Кукла из вечной тьмы - Артур Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пригодится, – вынесла вердикт она.
И вот когда девушка вернула камень на место и закрыла крышку страшной черной тумбы, тут она и услышала странный внутренний голос, какого не слышала прежде. Ее будто звали. А еще говорили что-то. Но что? Ей невероятно захотелось понять, кто говорит с ней. Но как это сделать? Лиза вышла из комнаты, огляделась. Какая-то внутренняя сила торопила ее. Следователь Елизавета Сорокина ветерком пронеслась по всему дому. Пару раз нос к носу столкнулась с двумя криминалистами, у которых работы в этом доме-лабиринте было невпроворот. А ее звали и звали по имени – и она четко понимала, что не сама проговаривает его…
И вдруг голос, звавший ее, стал громче. Оцепенев, Лиза вся обратилась в слух. Она стояла у приоткрытой двери в темном коридоре. В конце его появился молодой криминалист Семенов, тот самый, которого посылали в подпол.
– А это что за комната? – громко спросила Лиза. – Чья она?
– Да еще одна конура, – тоже громко ответит тот. – Была заперта. Мы огляделись – ничего интересного. На первый взгляд. Руки еще не дошли. Тут вроде старуха жила, но очень давно.
– Ясно, – кивнула следователь Сорокина.
И вдруг уже явно услышала: «Я тут, Лиза! Я тут!» Елизавета Сорокина медлила. Чего она боится? Дом уже обыскал спецназ. Потом, подобно кошке, запущенной в новую квартиру, его обошли криминалисты. Она осторожно открыла дверь, еще осторожнее заглянула. Разумеется, пусто. Но голос явно был. Она вошла в «старушечью комнату». Это что же: голос звучал только в ее воображении? Или она действительно слышала его?
– Ну хватит, – пробормотала она. – Не сходи с ума.
– Сама с собой разговариваешь? – спросил ее проходивший мимо открытых дверей фотограф Поляков.
Выглядел он уже не так меланхолично. Коньяк майора Фомкина помог расслабиться.
– Ага, – ответила Лиза.
Тут на пороге появился и сам майор.
– Только не увлекайся, – хмыкнул он. – Мне сказали, что в этой комнатухе жила бабка нашего колдуна. Настоящая ведьма. – Он громко потянул носом. – Тут энергетика – мрак. Чуешь?
– Ага, – чуть прохладнее откликнулась она. – Хочу лично провести обыск. Вы не против?
Фомкин устремил взгляд на Полякова.
– Мы не против?
– Мы только за, – ответил тот. – Пусть молодежь опыта набирается.
– Коньяк хороший? – с вызовом спросила Лиза у обоих мужчин.
– Дагестан, три звездочки, – вздохнул Поляков.
– Сочувствую, – откликнулась девушка.
– А тебе откуда знать?
– Слышала от старших товарищей.
– Ладно, Веня, пусть работает, – хлопнул фотографа по плечу Фомкин. – Идем, покажу тебе, какие еще объекты надо зафиксировать.
– Да тут непочатый край работы – весь день можно щелкать.
– Вот и пойдем, оставим нашу девулю.
И они двинулись дальше по коридору. А лейтенант Сорокина тотчас ясно услышала: «Я тут, спаси меня!» Девушка оторопела и даже потянулась к кобуре у пояса. А потом подняла голову и увидела огромный старинный чемодан на древнем шкафу. Она подставила стул, забралась на него и попробовала чемодан на вес – тот был совсем не тяжелым. Сорокина уже поняла: голос шел именно отсюда. Как такое могло быть – она понятия не имела. Но стащила его, спрыгнула с ним на пол и положила чемодан на кровать. «Открой, открой!» – вновь зазвучал голос. Чемодан с поперечными деревянными обводами, с металлическими уголками на краях, был заперт на замки и раз десять обвязан плотной бельевой веревкой.
«Ну не ребенок же там? – лихорадочно думала Сорокина. – Что я, в самом деле, такая трусиха?»
Младший следователь Сорокина достала из кармана перочинный нож, разрезала веревки, а потом вскрыла замки. Все это она делала собранно и торопливо, словно от нее и впрямь зависела чья-то жизнь.
– Фу! – выдохнула она и смело открыла чемодан.
В поролоновой противоударной форме лежало что-то, завернутое в покрывало. «Человечек!» – даже отступила она.
– Глупая! – процедила Сорокина. – Я же в доме кукольника!
Девушка быстро отвернула ткань и, к своему величайшему облегчению, и впрямь увидела куклу. Огромную рыжеволосую и зеленоглазую куклу в бордовом платье, расшитом золотом.
– Класс! – прошептала она. Это было произведение искусства! И вдруг ее как будто прорвало: – Это же ее сестренка! Той самой, сгоревшей куклы… Не просто сестренка – близняшка!
Она вытащила из кармана фото. Да, все было именно так! Только в костре сгорела кукла в синем платье, а эта была в бордовом. Но те же рыжие волосы, те же зеленые глаза. Копии друг друга! Но тема оттого становилась еще интереснее и увлекательнее. Выходит, кукольник припрятал свое лучшее творение в старый чемодан и оставил в спальне бабки. Одно было странно – густые рыжие волосы куклы. Что с ними? Они были чересчур длинными и спутанными, словно росли без присмотра прямо в этом футляре. Сорокина осторожно достала куклу из гнезда и взяла на руки, как берут детей. Опыт был – так она нянчила племянника, сына двоюродной сестры. Бережно расправила спутанные рыжие волосы пленницы. Изумрудные глаза куклы завораживали. От них невозможно было оторваться.
«Теперь я твоя, – услышала девушка. – Возьмешь меня?»
– Конечно, – ответила Сорокина, которую больше не пугал этот голос.
Напротив, он казался ей таким доверительным, притягательным, даже музыкальным.
«И будешь оберегать меня?»
– Разумеется, буду. Тебя бы расчесать или подстричь…
«Подстричь! Подстричь!» – радостно ответила та.
– А как?
«Люблю каре до плеч».
Девушка весело дотронулась пальцем до кончика носа куклы:
– Хорошо, будет тебе каре.
«Ты мне очень нравишься, Лиза…»
– И ты мне – очень. – Она вдруг запнулась. – А как зовут тебя?
«А ты подумай, милая Лиза…»
Зеленые глаза девушки засветились:
– Лилит! Тебя зовут Лилит…
«Верно, Лизонька, ты угадала…»
На пороге снова возникли двое: ее начальник майор Фомкин и фотограф Поляков. Только теперь они шли в противоположную сторону. Лиза даже не сомневалась, в какую, куда и зачем.
– С куклой разговариваешь, Сорокина?
– Какое чудо, правда, Федор Иванович? – повернулась и восторженно показала куклу лейтенант.
– Ага, – равнодушно бросил Фомкин.
– Товарищ Поляков, нравится?
– Шикарная кукла, – согласился фотограф. – Дай-ка я вас сфоткаю. Прижми ее к себе.
Лиза с радостью выполнила просьбу.
