Жизнь мага: Любовь - Анатолий Медведев

Братья Селлибор оказались весьма забавными богатенькими бездельниками, праздно проводившими время в романтической прогулке по морю со своими женами. Каждый день они занимались банкетами для себя самих, чтению друг для друга самой пошлой литературы, что можно себе представить, и довольно часто появлялись на палубе, чтобы продолжать развлекаться и на свежем воздухе. Мое появление их сильно взбудоражило, тем более что я выглядел, как наемник, а мое имя облетело больше земель, чем я объехал – они в красках пересказывали мне, сколько подвигов я совершил, причем я только диву давался, и как мне удалось столько всего сделать за семнадцать лет моей жизни. На их просьбы продемонстрировать свою силу я лишь отшучивался. Девушки Иленес и Арлеса, и их непутевые мужья Лос и Маренас (хуже инголдийских имен могут быть только инголдийские названия!) воспринимали меня как игрушку, которую им дали на растерзание – не проходило и дня, как они находили во мне и моем снаряжении что-то новое, о чем я и сам не знал. Никогда не замечал, например, что мех кролика, торчащий из некоторых амулетов очень похож на шерсть диких барсов Драгории, которых, по версии моих спутников я убивал взглядом. Или вот еще что – после испытания Шотера я обзавелся седыми прядями, о которых девушки вообще болтали непрерывно, с тех самых пор, как заметили. Мои глаза казались им «колдовскими и бездонными», а взгляд «ледяным и всеобъемлющим». Мои доспехи были «потертыми в боях», а Эсториоф, ясное дело, «сверкал ярче обода». За неделю плавания мне удалось собрать столько комплиментов, сколько в жизни не слышал. Причем льстивые слова настигали меня везде, где это только было возможно – на юте, где я любил курить трубку, на баке, где я вглядывался в горизонт и даже в моей каюте, где был сломан дверной замок, и я никак не мог запереться. Единственное место, куда аристократы не совались – это марсовая площадка, но целый день лазить туда обратно по вантам и стоять напротив всех ветров, у меня не было никакого желания.

Конец ознакомительного фрагмента.