Небеса, что на Земле - Кристиан Зальцманн

Не происходит ли то же самое, когда исполнение долга для нас не самое главное? Когда есть еще и другие, побочные цели, отвлекающие нас от главной? Когда, к примеру, исполняя перед иным человеком свой долг, мы, будучи людьми азартными, то и дело отвлекаемся на десять других дел, проявляя свою необязательность?

В таких случаях обычно сетуют на тяжкую борьбу, которую приходится вести со своей несобранностью и которая так осложняет исполнение долга. А может быть, посчитав это своим первейшим делом, мы бы тем самым ослабили накал той борьбы и по возможности не дали ей разгореться? Если подавить свою неорганизованность на один день, а затем снова несколько дней ей потакать, то так мы только разовьем ее, лишив крепости наш разум, которому следовало бы бороться с нею. И тогда исполнение своих обязанностей не принесет нам никакого удовольствия.

Каюс знает свои обязанности и стремится их исполнять. Но дается это ему нелегко. Каждый шаг, предпринимаемый им в этом направлении, каждое напоминание о его долге, мешающее ему с наслаждением предаваться трапезе, каждый час, который он из-за этого вынужден отрывать от своего сна, исторгают из его груди тяжкий вздох. Семпрон же исполняет все те же и многие другие обязанности с величайшей радостью и легкостью. В чем причина такого различия? Главная цель Семпрона – исполнять свой долг, и его натура с этим уже свыклась. Каюс же, напротив, ставя на первое место удовлетворение своих желаний, исполняет свой долг как бы между прочим, отчего всякий раз, когда ему для этого надлежит что-то сделать, вынужден вести жестокую борьбу со своими пристрастиями.

Эрлих известен своей верностью долгу. Если он что пообещает, то наверняка выполнит. Прибыль от продаваемого им товара всегда составляет ровно столько, сколько позволяет ему его совесть. Он никого не уговаривает купить у него товар, а если иное изделие имеет изъян, то он открыто указывает на него покупателю. Закупая товар, он никогда не наживается на некомпетентности продавца или стесненных обстоятельствах, в которых тот находится, а платит за него ровно столько, сколько может дать, не рассчитывая на большую прибыль. Если в его окружении появляется некто, нуждающийся в его поддержке, он тотчас помогает ему чем может. И все это делается им непринужденно и с такой же легкостью, с какой его сосед «забывает» о своей задолженности Эрлиху, на которую тот уже давно махнул рукой.

Для иного главное в жизни – нажить себе солидное состояние. Это превратилось в страсть, и все, что им ни делалось, подчинялось только этой цели. Он держит слово, чтобы получать кредиты; продавая свои товары, не стремится к чрезмерной прибыли, чтобы привлечь побольше покупателей, и точно в срок платит своим поставщикам, дабы те предпочитали его и несли ему плоды своего труда.

Что же касается обязанностей, идущих вразрез с его главной целью жизни, то они вызывают у него одну досаду! Чего стоит ему, продавая товар заезжему покупателю, которого он, скорее всего, больше никогда не увидит, удержаться от того, чтобы не нажиться на нем. Или как приходится ему заставлять себя показывать покупателям имеющиеся у товара изъяны, идти на уступки задолжавшей ему бедной семье! Как тяжело он расстается с дукатами, которые приходится ему, как состоятельному человеку, жертвовать на восстановление сгоревшей приходской церкви! Обычно его совесть в борьбе с корыстолюбием терпит поражение, а если порой и побеждает, то только ценой его огромных усилий.

Дафнис и Хлоя вынуждены пропустить устраиваемый сегодня вечером маскарад и остаться со своими детьми. Дафнису от этого удивительно отрадно на душе, и сознание того, что он поступает так, как велит ему долг, наполняет его еще большим блаженством, какого не испытать ни одному из тех, кто придет на маскарад.

Хлое же, напротив, это решение стоило больших усилий, теперь она в дурном настроении и ее сердце сжимается каждый раз, когда она слышит проезжающий мимо ее окон экипаж.

Как это получается, что одному исполнение своего долга дается легко, а другому с большим трудом? Причина проста: для Дафниса нет ничего важнее, чем делать то, что ему велит его долг, этому подчинены все прочие его желания, поэтому ему ни с чем бороться не нужно. Для Хлои же на первом месте чувственные наслаждения, отчего любая обязанность, следование которой противоречит ее главной цели, для нее только в тягость.

