписывались в создаваемый им образ, или содержали информацию, которую не хотел делать достоянием общественности сам Джек. Отвага и мужество молодого капитана при спасении экипажа впечатлили бы читателей еще больше, если бы в тексте были упомянуты его хронические проблемы со здоровьем и испытываемые им физические страдания. Но Джек скрыл их от медкомиссии, когда шел служить во флот, и не имел намерений рассказывать о своих хронических недугах и подложных медицинских заключениях. Не писал Херси и о малопонятных обстоятельствах ночного столкновения. Он также проигнорировал критические высказывания в адрес Кеннеди, многие из которых на самом деле были несправедливыми. Например, один из командиров Джека, позже говорил, что «особенно хорошим капитаном катера он не был» [57]. На самом деле от создания истории о героизме и чудесном спасении выигрывали все. Что касается Джека, то он не занимался саморекламой. В этом не было нужды, так как о его подвиге вместо него рассказывали сослуживцы, командование ВМФ, пресса и отец, Джо Кеннеди-старший.

Уже через десять дней после счастливого завершения истории с «PT-109» Джек вернулся к выполнению служебных обязанностей. Но к декабрю 1943 года состояние его здоровья настолько ухудшилось, что он, по рекомендации врачей, решил возвращаться в Америку. В декабре он оставил Тихоокеанский флот, в начале января прибыл в Сан-Франциско, а уже через несколько дней был вновь госпитализирован в клинику Майо. Снова начался многомесячный период лечения — то в условиях стационара, то амбулаторно. Наибольшей проблемой оставались боли в спине, которые усилились в результате падения на палубу во время инцидента с «PT-109». Однако их истинной причиной было не это падение, и не несчастный случай во время игры в американский футбол в Принстоне, как рассказывала журналистам его мать, а проявившееся еще в детстве хроническое заболевание, которое усугубилось после нескольких неудачных операций и частого применения стероидных препаратов. Но этим летом Джека ожидал куда более тяжелый удар. 12 августа 1944 года Джозеф П. Кеннеди-младший, старший брат Джека, всегда бывший для него примером для подражания и удачливым соперником, пилотировал бомбардировщик с полным грузом бризантной взрывчатки Торпекс на борту для подрыва объектов на территории Германии. Взрывчатка сдетонировала и самолет взорвался еще в небе над Англией. Останки Джо так и не были найдены [58].

Его гибель потрясла семью. Джо-старший был безутешен. Несколько недель он не покидал свою комнату в Хаяннис-порте и почти не общался с женой и детьми. Он вышел из добровольного заточения сломленным и ожесточенным, обвиняя в смерти сына политику Рузвельта, которая привела Америку к участию в войне. Наверное, он также винил себя в том, что сын пошел на смертельный риск и погиб из-за желания восстановить политическую репутацию отца. Джек, со своей стороны, думал, что отчаянная смелость брата могла быть частично обусловлена желанием Джо превзойти его в боевой славе. («А где, черт побери, был ты, когда на горизонте появился этот эсминец… и где был твой радар?» — писал ему Джо, прочитав статью в New Yorker и явно не желая отдавать Джеку пальму первенства в их вечном соперничестве [59].) Чтобы заглушить чувство вины перед погибшим братом, Джек составил и издал частным образом книгу воспоминаний о нем, назвав ее «Каким мы помним Джо» (As We Remember Joe) [60].

Джек снова оказался на распутье. Он не знал, что делать со своей жизнью после гибели Джо, прекращения военной службы, разрыва отношений с Ингой Арвад и бесконечных проблем со здоровьем. В марте 1945 года его официально уволили из флота в запас, и спустя несколько месяцев он отправился в Сан-Франциско в качестве корреспондента газетного концерна Херста для освещения событий вокруг создания Организации Объединенных Наций. Потом Джек полетел в Великобританию, откуда от-правился в тур по Европе, снова погрузившись в мир политики и дипломатии [61].

