Том 9. Стихотворения 1928 - Владимир Маяковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[1928]
Две культуры*
Пошел я в гости (в те года),не вспомню имя-отчества,но собиралось у мадамкультурнейшее общество.Еда и поэтам —вещь нужная.И я поэтомусижу и ужинаю.Гляжу, культурой поражен,умильно губки сжав.Никто не режет рыб ножом,никто не ест с ножа.Поевши, душу веселя,они одной ногойразделывали вензеля,увлечены тангой.Потом внимали с мужеством,упившись разных зелий,романсы (для замужества!)двух мадмуазелей.А после пучили животутробным низким ржаньем,слушая, кто с кем живети у кого на содержании.Графине граф дает манто,сияет снег манжет…Чего еще? Сплошной бонтон*.Сплошное бламанже*.Гостям вослед ушли когдадва заспанных лакея,вызывается к мадамкухарка Пелагея.«Пелагея, что такое?где еще кусок жаркое?!»Мадам, как горилла,орет, от гнева розовая:«Снова суп переварила,некультурное рыло,дура стоеросовая!»Так, отдавая дань годам,поматерив на кухне,живет культурная мадами с жиру мордой пухнет.В Париже теперь мадам и родня,а новый советский бытведет работницу к новым днямот примусов и от плит.Культура у нас — не роман да балы,не те танцевальные пары.Мы будем варить и мыть полы,но только совсем не для барынь.Работа не знает ни баб, ни мужчин,ни белый труд и не черный.Ткачихе с ткачом одинаковый чинна фабрике раскрепощенной.Вглубь, революция! Нашей странедругую дорогу давая,расти голова другая на ней,осмысленная и трудовая.Культура новая, здравствуй!Смотри и Москва и Харьков —в Советах правят государствомкрестьянка и кухарка*.
[1928]
Кино и вино*
Сказал философ из Совкино:«Родные сестры — кино и вино.Хотя иным приятней вино,но в случае в том и в ином —я должен иметь доход от киноне меньше торговца вином».Не знаю, кто и что виной(история эта — длинна),но фильмы уже догоняют винои даже вреднее вина.И скоро будет всякогоот них тошнить одинаково.
[1928]
Детский театр из собственной квартирки — вышибают товарищи сатирики*
БылоУ «Театра сатиры»не было квартиры.Сатириков этих —приютили дети.Приходили тёти,толще — не найдете.Приходили дядисмеха ради.Дяди разных летпокупали билетсмотреть на сценуза хорошую цену.Пирожное жрут,смотрят, ржут.
ЕстьВ «Театре сатиры»дяди — задиры.Дяди тепрогнали детей —вышибли сатирикидетей из квартирки.«Марш с малышамив подвал с мышами.Будет немаловам и подвала».
БудетГраждане — тише.Помягше манеры.Нет детишек,есть — пионеры.Чего нам боятьсяэтого паяца?!Пусть чуть светгремит война:«Даешь, Моссовет,театр нам!»
[1928]
Парижская коммуна*
Храните память бережней.Слушай истории топот.Учитывай в днях теперешнихпрошедших восстаний опыт.Через два коротких месяца,почуяв — — Коммуна свалится! —волком, который бесится, —бросились на Коммуну версальцы*.Пощады восставшим рабочим — нет.Падают сраженными.Их тридцать тысяч — пулей к стенепришито с детьми и женами.Напрасно буржуева ставленникамолить, протянув ладони:тридцать тысяч кандальниковзвенит по каторгам Каледонии.Пускай аппетит у пушек велик —насытились до отвала.А сорок тысяч в плевках повелитомить в тюремных подвалах.Погибла Коммуна. Легла, не сумев,одной громадой бушуя,полков дисциплиной выкрепить гнев —разбить дворян и буржуев.И вот выползает дворянство — лиса,пошло, осмотревшись, праздновать.И сам Галифе* припустился плясатьна клочьях знамени красного.На нас эксплуататоры смотрят дрожа,и многим бы очень хотелось,чтоб мы, кулак диктатуры разжав,расплылись — в мягкотелость.Но мы себя провести не дадим.Верны большевистскому знамени,мы помним версальских выстрелов дыми кровью залитые камни.Густятся военные тучи,кружат Чемберлены-во́роны,но зрячих история учит —шаги у нее повторны.Будет война кануном —за войнами явится близкая,вторая Парижская коммуна —и лондонская, и римская, и берлинская.
[1928]
