Машины времен - Виктор Ночкин

Они с Бутсом уже успели наскоро обсудить ситуацию. В городке всем заправляет Глипсон, его расположение – залог процветания представительства Ордена. Значит, это самое расположение нужно всячески укреплять и поддерживать.

У дверей здания хламовников ждали оседланные крысюки и мисс Конвергенция. Девушка, краснея и смущаясь, отозвала Гектора и прошептала:

– Дорогой мистер Гектор, прошу вас, будьте осторожнее! О зомби рассказывают всякие ужасы.

– Я всегда настороже, мисс Конни, – заверил красавец хламовник, – а в здешней резервации проживают мирные зомби. Они оставили дикие повадки и заняты общественно полезным трудом.

– И еще… я не знаю, как сказать… в общем, я заметила кое-что странное. Видите ли, меня поселили в здании школы, а там неподалеку салун…

– Скверное соседство, – заметил Гектор. – Плохой пример для юных граждан Красного Угла!

– Сперва я тоже так подумала, но школа открыта с утра, а посетители сходятся в салун лишь под вечер. Да и они не совсем рядом, салун со школой, это только мое окно выходит в ту сторону… Однако я хотела сказать кое-что другое. Вчера мне не спалось, я сидела у окна и слушала, как в салуне шериф празднует победу. По правде говоря, это ваша победа, мистер Гектор, но он праздновал ее как свою. Нет, нет, не перебивайте, я и так не знаю, сумею ли описать то, что видела. Из салуна вышел человек, он был изрядно пьян, судя по походке. Он брел по улице, проковылял у меня под окном, и тут я заметила, что его преследуют!

– Преследуют? Едва ковыляющего пьяницу?

– Возможно, я неудачно выразилась… Вернее сказать, за ним следили. Двое.

– Вот как… рассказывайте, мисс Конни, рассказывайте, что было дальше!

– Эти двое, на них были накидки с капюшонами.

– Бурого цвета?

– Увы, они держались в тени, я различала только силуэты. Один из них нес какой-то ящик или коробку, я не разобрала впотьмах, но что-то громоздкое и тяжелое. Потом пьяный свернул за угол, эти двое – следом. Потом я увидела отблески. Как будто что-то сверкнуло за углом.

– Там, куда свернул пьяный и преследователи?

– Да. Именно так. И еще… боюсь, мне только почудилось…

– Ничего, рассказывайте смелей!

– Мне послышался звук трубы!

Тут Гектора окликнул Питер:

– Эй, мистер, мы едем или как? У меня еще дел по горло!

Хламовник пожал руку мисс Конни, от чего ее щеки зарделись ярче прежнего, и торжественно заверил, что они еще непременно побеседуют, когда он возвратится из поселка углекопов и что его ужасно заинтересовала эта история. Когда садились в седла, прибежал запыхавшийся редактор, давешний попутчик. Он вручил Гектору несколько листов:

– Дорогой мистер рыцарь, я взял на себя смелость стенографировать вашу вчерашнюю речь! Проглядите текст, сделайте милость. Если все в порядке, я размещу это как передовицу в воскресном номере «Красноугольских ведомостей»!

Бутс сунул за щеку порцию жевательного табака и заявил:

– Я очень рад, что уродился не таким умником, как ты. Мне живется куда спокойней. А к тебе то и дело лезут с разговорами.

– Я бы согласился с тобой, приятель, – кивнул Гектор, укладывая рукопись во внутренний карман плаща, – но иногда разговор может оказаться весьма кстати.

И бросил взгляд на мисс Конни. Та улыбнулась и помахала хламовнику рукой.

Дорога к поселку углекопов петляла между холмами. Питер, почесывая необъятную челюсть, пояснил, что паровик здесь не пройдет, поэтому уголь возят в Красный Угол на крысюках, а оттуда забирают раз в месяц. Ну и или, как нынче, при оказии прицепляют грузовую тележку к дилижансу. Совсем скоро всадники миновали покосившийся столб с табличкой: «Резервация. Вход живым – только с разрешения администрации». Рядом валялось несколько обгорелых бревен.

– Табличку меняем в который раз, – пояснил Питер. – Как гроза – непременно сюда молния саданет. Любят молнии это место. Потому и племя зомби здесь. Встали на старом кладбище, и живут себе.

– Понятно, – кивнул Гектор, – на кладбище и церковь предков, небось, имеется?

– А как же. Только теперь она вся развалена.

– Однако башня с куполом сохранилась? То-то и оно. В башню бьют живомолнии, во время дождя все мокрое, электрически разряды проникают в землю, а электричество, как учит нас наука, является проводником информационно-витальных сил. Великие предки опутали некогда землю информационно-витальной сетью Священного Интернета, работавшей на электричестве, а законы природы, в соответствии с которыми оная сеть создавалась, действуют поныне.

Дорога свернула из-за холма, и открылся вид на поселок углекопов. Как и полагается в приличной резервации, все было разрушено, развалено, покрыто трещинами и оплетено колючими побегами травы-камнеломки. В поселке вряд ли осталось больше десятка не провалившихся крыш, а большая часть зданий вовсе лежала в руинах. Слева высился холм, изрытый шахтными входами, едва укрепленными гнилыми брусьями, справа – громада древней церкви за обвалившейся оградой. Кладбище, родина местного племени. Осыпавшиеся могильные ямы, разломанные могильные плиты, покосившиеся обелиски…

– Нам прямо, – Питер указал двухэтажное здание, – там на первом этаже вождь живет, Семь Протезов. С ним переговорите, он все покажет, а я обратно в город. Нынче дел невпроворот. Сегодня же пятница, а на воскресенье выборы мэра назначены. Ох, и суматоха будет послезавтра…

Навстречу всадникам стали сходиться обитатели резервации. Тощие, синюшные, в лохмотьях, украшенных бусами и ожерельями из костей. Многие, лишившись волос, водрузили на головы высокие сооружения из перьев. Зомби, как зомби, ничего примечательного.

– Вождь у себя? – спросил Питер. – Чем занят?

– Вождь рисует охранные знаки, – ответил долговязый мертвец. – Вчера мы потеряли еще одного брата.

– Я привез хламовников, они обещали помочь.

– Краснощекие любят обещать, – буркнул долговязый. – Сами же думают лишь об одном, как бы выжить нас с родных кладбищ.

Когда приезжие добрались к резиденции вождя, Семь Протезов как раз приколачивал над входом в свой дом фанерный щит с надписью:

«Хороший зомби – мервый зомби»

– Ну, вот вам вождь, дальше с ним говорите, – бросил Питер, разворачивая крысюка.

– Рыцари Хлама, – проворчал Семь Протезов. – Ну что ж, входите в мой дом, если прибыли с миром.

– С миром, с миром, – заверил Гектор. – Шериф попросил нас поймать серийного маньяка. Так что…

Семь Протезов, не дослушав, повернулся и вошел в здание. Хламовники последовали за ним. Поведение вождя их не удивило – у мертвых свои представления о приличиях. Семь Протезов показал, что готов говорить о делах, а такие разговоры ведутся под крышей. Зомби не любят открытых мест, где над головой нет ничего. Зато любая кровля делает их уверенней, потому что напоминает родную могилу.