Он вел дневник, куда записывал свои впечатления. Так, к Уставу ООН он отнесся скептически, считая, что тот «недостаточно хорошо разработан и отражает отсутствие принципиального единомыслия между США, СССР и Великобританией. …Сомневаюсь, что он окажется дееспособным» [62]. В Британии он следил за обреченной на провал предвыборной кампанией Уинстона Черчилля и констатировал, что приветствует победу лейбористов, потому что, придя к власти, их партия будет вынуждена примириться с капитализмом [63]. В Ирландии его встревожили сведения о том, что во время войны первый премьер-министр страны Имон де Валера был враждебно настроен по отношению к Великобритании. Вместе с министром ВМС США Джеймсом Форрестолом Джон Кеннеди проехал по лежащей в послевоенных руинах Германии. Его поразила «идеальная» дисциплина в американских оккупационных войсках. Немцы, отмечал Кеннеди, раздосадованы, что армия США не оккупировала Восточную Германию до того, как туда пришли русские: «Здесь существует мнение, что русские не собираются уходить из своей зоны оккупации и планируют превратить эту часть Германии в Советскую Социалистическую Республику» [64]. Критиковал он и поведение американских войск: «Заняв город, американцы жестоко грабили его». Джека потрясло посещение разрушенного дома Гитлера в Берхтесгадене. Он проявлял странный интерес к личности самого Гитлера.

«Можно легко понять, как всего через несколько лет, преодолев окружающую его сейчас ненависть, Гитлер превратится в одну из самых значительных личностей в истории. Лелея безгранично честолюбивые замыслы, которые он хотел реализовать для своей страны, он представлял угрозу для человечества. Но тайна, окутывающая его жизнь и смерть, надолго переживет его. Что-то было в нем такое, о чем складывают легенды» [65].

Кеннеди не был поклонником фюрера, но эта странная дневниковая запись свидетельствует, что интерес к использованию власти заставил его на какое-то время абстрагироваться от ужасов нацистского режима, рассуждая об исторической значимости Гитлера.

Из Европы Кеннеди вернулся, так и не решив, что ему делать дальше. Постепенно, однако, он приходил к выводу, что его дальнейшая жизнь, возможно, будет связана с политикой. После гибели Джо-младшего именно ему надлежало оправдывать надежды семьи. Хотя Джо-старший и имел сомнения относительно политических талантов своего второго сына, он стал уговаривать его пойти по стопам брата и заняться политикой, выставив свою кандидатуру на выборах. Сначала Джек колебался, но потом и сам начал задумываться о политической карьере. Ранее он отказался от мысли стать юристом. Он уже попробовал себя в журналистике и решил, что эта работа не для него. (Спустя много лет он скажет: «Репортер сообщает о событиях, но не творит их» [66].) «Ничто не могло помешать Джеку заняться политикой. Я думаю, это было у него в крови» [67], — писал Лем Биллингс. В годы юности Джек много читал и думал о политике и международных отношениях. Теперь он склонялся к тому, чтобы посвятить себя решению проблем, с которыми предстояло столкнуться его стране после войны.

Возможно, что Джек выбрал бы профессию политика и без давления отца, но он точно не смог бы обойтись без поддержки Джо-старшего в осуществлении своих карьерных планов. В конце 1944 года Джо начал исподволь вести переговоры с Джеймсом Майклом Кэрли, бывшим мэром Бостона, который к тому времени был конгрессменом. Весьма колоритная личность, Кэрли уже не в первый раз оказался в щекотливом положении, имея трудности как финансового, так и юридического характера. Кеннеди предложил оплатить его долги и помочь уладить неприятности с законом, если Кэрли освободит место в Палате представителей. Конечно, Джек мог не знать о сделке между Джо и Кэрли, но он понимал, что без помощи отца ему вряд ли удастся добиться успеха в политической деятельности. Позже, отвечая на вопрос журналиста о начале политической карьеры Джека, Джо признался: «Я просто кое-кому позвонил, связался с людьми, которых знаю. У меня много знакомых» [68]. В декабре 1944 года, заручившись поддержкой отца, Джек писал Биллингсу: «У меня есть на примете кое-что хорошее. Только бы получилось» [69].

Глава 2 Начинающий политик