Если бы нам еще в детстве внушили, что самое главное в жизни – исполнять свой долг, то мы бы это делали без особого напряжения. Но вместо этого с первых дней жизни наши наклонности и усилия направлялись совсем на другое. А если нас и призывали быть верными своему долгу, то лишь потому, что его исполнение обеспечит нам более прочное положение в обществе. Поскольку цель всегда важнее средства, а для достижения одной цели часто существует немало средств, то для нас важнее всего в жизни стало дело, а исполнение долга сместилось на второй план. Отсюда и столь популярные сетования на то, что наша плоть ни на что хорошее не способна, что хотений у нас хоть отбавляй, а вот с исполнением долга – просто беда. Прежде чем мы осознали необходимость выполнения своих обязанностей, в нас укоренилась привычка удовлетворять в первую очередь наклонности совсем иного свойства, которые от частого потакания им обрели такую силу, что превратились в страсти, с которыми нам и приходится бороться всякий раз, когда мы намереваемся исполнить свой долг.

Чего стоит иному человеку, у которого тяга к развлечениям стала уже подлинной страстью, отказаться от запланированных развлечений и пойти туда, куда его зовет долг! Если мы своевременно пресекли развитие подобных страстей, то и сражаться с ними пришлось бы намного реже.

Но еще не все потеряно, мы можем стать теми, кем нам надлежит быть. Нужно только этого как следует захотеть. Правда, придется изрядно потрудиться, но такое возможно.

Предположим, ты отправился в поездку на целебные источники, полагая, что ехать нужно на юг. Но, проехав несколько дней, вдруг замечаешь, что едешь явно не туда, а следовало бы их искать на севере. Выходит, твоя поездка оказалась не только напрасной, но и ввела тебя в ненужные расходы. Чтобы достичь своей цели, тебе придется повернуть назад и, проехав несколько дней, ты вновь окажешься там, откуда прежде выехал, не продвинувшись ни на шаг вперед. Ты, конечно, можешь достичь своей цели, но только поездка обойдется уже дороже и окажется более утомительной.

Я не собираюсь прописывать здесь пространные правила, следуя которым вы сделаете исполнение долга своей главной целью. Куда приятнее и полезнее задаться этим самому. Но я все же позволю себе дать несколько рекомендаций, которые облегчат эту задачу.

У нас почти каждый день выдаются хотя бы час или четверть часа, свободные от конкретных дел, когда мы, оставаясь наедине с собой и давая волю своим мыслям, принимаемся строить всевозможные планы на будущее. В эти моменты лучше сосредоточиваться на себе, однако наши мысли примутся витать вокруг того, что нам кажется важнее всего, расцвечивая наши намерения в самые привлекательные тона и возжигая в нас желания. Обычно эти желания идут вразрез с нашими обязанностями. Как тут быть? Мы мечтаем о чем-то очень приятном, подразумевающем пренебрежение нашими обязанностями, отчего в нас нарастает стремление именно так и поступить, ослабляющее нашу волю к их исполнению. Но если ты действительно хочешь в будущем всегда оставаться верным долгу, то отучи прежде всего себя от этой дурной привычки и возьми за правило, оставшись наедине с собой, размышлять о своих обязанностях и путях их исполнения.

Поначалу будет трудно, но потом все легче и легче, и в итоге ты придешь к тем Небесам, что на Земле.

Теперь представим себе мать, для которой самое главное – наряды и которая, проснувшись, первым делом принимается размышлять о том, во что бы ей одеться для прогулки. Она постоянно думает только об одном – как бы ей заказать еще нарядов и где взять для этого средства. Поймав однажды себя на мысли, что за всем этим она забывает о своем долге, женщина станет чаще употреблять эти праздные часы на размышления о своих обязанностях перед мужем и детьми. Правда, поначалу ей это будет даваться с трудом, но со временем превратится в истинное удовольствие, отчего обязанности не будут казаться ей уже такими обременительными, как прежде.

Мы только выиграем, если освободимся от всевозможных предубеждений, осложняющих исполнение долга. Прежде всего это представление о нем, как о нечто тягостном и обременительном. Когда мы вспоминаем о множестве обязанностей, лежащих на нас, то нами овладевают неприятные чувства, подобные тем, что возникают у крепостного крестьянина при размышлениях о своем подневольном труде. Но стоит нам только решительно взяться за дело, как эти чувства сразу же пропадают. От одного сознания, что ты исполняешь свой долг, на душе становится удивительно хорошо, и любые связанные с этим трудности и хлопоты кажутся не такими уж неприятными. Когда же долг исполнен, воспоминания о проделанной работе бывают тем отраднее, чем труднее была работа.