Эридан - Роберт Янг

Карпентер некоторое время смотрел на серьезное лицо Скипа и торжественный профиль Дидри. — Вот оно что. Ясно.

— Возможно, само государство обеспокоено нашим похищением больше, чем наши родители. В Большом Марсе это традиция — иметь короля или королеву и принца или принцессу в качестве наследников трона. Не потому что король или королева выполняют очень важную роль в управлении государством, а просто потому, что они есть. В начале нашей истории короли или королевы правили железной рукой. Сейчас народ правит самостоятельно, или думает, что правит, но с давних времен у нас всегда был Королевский Дом, и народ должен иметь Королевский Дом попросту для того, чтобы он создавал видимость верхушки истеблишмента.

— У нас на Земле есть правительство вроде вашего, но наш народ не десентиментализирован.

— Вы можете быть десентиментализированы и в то же время нуждаться в Королевском Доме. Королевский Дом представляет собой своего рода идеал богатства и социального положения.

В этот момент Карпентер понял, что разговаривает с мальчиком и выслушивает его так, как будто он и его сестра действительно были с Марса. Его вдруг осенило, что теперь он верит всему, что мальчик говорит ему. Чистые голубые глаза Скипа все время говорили, что все, о чем он рассказывал — правда, и Карпентер должен был поверить ему с самого начала, но его здравый смысл не позволял ему сделать это.

Иногда, подумал он, здравый смысл человека может стать его злейшим врагом. Птолемей использовал здравый смысл, когда он изобретал свою абсурдную вселенную. Средневековые доктора, руководствуясь здравым смыслом, пускали кровь у своих пациентов. Колумб, находясь под воздействием здравого смысла, назвал обитателей Острова Уотлинга индейцами.

Итак, детишки были с Марса, их похитили, они убежали, и они были принцессой и принцем. Теперь он действительно поверил в это. Он закончил свои расчеты, включил рубильник временного скачка и сказал: — Ну, поехали, ребятишки! На какое-то мгновение внутри и снаружи трицератанка что-то замерцало, и ящероход чуть тряхнуло. Впрочем, Сэм не замедлил своего движения на автопилоте — так гладко прошел скачок.

Глава 3

КАРПЕНТЕР ПЕРЕВЕЛ часы с 17:54 на 16:54, отключил автопилот и перевел Сэма на ручное управление. Часы на приборной панели Сэма переустановились сами. Деревья закончились, и Карпентер вывел Сэма на залитое солнечным светом открытое пространство. — Ну-ка, ребята, взгляните наверх — есть там так называемые птеранодоны?

Они долго вглядывались сквозь лобовое стекло в небо. Скип наклонился вперед, чтобы увидеть небо над лесом. — Ни одного, мистер Карпентер.

Карпентер прибавил скорость. — Нам лучше убраться отсюда побыстрее до того, как они доберутся до этого места. И нам будет лучше не оставлять следов.

Земля в этом месте, давно не знавшая дождя, была пересохшей. Он вел машину ломаным курсом, старательно объезжая участки земли, поросшие травой, которая могла быть примята гусеницами Сэма, а заодно и места, где вообще ничего не росло. В большинстве случаев растительный покров равнины был достаточно упругим и быстро восстанавливался после прохождения ящерохода. После того как они добрались до ручья, он около мили вел Сэма по его руслу.

Дидри что-то прошептала на ухо Скипу, и он спросил: — Дидри хочет узнать, как далеко Сэм может перескочить в будущее, если регулятор его временного двигателя будет отключен.

— Возможно, не дальше, чем он может прыгнуть в прошлое. В лучшем случае, на четыре с половиной дня. Чуть дальше — и его батареи, пожалуй, сгорят. Но если я направлю его в фотонное поле, расположенное в районе моей точки входа, и большая машина времени Ллонка в лаборатории NAPS подключится к нему, он сможет прыгнуть вперед на 74.051.622 года, три с половиной месяца и семь или восемь часов, которые я провел здесь. Для меня это мое настоящее, хотя для вас, ребята, это, конечно, будущее. Настоящие путешествия в будущее запрещены из-за осложнений, которые могут возникнуть из-за них, а также потому, что обычно людям лучше не знать, что с ними случится завтра.

Наступила тишина. Потом Скип спросил: — Каким стал Марс в ваше время, мистер Карпентер?

Карпентер постарался говорить поменьше неправды. — Мы знаем о нем не очень много, потому что нам пока не удаются межпланетные перелеты.

— Бьюсь об заклад, он сильно отличается от нынешнего.

— И потом, — сказал Карпентер, — 74.051.622 года — за это время меняется все. Ты говорил о Космическом Флоте. У них есть какие-нибудь шансы выяснить, что похитители доставили вас сюда?

— Нет. Они не очень-то умные, мистер Карпентер.

— Но если они все-таки найдут вас, сколько времени им понадобится, чтобы добраться сюда?

— Как раз сейчас Земля и Марс находятся в противостоянии — их разделяет около пятидесяти миллионов миль. Космическому флоту понадобиться чуть меньше пяти дней, чтобы покрыть это расстояние.

— Но это невозможно! — возразил Карпентер.

— Только не для больших, быстрых марсианских кораблей. Большой Марс специализируется на межпланетных путешествиях, наши корабли используют антигравитационные реакторы для взлета, затем они переключаются на плазменные двигатели. Они могут развивать довольно высокую скорость. Если бы не было нужно снижать скорость на полпути между планетами, они могли бы долететь еще быстрее. Неужели у вас нет вообще никаких межпланетных кораблей, мистер Карпентер?

— Мы долетели до Луны, — сказал Карпентер, — но это трудно назвать межпланетным путешествием.

Луна, подумал он, была самым дальним местом, до которого мы рассчитывали добраться. С тех пор как изобрели машину времени Ллонка, деньги, которые в противном случае тратились бы на космические исследования, тратились на изучение прошлого.

Сэм двигался в северном направлении, и скалы, которые хотя и находились на удалении нескольких миль, были ясно видны между разбросанными там и сям рощами деревьев. Карпентер подумал — интересно, что бы было бы, если бы он развернул трицератанк, направился в сторону реки и фотонного поля и затем взял бы детишек с собой в 1998 год. Но если бы он направился в обратную сторону, он подвергнул бы Сэма риску быть обнаруженным, и в любом случае он не был полностью уверенным, что должен взять ребят с собой в двадцатый век. Они могли выглядеть как современные американские дети, и Скип, конечно, разговаривал как один из них (спасибо сережкам-говорежкам в ушах Карпентера), но они не были современными американскими детьми. Они были марсианами, и что еще более усугубляло проблему, они были принцем и принцессой.