Веселый роджер на подводных крыльях - Владимир Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На кече, который, кстати, звался «Колибри», ставили и поднимали паруса; сильно поврежденный испанец пошел ко дну, едва только пираты убрали абордажные крючья.
Фло договорился с капитаном «Колибри» о совместном походе на Маракайбо. В принципе пираты ему были без надобности: «Орхидея» в состоянии сломить любые заслоны испанской твердыни. Однако, надо же на кого-то списать нападение? Фло хотел опередить пиратов («Колибри» намеревался зайти на Тортугу за подмогой), сделать свое дело, а потом пусть себе потрошат Маракайбо и испанскую эскадру, а заодно и присвоят всю славу.
К вечеру ветер посвежел, кеч, зарифив паруса, шел галфвиндом, сильно накренившись. Волны бодали белопенными макушками его исхлестанный ветрами и морем борт. «Орхидее» тоже доставалось, пришлось втянуть крылья, а боковые секции вплотную прижать к центральной. «Колибри» скоро потерялся за крутыми валами. Ветер крепчал, волны становились все выше и выше, а «Орхидея» покачивалась себе, словно бочонок. Вернее, словно три бочонка, накрепко связанных вместе.
Экипаж давно разбрелся по каютам. Боцман обосновался в гамаке, рассказывая очередную байку, Арчи слушал, глядя в иллюминатор. Мортимер с Дейзи молча пили вино, стараясь расплескать поменьше. Лу и Кертис играли в карты, насколько позволял шторм. Механик Ларри, убаюканный качкой, спал; засыпал и Оскар, намаявшись за день. Фло с Питером негромко разговаривали в капитанской каюте; здесь же, опустив голову на толстые мохнатые лапы, залег и сэр Юстас. Кок с юнгой пытались прибрать в кают-кампании, но до окончания шторма это вряд ли удалось бы и они удалились в каюту голландца, где поселился и Слава.
Шторм! Владыка морей! Что может устоять перед твоим бешеным натиском? Бесконечно малым и ничтожным кажется любое творение рук человеческих в сравнении с тобой. В твоей власти швырнуть беззащитный корабль, утлую песчинку в твоих ладонях, на скалы, разбить вдребезги, в щепы. Горе тем, кому уготована такая судьба. Ты можешь сломать мачты, оборвать снасти, лишить руля. Ты всесилен!
Однако, что за дерзкое суденышко? У него нет мачты (убрана внутрь), нет ничего, за что можно ухватиться. И волны ему нипочем! Ну-ка, бросим его на прибрежные скалы!
Арчи почувствовал как палуба уходит из-под ног, словно пол в скоростном лифте. И вдруг навалилась тяжесть. Рывок!
«Орхидея» вздрогнула, словно раненая птица, и стремительно ринулась вперед. Заработала гравиподушка; оттолкнувшись от скал судно прыгнуло через мель, через высоченные валы, через смерть, и понеслось туда, где было глубоко, где не могли распороть днище острые каменные клыки, где волны пониже и опасности нет.
Спустя несколько минут подушка отключилась и «Орхидея» вновь закачалась на штормовой волне.
За ночь Зародыш включал подушку еще дважды.
Утро выбралось из-за горизонта, шлепая босыми ногами по притихшему морю. Шторм ушел буйствовать на юг, к экватору. Волны еще вздымали «Орхидею», но это были уже не свирепые пенные горы, а пологие синие холмы. Зародыш оценил погоду в 2, 7 балла. К восходу солнца под гул сервомоторов боковые ступени разъехались в стороны, крылья отделились от корпуса и, нетвердо щелкнув, зафиксировались в рабочем положении. Выползла наружу мачта, взмахнув полуреями, как руками.
Первым проснулся Юстас. Отворив носом незапертую дверь капитанской каюты, он прошествовал на корму, спихнул за борт тик-трап и с наслаждением плюхнулся в воду. Поплавал вокруг «Орхидеи» минут десять, довольно отфыркиваясь, несколько раз нырнул и взобрался назад на корму. Деловито отряхнулся, вытащил тик-трап на палубу. Оставляя мокрые следы и небольшие лужицы побрел вдоль фальшборта второго уровня на нос.
И тут с верхней палубы донесся хриплый разбойничий крик.
– Пиастры, пиастры!
Сэр Юстас басом гавкнул и галопом понесся к трапу. От крика и лая проснулись четверо: Лу, Кертис, Арчи Элмер и Капитан. А сверху продолжали громогласно орать:
– Дукаты, дукаты! Тугрики, тугрики!
Кто в чем, пулей устремились на четвертый уровень.
Там происходило следующее: на полурее, как раз под усом УКВ-антенны сидел нахохлившийся зеленый попугай и сердито орал; сэр Юстас, опираясь передними лапами о стабилизаторы вертолета, возмущенно лаял на него.
Фло, ежась от утренней прохлады замер у трапа.
– Ну и ну! – сказал Арчи, кутаясь в одеяло, которое почему-то захватил с собой. На далекий, еле слышный гул никто не обращал внимания.
– Забей заряд! – разорялся попугай. – И стань на фитиля!
– Гав-гав!
