Джеймсон (ЛП) - Джеймс Николь

— Да.

— А тебя никто не взял к себе? Тетя, дядя или бабушка с дедушкой?

— Бабушки и дедушки умерли. У нас была одна тетя в Бостоне, но она была больна рассеянным склерозом, и это было бы слишком для нее. Поэтому Джеймсон взвалил на себя все. Пришлось бороться изо всех сил, чтобы доказать социальным службам, что нам было лучше с ним в нашем собственном доме, чем разойтись среди разных приемных семей. Он поклялся нам, что этого никогда не случится, и сделал все, чтобы так не случилось.

— Понятно.

— Неужели? Джеймсон должен был пойти в колледж той осенью. Он бросил все, чтобы сохранить семью вместе. Все, что он когда-либо делал, было для нас.

Ава думала о том, что Макс говорил ей, пытаясь найти общий язык с мужчиной, которого, как ей казалось, она знала.

— Как он начал делать татуировки?

— Он развлекался с ними, когда был подростком, к большому неудовольствию нашей матери. После несчастного случая брат попросил одного парня, с которым познакомился, показать ему все, что касается нанесения чернил. Он полагал, что это было востребованное умение, на котором он мог заработать больше денег, чем на любой работе с минимальной зарплатой, на которую был бы квалифицирован. Мы жили на те небольшие страховые деньги, которые были, пока Джейми учился навыку. Каждый день он следил за тем, чтобы мы делали уроки, готовил нам ужин, а потом каждый вечер ходил в салон Пита и делал тату, пока я укладывала Лиама и Рори спать. На следующее утро, независимо от того, как поздно он возвращался домой, Джейми поднимал нас в школу, кормил завтраком и следил, чтобы мы сели в автобус. Потом он отправлялся на дерьмовую дневную работу в "Райерсонз фид энд Сеед", зарабатывая копейки до пяти часов. Я хочу сказать, что он экономил, копил и надрывал задницу, чтобы прокормить своих братьев. Мы обязаны ему всем. Поэтому, когда банк хочет взять три или четыре процента, или какой бы ни была текущая ставка, чтобы запустить дебетовую карту, я понимаю, почему он не думает, что они заслуживают каких-либо из его с трудом заработанных денег.

— Но… теперь все лучше. Не так ли? Я имею в виду, что он на обложках всех этих журналов и телешоу…

— Да. Теперь все стало лучше. Впервые за много лет все легко, но старые привычки умирают с трудом. Ему пришлось так сильно стараться удержаться, что что измениться теперь непросто.

Макс наблюдал, как девушка смотрела вдаль, глядя на прохожих и проезжающие мимо машины, и мог сказать, что Ава впитывала всю информацию, которую он только что дал ей.

— Я несправедливо судила твоего брата, ничего о нем не зная.

— Так что, может быть, ты примешь это во внимание в следующий раз, когда он разозлит тебя и будет вести себя как контролирующий придурок. Дело не в том, что он пытается быть ослом, просто он пытается удержать свою семью.

Она кивнула.

— Спасибо, что рассказал мне.

— Если ты скажешь, что я сказал тебе все это дерьмо, Джейми убьет меня.

Ава усмехнулась.

— Я понимаю. И не скажу ни слова.

Макс протянул руку и потянул ее за локон волос.

— Не переставай быть собой. Продолжай пинать его. Продолжай выдвигать свои идеи. Это хорошо для него. — Он помолчал, размышляя. — Я думаю, ты ему подходишь.

— Я?

Он кивнул.

— Да. Ты.

— Мы с ним разные.

— Говорят, что противоположности притягиваются, и я определенно думаю, что кто-то должен встряхнуть Джеймсона.

— И я та девушка, которая это сделает?

Он пожал плечами.

— Возможно. Единственное, на что у Джеймсона не хватает терпения, так это на глупость. Интеллект, для него, является конечной сексуальной чертой, а умный сарказм показывает интеллект. Ни на минуту не думай, что он не замечает и не ценит тебя.

Ава закатила глаза.

— Ты бредишь. Единственное, что этот мужчина думает обо мне, это то, что я заноза в его заднице. Это просто деловое соглашение, вот и все. Он получает свои парковочные места и кого-то в своем кресле секретаря, а я получаю кого-то, чтобы сделать свое гала-шоу. Вот и все, и поэтому я здесь.

