Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник) - Жорж Сименон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что тогда?
– Тогда можно будет действовать путем исключения. К примеру, если вы в тот момент будете находиться в этой комнате, то станет ясно, что вы тут ни при чем! Допустим также, что прокурор в это время будет в Бордо, комиссар полиции в Париже, а мой друг Ледюк черт знает где…
Врач пристально посмотрел на раненого.
– Таким образом вы сможете сузить круг возможного…
– Нет, вероятного!
– Это одно и то же! Вы ограничитесь небольшой группой людей, которых вы увидели возле своей постели после операции…
– Не совсем так, поскольку я не назвал секретаря! Я ограничу круг подозреваемых теми, кто посетил меня в течение вчерашнего дня и кто мог нечаянно выронить возле номера билет на поезд. Кстати, где вы были в прошлую среду?
– В среду?
Смущенный доктор судорожно копался в памяти. Он был человеком активным, амбициозным, еще довольно молодым, с точными движениями и элегантной походкой.
– Думаю, что… Постойте… Я ездил в Ля Рошель, чтобы…
Он замер, увидев улыбку комиссара.
– Может быть, я должен рассматривать эти вопросы как допрос? В таком случае предупреждаю вас, что…
– Успокойтесь! Поймите, я целыми днями нахожусь в полном бездействии, хотя привык вести весьма активный образ жизни. Поэтому я придумал для себя небольшое развлечение. Игру с маньяком! Нет ничего невозможного в том, чтобы доктор был маньяком, или в том, чтобы маньяк был доктором. Говорят же, что почти все психиатры сами являются клиентами своих коллег. И нет ничего невозможного в том, чтобы прокурор Республики был…
Замолчав, Мегрэ услышал, как врач негромко спросил у его жены:
– Скажите, а он ничего не пил?
Самое интересное началось после ухода доктора. Мадам Мегрэ нахмурилась и подошла к мужу.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Нет, в самом деле! Я больше не понимаю тебя!.. Ты хочешь, чтобы люди подумали, будто маньяк – это ты? Так и будет, если не станешь вести себя иначе! Доктор ничего не сказал только потому, что он хорошо воспитан. Но я почувствовала, что он… Скажи, чему ты улыбаешься?..
– Нет-нет, ничего особенного. Смотри, какое солнце! Эти красные и зеленые полосы на ковре!.. И женщины на площади… Только послушай, как они кудахчут!.. Эта маленькая желтая машина лимонного цвета похожа на большое насекомое… И этот аромат гусиной печенки!.. Но вот беда! В этом городе есть маньяк. Посмотри, какая красивая девушка! У нее такие крепкие ноги – наверное, она живет в горах… И маленькие груди, похожие на груши… И вдруг именно ее этот маньяк…
Мадам Мегрэ внимательно посмотрела на него и поняла, что он больше не шутит, а говорит совершенно серьезно и в его голосе звучит тревога.
Он взял жену за руку и закончил:
– Видишь ли, я уверен, что несчастья в этом городе не закончились! И я всей душой стремлюсь к тому, чтобы не позволить этой красивой девушке, такой цветущей сегодня, завтра оказаться в катафалке, сопровождаемом людьми в траурной одежде. В этом городе, под этим солнцем, находится безумец! Маньяк, который разговаривает с окружающими, который смеется, ходит по этим улицам…
Помолчав, он негромко произнес:
– Дай-ка мне все-таки трубку!
Глава 4
Маньяки встречаются
Мегрэ выбрал свое самое любимое время дня – девять часов утра, когда солнце сияет таким особенным, удивительным светом. Именно в девять часов просыпается жизнь на большой площади, и ее ритм постепенно набирает обороты: начиная со скрипа дверей, распахнутых хозяйкой, с громыханья колес повозки и до стука быстро открывающихся ставен.
Из окна номера он видел пришпиленное к стволу платана объявление, одно из тех, которые велел развесить по всему городу:
«В среду, в девять часов, в отеле «Англетер» комиссар Мегрэ готов выплатить премию в сто франков любому, кто сможет сообщить ему сведения о преступлениях, совершенных в Бержераке и предположительно являющихся делом рук маньяка».
– А я должна оставаться в номере? – поинтересовалась мадам Мегрэ, которая даже в гостинице ухитрялась работать почти так же, как в Париже.
– Можешь остаться, если хочешь.
– Мне что-то не очень хочется! Впрочем, вряд ли кто-нибудь придет.
Мегрэ улыбался. На часах еще не было и половины девятого, когда он, набивая трубку, прислушался и пробормотал:
– А вот и первый посетитель!
Послышался шум мотора старого «форда», который легко можно было узнать, как только машина начинала подниматься на мост.
