Путь защитника - Маркус Кас

князь и вещал, неохотно сообщая, что самая сильная магия работает на этом «топливе». И что печати с эликсирами лишь слабое подобие настоящего могущества. Огромная сила была в крови. Чем дальше мы заходили в лес, тем больше мне становилось не по себе. Но вопрос я задал:

— Если та техника, которой вы меня будете обучать, родовая, то как я смогу ею овладеть вообще? Мы же не родственники.

В этом я не был уверен на сто процентов, но с большей долей вероятности к этой семье моё происхождение не имело отношения.

— Слава всеблагим, — не удержался его светлость от колкости. — Я, как глава рода, могу поделиться своей кровью. Что, собственно, мне и придется сделать. Родственниками мы с вами не станем, но технике научить смогу.

Интересный поворот в кровных связях получается. Надеюсь пить кровушку или устраивать переливание не потребуется. С императором хватило пореза и рукопожатия. На следующий закономерный вопрос князь ответил сам.

— Вы получите от этого лишь то, что вам будет дозволено, не обольщайтесь. Никакие мои возможности вам не передадутся, как и ваши мне, пусть я и сомневаюсь, что они мне бы понадобились.

Ты бы удивился, светлейший… Но так оно даже лучше, я не стану хладнокровной жабой или нервным гангстером, а он может заболеть, случайно съев какой-нибудь мухомор.

Не разобрался я пока с тем, как тут обучаться не по программе обители. И с этими разрешениями и защитами гримуаров, то есть печатей. Отец Мишуты, похоже дал тому полное право как самому изучать, так и передавать другим. Хотя последнее было очень рискованно, в первую очередь для мальчишки. Явно и там не всё так просто. Кого вот поймать и хорошенько потрясти, чтобы получить информацию? Не любят тут ею делиться.

Чем Воронецкий так задолжал обители и императорской семье, что вынужден сейчас меня учить секретным техникам? Мне бы чем-нибудь прижать парочку князей.

Целью нашей прогулки-лекции была поляна. Ровная, посыпанная мелким белым песком — явно предназначена для боевых тренировок. Князь остановился в её центре и указал встать перед ним. В руке его появился кинжал, подтверждая мою догадку о способе получения светлейшей крови.

Мужчина ловко и довольно аккуратно сделал порезы. Хотя мне показалось, что с моей ладонью он немного перестарался. Алая кровь закапала на песок, но он тут же перехватил мою руку и крепко сжал.

В ушах запульсировало, бросило в жар и слова, которые он тихо произносил, я еле слышал.

— Мэа т-хор э мак ди це-арта мо фуэль…

Знакомое из этого было только «фуэль», то же слово было и в призыве хранительницы. Сложить одно с другим, то получается оно и означает кровь, ну или относится к ней.

По телу пробежались мурашки, меня немного пошатнуло от нахлынувшего ощущения. Словно опустили в глухую темную воду, даже зрение на миг пропало. Но всё закончилось быстро, вернулись краски, отпустил жар и пульс начал успокаиваться.

Князь тоже выглядел неважно. Побледнел и даже позволил себе поморщиться. Да и руку разжимал с заметным усилием. Он достал платок и перемотал свою рану, затем посмотрел на меня и с явным сожалением достал ещё один.

Надо тоже обзавестись набором благоухающих именных платков, что ли…

— А теперь, когда я дал вам право пользоваться даром нашей крови, попробуем, — в его тоне вновь появилось недоверие, но мужчина продолжил. — Одна из техник, которой я могу с вами поделиться, способна переломить ход событий в критический момент. В такой момент я и рекомендую ею пользоваться, если у вас получится.

Мне надоела его манера постоянно тыкать мне в то, что я не способен обучиться «великой и ужасной родовой технике». Я вообще уже начал думать, что её суть в том, чтобы достать врага, вселяя в него неуверенность. Ну или просто выбешивая.

— Ваша светлость, я не больше вашего рад нашей встрече, — говорил я вежливо, но немного стали в голос добавил. — Поверьте, избегал бы её насколько это возможно. Но мы здесь, этого уже не изменить. Я же сделаю всё от себя зависящее, чтобы постичь вашу технику. От этого может зависеть моя жизнь. Такая мотивация гораздо сильнее, чем ваше одобрение или вера в меня. Давайте уже приступим.

— Что же… — Воронецкого моя речь порадовала, судя по легкой улыбке, пусть и не очень доброй. — Тогда я вам сначала её продемонстрирую.

Не смотря на то, что он любезно меня предупредил, отреагировать я не успел. Князь сложил печать, шепча слова, и в следующий момент сделал подсечку сзади. Я полетел на песок, вообще не понимая, что произошло. Он же стоял прямо передо мной!

Копчиком я ушибся прилично, но резво подскочил на ноги, сделав пару шагов в сторону. Вот теперь князь от души улыбался.

— Ммм… — собрался я задать вопрос.

И опять — печать, слова и я улетаю на землю. Саданул по ногам он в этот раз сильнее. Вот сволочь высокородная, издеваться ведь будет, пока не устанет. Ладно, просто так я не сдамся.

Снова подскок и ответная улыбка. За печатью и словами было не уследить, фраза была совсем короткой, а фигура вроде несложная. Складывал он её мгновенно. Я скорее заметил движение пальцев и тут же развернулся, выкидывая кулак вперед.

И снова рухнул на песок, получив ещё и внушительный удар по почкам.

— Для того, чтобы предугадать момент, когда твой противник перестанет вестись на одну и ту же уловку, не нужна техника. Лишь обычная наблюдательность, — послышался насмешливый голос сзади.

Я не поднимался, просто повернулся к нему. Нет, так дело не пойдет. Что он делает и как, я не мог понять. Как и поверить в возможность такой скорости. Моя реакция теперь казалось черепашьей. Я видел, что князь хоть и улыбается, но кривовато. Боль пробивалась через насмешливую маску на его лице.

Вероятно, стоимость использования этой техники довольно приличная. Я мог бы вымотать его, упорствуя. Но в конце концов моя задача сейчас в другом. А он со злости и сломать в следующий раз что-нибудь может. Так мы потеряем много времени, а результата не добьемся.

— Я понял, — поднял я руки в знак того, что сдаюсь.