Несокрушимый Арчи - Вудхаус Пэлем Грэнвил

– Нет, послушайте! Я хочу сказать, послушайте!

– Зацапан, – повторил полицейский помассивнее.

– И все, что ты скажешь, – подхватил его коллега посубтильнее, – будет использовано против тебя на суде.

– А если попробуешь смыться, – сказал первый оратор, поигрывая дубинкой, – башку снесу.

Изложив этот восхитительно ясный и четко построенный план действий, они погрузились в молчание. Полицейский Кассиди возобновил круговращение своей жвачки. Полицейский Донахью устремил беспощадный взгляд на свои сапоги.

– Но послушайте, – сказал Арчи, – это недоразумение, знаете ли. Абсолютно жутчайшая из ошибок, дорогие мои старые констебли. Я вовсе не типчик, за которым вы гоняетесь. Вовсе нет. Субчик, который вам требуется, совсем другой, прямо до наоборот. Абсолютно другая личность.

Нью-йоркские полицейские при выполнении обязанностей никогда не смеются. Возможно, таковы инструкции. Однако полицейский Донахью позволил уголку своего рта слегка подергаться, а по гранитному лицу полицейского Кассиди проскользнула молниеносная судорога. Так мимолетный зефир рябит поверхность какого-нибудь бездонного озера.

– Они все так говорят! – заметил полицейский Донахью.

– Не трепи зря языком, – сказал полицейский Кассиди. – Бабкок запел.

– Вот-вот. Запел сегодня с утра, – сказал полицейский Донахью.

В памяти Арчи что-то шевельнулось.

– Бабкок? – сказал он. – А знаете, эта фамилия мне почему-то знакома. Я почти уверен, что видел ее в газете и вообще.

– Да брось ты! – с отвращением сказал полицейский Кассиди и обменялся с коллегой взглядом сурового неодобрения. Такое лицемерие им претило. – В газете прочел и вообще!

– Черт побери, вспомнил! Он тот типчик, которого арестовали за аферу с акциями. Ради всего святого, дорогие мои веселые старые констебли, – сказал потрясенный Арчи, – вы же не можете всерьез находиться под впечатлением, будто я Преступный Ум, про которого писали в газете? Вздор, совершеннейший вздор! Откровенно говоря, ребятки, разве я похож на Преступный Ум?

Полицейский Кассиди испустил тяжкий вздох, который вырвался из его недр, точно первый рокот надвигающегося урагана.

– Знай я, – сказал он с сожалением, – что этот парень окажется чертовым англичанином, я бы ему дал раза дубинкой, а там будь что будет.

Полицейский Донахью счел это пожелание исчерпывающим.

– Ага! – сказал он сочувственно и окинул Арчи недружелюбным взглядом. – Я таких досконально знаю! Топчут лица бедняков!

– Давай-давай, топчи лицо бедняка, – предложил полицейский Кассиди. – Только не удивляйся, если он возьмет и тяпнет тебя за ногу!

– Но, мой дорогой старый сэр, – запротестовал Арчи, – я никогда не топтал…

– Скоро-скоро, – мрачно предрек полицейский Донахью, – Щеннон заструится к морю весь в крови!

– Абсолютно! Но…

Полицейский Кассиди испустил радостный крик.

– Почему бы нам его и не вздуть, – предложил он находчиво, – а капитану не сказать, что он оказал нам сопротивление при исполнении нашего долга?

Глаза полицейского Донахью просияли одобрением и энтузиазмом. На самого полицейского Донахью такие блистательные озарения не нисходили, но это не мешало ему высоко ценить их в других и всячески одобрять. Мелочная зависть была чужда полицейскому Донахью.

– У тебя, Тим, есть голова на плечах! – восхищенно воскликнул он.

– Да просто вдруг подумалось, – скромно сказал мистер Кассиди.

– Замечательная идея, Тимми.

– Как-то так само сообразилось, – сказал мистер Кассиди, застенчиво уклоняясь от похвал в свой адрес.

Арчи слушал этот диалог со все возрастающей тревогой. Не в первый раз с той минуты, как он свел знакомство с ними, его ввергла в трепет физическая одаренность этой пары. Нью-йоркские полицейские силы требуют от вступающих в ряды чрезвычайно высоких стандартов телосложения и мышечной мощи, но было совершенно очевидно, что милых стариков Донахью и Кассиди приняли немедленно и без малейших оговорок.

– Послушайте, знаете ли… – начал он, исполнясь дурных предчувствий.