– Почему Ледюка не было вчера?
– Мы с ним обменялись мнениями. И разошлись во взглядах на дело маньяка из Бержерака. Но он сейчас будет здесь!..
– Кто, маньяк?
– Нет, Ледюк. Но и маньяк тоже! Может быть, даже несколько маньяков! Это, так сказать, вопрос из области математики… Такое объявление оказывается невероятно привлекательным для умалишенных, людей с болезненным воображением, для невротиков, эпилептиков… Заходи, Ледюк!
Ледюк даже не успел постучать в дверь. Он выглядел немного смущенным.
– Ты почему-то не заглянул ко мне вчера.
– Да, действительно! Извини, так получилось… Добрый день, мадам Мегрэ… Мне пришлось заняться поисками водопроводчика, чтобы починить прохудившуюся трубу… Надеюсь, тебе стало лучше?
– Все в порядке! Если не считать того, что у меня совершенно одеревенела спина… Ты видел мое объявление?
– Какое объявление?
Это было явной ложью, и Мегрэ едва не сказал ему об этом. Но все-таки решил избежать излишней жестокости.
– Ладно, садись. Шляпу можешь отдать жене. Через несколько минут у нас будет много посетителей. И я готов дать руку на отсечение, что среди них окажется и маньяк.
В дверь постучали. Это мог быть только кто-то из обитателей гостиницы, потому что площадь последнее время оставалась безлюдной. В номер вошел хозяин гостиницы.
– Извините… Я не знал, что у вас посетитель… Я по поводу объявления…
– Вы хотите что-то сообщить мне?
– Я? Нет, конечно!.. Понимаю, что вы подумали!.. Если бы мне было что-нибудь известно, я давно рассказал бы вам… Я просто хотел спросить, нужно ли пропускать к вам всех, кто появится?
– Конечно, конечно, пусть проходят!
И Мегрэ посмотрел на хозяина, чуть прищурившись. У него вошло в привычку смотреть на всех таким образом. Может быть, потому, что в последнее время он упрямо старался бывать на ярком солнце.
– Вы можете оставить нас.
И тут же обратился к Ледюку:
– Забавный тип! Силен, полон жизни, а его розовая кожа так обтягивает физиономию, что, кажется, вот-вот лопнет на щеках…
– Это парень с пригородной фермы. Он начал с удачной женитьбы на хозяйке гостиницы. Ему тогда было лет двадцать, а ей – сорок пять…
– И что потом?
– Это уже его третья жена! Какой-то рок! Они умирали одна за другой…
– Он скоро вернется.
– Почему?
– А вот этого я не знаю! Но он обязательно придет, когда здесь соберется народ. Под каким-нибудь предлогом… В эти минуты прокурор, должно быть, выходит на улицу, застегивая свою куртку. Что касается доктора, готов поспорить, что сейчас он бегом проносится по палатам, чтобы как можно быстрее завершить утренний осмотр.
Не успел Мегрэ закончить фразу, как из боковой улочки появился господин Дюурсо, торопливо шагающий к гостинице.
– Вот и третий!
– Почему «третий»?
– Ну, как же: хозяин гостиницы, прокурор и ты.
– Ты опять? Послушай, Мегрэ…
– Тихо! Лучше открой господину Дюурсо, он не решается постучать.
– Я вернусь через час-другой, – сообщила мадам Мегрэ, уже надевшая шляпку.
Прокурор церемонно поприветствовал ее и пожал руку комиссару, старательно отводя взгляд.
– Мне сообщили о вашем эксперименте. Я и до этого хотел повидать вас. Само собой разумеется, что вы действуете как частное лицо. Несмотря на это, я хотел бы посоветоваться с вами, учитывая, что сейчас ведется следствие…
– Садитесь, прошу вас. Ледюк, помоги господину прокурору освободиться от шляпы и трости. Кстати, господин прокурор, я как раз говорил Ледюку, что здесь сейчас должен появиться и сам убийца… Отлично! Вот и комиссар; он посмотрел на часы и собирается пропустить стаканчик, прежде чем подняться сюда…
Все так и произошло. Комиссар вошел в гостиницу, но добрался до номера только минут через десять. Он очень удивился, увидев прокурора, и смущенно пробормотал:
– Я подумал, что должен…
– Черт возьми, Ледюк, постарайся раздобыть стулья! Посмотри в соседнем номере… Наши клиенты начинают собираться. Только никому не хочется оказаться первым.
Трое или четверо горожан прогуливались по площади, то и дело посматривая в сторону гостиницы и стараясь не выказывать беспокойства. Они дружно проводили взглядами машину доктора, резко затормозившую возле самого входа.