– Кливера долой! Обрасопить реи! Трам-тарарам!
– Что это за птица, Кэп?
– Гав-гав!
– Марселя на гитовы! Абордаж! Полундра! Полундра!
– Во дает!
– Может поймать его? Он, поди, ручной.
– Юстас, фу!
– Гав-гав!
– Правый борт залп! Трам-тарарам-тарарам! Пам-пам!
Пес, все еще недовольно взрыкивая, подошел к капитану и сел у его ног.
– Пиастры, пиастры! – крикнул напоследок попугай. Похоже, он успокаивался. – Дукаты, дукаты! Тугрики, тугрики!
Арчи расправил одеяло, намереваясь использовать его вместо ловчей сети, но горластая птица вдруг взмахнула крыльями и мигом перепорхнула на плечо Кертису.
– Мама миа! – изумился итальянец. – Точно, ручной! У-тю-тю!
Попугай, не обращая внимание на сюсюканье Кертиса, нахохлился и стал деловито чистить травянисто-зеленые перья. Ярко-желтый хохолок на макушке то вставал дыбом, как у удода, то прижимался к голове.
– Остров Бугеля! – сообщил он не очень уверенно и что-то неразборчиво прощебетал.
Капитан протянул палец; птица с готовностью заняла этот импровизированный насест.
– Ты кто? – спросил Фло, не особо надеясь на ответ.
Попугай и не ответил.
Завтракали под невнятное бормотание зеленокрылого гостя и ревнивое ворчание сэра Юстаса.
– Кстати, сэр, – обратился к Капитану Гордон Лу. – Неплохо бы дать этой птице какое-нибудь имя.
– Морское, – поддакнул Кертис. – Позабористее.
Фло хмыкнул.
– Предлагайте.
Сэр Юстас нервно гавкнул.
Капитан задумался.
– Гав? А что, неплохо. Попугай по имени «Гав.» А?
– Нет, сэр, это не звучит. Нужен какой-нибудь морской термин – убежденно сказал Арчи.
– Скажите, Капитан, – поинтересовался вдруг Кертис. – А почему вашего пса так неподходяще зовут? Вы же моряк.
Фло отодвинул тарелку и в упор взглянул на Кертиса.
– Как же мне следовало его назвать?
Бруно пожал плечами.
– Ну, Бимс, скажем, или… или уж Риф на худой конец.
Фло усмехнулся.
– Скажи, Бруно, а тебе было бы приятно, если бы тебя звали «Палуба» или «Клюз»?
Кертис смутился.
– У этого пса известны предки до тридцать шестого колена по обеим линиям. Ты можешь похвастать подобной родословной?
Итальянец смутился еще сильнее. Фло продолжал:
– Да будет тебе известно, его зовут даже не просто «Юстас», а сэр Юстас Олаф Готти де Монтабар. Его родной брат носит имя Юкон Лотар Форсайт де Монтабар. А ты – «Бимс»…
Кертис развел руками.
– Прошу прощения, сэр…
Повисло недолгое молчание. И вдруг попугай тихо, но отчетливо сказал:
– Бимс.
Эрвин Капелька, выпустив клуб дыма, заметил:
– По-моему, это имя пришлось ему по вкусу.
Попугай склонил голову набок, словно прислушивался.
– Абордаж! – тревожно крикнул он и захлопал крыльями. – Полундра!
В тихий плеск моря за бортом вплелся далекий утробный гул.
– Ч-черт! Что это?
Зародыш подал сигнал тревоги.
– По местам!
Команда вмиг рассыпалась.
Фло ворвался в рубку и с ходу защелкал переключателями на пульте. Зародыш лихорадочно анализировал ситуацию.
– Два легких истребителя класса «Пустельга». Вооружены ракетами «воздух-вода», – выдал он экспресс-анализ. – Вероятность атаки – 74%. Прошу снять блокировку.
Капитан нахмурился. Истребители в семнадцатом веке?
Питер безмолвно следил за экранами. Скрипнув зубами Фло ввел личный код в охранный модуль. Запертая ниша, сухо клацнув, открылась. Сорвав ногтем пломбу. Фло вытащил микрочип и бросил его в специальный ящичек здесь же.
– Атака! – взвыл Зародыш, отдавая неуловимые команды автоматике. Две противоракеты правого борта немедленно стартовали, хлестнув реактивными струями прочную обшивку.
Спустя доли секунды в полумиле от «Орхидеи» синхронно вспухли два воздушных взрыва.
– Вот они! – воскликнул Зборовски.
У самого горизонта мелькнули две серебристые черточки.
– Уходят, – сообщил Зародыш.
И вновь все стало тихо и очень спокойно. Только чайки суматошно носились над верхней палубой.
Бой занял меньше минуты. Такие темпы семнадцатому веку и не снились.
– Капитан, – негромко сказал Питер. – Зародыш не может определить наши координаты.
Фло метнул взгляд на соответствующий монитор, который пестрел беспомощными иксами. Пальцы сами пробежались по клавиатуре. На головном экране возникли четкие контуры Карибского моря. Контрольная метка, обычно рдевшая на месте, где в данный момент находилась «Орхидея», отсутствовала.