— Как скажешь. — Макс встал. — Лучше вернемся в салон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})***

— Где, черт возьми, вы двое были? — рявкнул Джеймсон, как только они вошли в парадную дверь.

— Я угощал ее мороженым, — спокойно ответил Макс, радуясь, что Джеймсон так разозлился.

Джеймсон приподнял бровь.

— Ты угощал ее мороженым?

Макс усмехнулся:

— Да.

Джеймсон сердито посмотрел на него и вздернул подбородок.

— Комната отдыха. Сейчас. — Затем он перевел взгляд на Аву. — Ты. Возвращайся к работе.

Она отдала ему честь.

— Да, сэр.

— И не умничай.

Макс проводил Джеймсона взглядом и подмигнул Аве, прежде чем последовать за ним.

Джеймсон распахнул дверь и прислонился к стойке, скрестив руки на груди. Макс подошел к холодильнику и достал энергетический напиток.

— Разве ты не получил только что порцию сахара? — Джеймсон показал глазами на банку.

Макс открыл крышку с диким выражением на лице.

— Мне нравится жить в опасности.

— Какого хрена все это было?

— В смысле какого хрена?

— Ты. «Я угощал ее мороженым».

Макс пожал плечами.

— Ей нужен был перерыв.

— Если ей нужен перерыв, она может зайти сюда. Она уже большая девочка. Ей не нужно, чтобы ты держал ее за руку.

— Не хочешь рассказать мне, почему ты ведешь себя с ней как придурок?

— Я не веду себя как придурок. — Джеймсон отвел взгляд, его глаза говорили о том, что он лгал.

— Черт возьми, нет. Ты набросился на нее, как она вошла в дверь. Так что, черт возьми, происходит?

Джеймсон глубоко вздохнул и выдохнул, качая головой.

— Я не собираюсь ходить по этому чертову подиуму ни на одном чертовом аукционе холостяков. Вот что.

— Так почему же ты согласился?

— Сначала она должна выполнить свою часть сделки. Этого не произойдет.

Макс вздернул подбородок. Он не ожидал, что его брат пойдет на это пари нечестно.

— Ты должен убедиться, что она этого не сделает.

— Именно.

— Ну и что? Ты пытаешься прогнать ее задницу?

— Да.

— Джеймсон, это чертовски грязная игра.

— Возможно.

— Тут нет никакого "может быть".

— А тебе какое дело?

— Она мне нравится.

— Нет, ты просто хочешь увидеть меня на этой гребаной сцене.

Макс усмехнулся:

— И это тоже.

— Ну, этого не произойдет. Так что не задерживай дыхание. Последнее, что я сделаю, это проиграю эту игру. — С этими словами Джеймсон вышел, хлопнув Лиама по плечу, когда тот вошел.

Лиам повернул голову, проследив взглядом за Джеймсоном, а затем посмотрел на Макса.

— В чем, черт возьми, его проблема?

— В Аве.

— В Аве? Что не нравится в Аве?

— Именно. — Макс усмехнулся. — Он так чертовски облажался.

Глава 6

В тот вечер Ава была занята перестановкой файлов с фотографиями, ее глаза были сосредоточены на экране компьютера, когда входная дверь открылась и вошел мужчина. Он не остановился у стойки администратора, а прошел мимо нее к тату-станциям.

Она повернулась на стуле, провожая его взглядом. Он остановился рядом со станцией Лиама. Выпрямившись от своего клиента, Лиам взглянул на мужчину, а затем усмехнулся.

— Как все прошло?

Мужчина засунул руки в набедренные карманы низко висящих джинсов, и взгляд Авы скользнул вверх по татуировкам, покрывавшим обе его руки.

— Фантастически. На каждом шоу. — Он повернул голову, его глаза встретились с ее, когда он спросил Лиама, — кто эта новая цыпочка?

Ава заметила, что Лиам опустил на нее глаза, и усмехнулся. Он вытер салфеткой чернила, которые накладывал, и снова наклонился над бицепсом своего клиента, прикладывая иглу к коже. Жужжание снова заполнило пространство, но она все еще могла слышать его ответ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})