И тут из студии донесся резкий и властный голос:

– Донахью! Кассиди! Какого дьявола?

Арчи почудилось, что к нему на помощь с небес спорхнул ангел. Если он не ошибся, то ангел великолепно замаскировался под капитана полиции. Нововошедший был намного меньше своих подчиненных. Настолько меньше, что Арчи поглядел на него с неизъяснимым удовольствием. Его давненько грызло желание увидеть перед собой хоть что-нибудь не настолько превосходящее естественные размеры, чем два его собеседника.

– Почему вы бросили свои посты?

Воздействие этого вмешательства на господ Кассиди и Донахью было упоительно мгновенным. Они словно бы сразу уменьшились до почти нормальных габаритов, а их манеры обрели привлекательную почтительность.

Полицейский Донахью отдал честь:

– С вашего разрешения, сэр…

Полицейский Кассиди также отдал честь – синхронно.

– Дело было так, сэр.

Капитан оледенил полицейского Кассиди одним взглядом и, оставив его замороженным, обернулся к полицейскому Донахью.

– Я стоял на пожарной лестнице, сэр, – сказал полицейский Донахью тоном заискивающего уважения, который не только восхитил, но и изумил Арчи, никак не ожидавшего, что тот способен на такое пианиссимо, – согласно приказу, когда услыхал подозрительный шум. Я забрался внутрь и обнаружил эту птичку… обвиняемого, сэр, перед вон тем зеркалом, разглядывающим себя. Тогда я позвал на помощь полицейского Кассиди. И мы его зацапали… арестовали, сэр.

Капитан посмотрел на Арчи. Арчи показалось, что смотрит он на него холодно и презрительно.

— Кто он?

– Преступный Ум, сэр.

– Что-что?

– Обвиняемый, сэр. Ну, тот, который нам требуется.

– Вам – не знаю, но мне он не требуется, – сказал капитан. Арчи, хотя и испытал облегчение, все-таки подумал, что капитан мог бы выразиться повежливее. – Это не Лунн. И совсем на него не похож.

– Абсолютно нет, – от души согласился Арчи. – Это все ошибка, старый товарищ, как я пытался объяс…

– Не вмешивайтесь!

– Ладненько.

– Вы же видели фотографии в управлении. И начнете уверять меня, будто есть хоть малейшее сходство?

– С вашего разрешения, сэр, – сказал полицейский Кассиди, разморозившись.

– Ну?

– Мы подумали, что он переоделся до неузнаваемости.

– Вы дурак.

– Да, сэр, – кротко сказал полицейский Кассиди.

– И вы тоже, Донахью.

– Да, сэр.

Уважение Арчи к этому субъекту росло с каждым мгновением. Он, казалось, одним словом был способен усмирить этих массивных субчиков. Прямо история про укротителя львов! Арчи не терял надежды увидеть, как полицейский Кассиди и его старый однокашник Донахью послушно сигают сквозь обручи.

– Кто вы такой? – сурово спросил капитан, обернувшись к Арчи.

– Ну, моя фамилия…

– Что вы тут делали?

– Ну, это довольно длинная история, знаете ли. Не хочу вам надоедать и все такое прочее.

– Я здесь, чтобы слушать. Надоесть мне вы не можете.

– Чертовски мило с вашей стороны, – благодарно сказал Арчи. – Я хочу сказать, облегчает задачу и все такое прочее. Я вот о чем, знаете ли: до чего скверно себя чувствуешь, рассказывая чертовски длинную историю и все думая, не хотят ли те, которые слушают, чтобы ты завернул кран и убрался домой. Я хочу сказать…

– Если вы что-то декламируете, – перебил капитан, – так прекратите. Если вы пытаетесь объяснить мне, что делали здесь, говорите покороче и пояснее.

Арчи хорошо его понял. Безусловно, время – деньги, современный дух предприимчивости и все такое прочее.

– Ну, причиной был вот этот купальный костюм, знаете ли.

– Какой купальный костюм?

– Мой, понимаете. Аксессуар лимонного цвета. Довольно-таки яркий и тому подобное, но в подходящей обстановке не такая уж плохая штучка. Все, понимаете ли, началось с того, что я стоял на чертовом пьедестале или вроде того в позе ныряльщика – для обложки, знаете ли. Не знаю, приходилось ли вам самому так стоять, но спину сводит дико. Однако полагаю, это к делу не относится, даже не знаю, почему я про это упомянул. Так вот, сегодня утром он чертовски опоздал, а потому я вышел…