Искусство похищения навсегда - Стелла Лондон

подружка.

– А может и нет, – вздыхаю я. – Но в этом городе должен быть кто-то, заслуживающий

твоего времени. Британские парни сексуальные, верно?

– Твой да, – подмигивает мне Пэйдж. – То есть, да, я хожу на свидания, но не встретила

никого, кто бы заставил меня чувствовать. Последнее время я получаю больше удовольствия,

гоняясь за мошенниками на работе, чем отправляясь на свидание с парнем.

– Неплохо сфокусироваться сейчас на своей карьере, – говорю я. – Никто не говорит,

что для счастья тебе обязательно нужен мужчина.

Она хихикает:

– Да, Опра!

Пэйдж машет официанту и поднимает вверх два пальца, давая понять, что мы хотим

еще два напитка, хотя мой выпит лишь наполовину.

Я пытаюсь убедить себя в правдивости этих слов, что мне вовсе не нужен Сент-Клэр.

Знаю, я выживу и без него, но не могу избавиться от желания не делать этого. С тех пор, как я

его встретила, вся моя жизнь кажется полной возможностей и такой насыщенной, такой…

увлекательной. Но этот трепет не распространяется на совершение международных

преступлений в сфере искусства. А не похоже, что он заинтересован в прекращении этого рода

деятельности.

Тем временем Пэйдж произносит:

– Проблема в том, что сейчас и работа не доставляет удовольствия! Дурацкая кража в

«Кэррингерс» завела всех в тупик, и это меня угнетает. Мне хочется чего-то горячего и более

интересного.

Я напрягаюсь:

– Дело «Кэррингерс» еще не закрыто?

– Нет, – она закатывает глаза. – Обычно мы успокаиваемся спустя пару недель, но

власти вцепились в это дело, как собаки в кость. Не думаю, что мы отыщем парня, как бы ни

старались. Я хочу сказать, что чертовски хороша в этом и тем не менее не нашла никакого

следа вора. Нам просто придется смириться с поражением, выписать чек «Кэррингерс» и

двигаться дальше. Слава Богу.

Мне стыдно. Вор, за которым она охотится, находится в паре миль отсюда, и я могла бы

преподнести его ей на серебряном блюде.

– А ты ничего не имеешь против, когда не удается поймать их?

– Конечно есть профессиональное соперничество, – пожимает плечами Пэйдж. – Но

они крадут не у меня. Порой я даже восхищаюсь ими, – признается она, понизив голос и

озираясь вокруг, будто виновата уже за одни мысли об этом. – В смысле, этот парень очень

умен. Сбежать с такой картиной и не оставить следа… это впечатляюще.

– И незаконно, – напоминаю я, дивясь своей пылкости в голосе.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Она ухмыляется:

– Знаю. Однако они же не вырывают хлеб изо рта голодных сирот. Если бы ты работала

в этой сфере достаточно долго, то поняла бы, что это всего лишь грызня между богатенькими

детишками. Держу пари, Сент-Клэр вряд ли потерял покой и сон из-за той украденной

картины.

– Наверно ты права, – соглашаюсь я. Покой он точно не потерял… так как до сих пор ей

владеет.

– Я не говорю, что это преступление без жертв, – добавляет она, – но кражи

дорогостоящих произведений искусства не пускают людей по миру в прямом смысле. В

большинстве случаев они смиряются с этим и обналичивают страховой чек. Да и не сказать,

что моя компания не в состоянии выписывать эти чеки – у нее миллиардные активы.

– Где же наши напитки? – крутит головой Пэйдж. – А пока, полагаю, придется

нафантазировать себе кого-то из телевизора, как делают все прочие.

– Возможно, в скором времени я присоединюсь к тебе на диване, – произношу я,

хмурясь. Она гладит меня по руке и одаривает подбадривающим взглядом, а я безумно

благодарна, что она вновь вернулась в мою жизнь. – Я скучала по твоему лицу, – выдаю я на

полном серьезе.

– Я по твоему тоже, – она вновь сканирует зал в поисках нашего официанта. – Напитки!

Напитки, уважаемый! – кричит она, и мы хихикаем как в старые добрые времена.

Я раздумываю о словах Пэйдж все дорогу от станции метро до дома. По улочкам

прогуливаются пары, держась рука об руку, и мне хочется, чтобы у меня вновь это было.

Буквально неделю назад Сент-Клэр поцеловал меня в фонтане, совершенно не обращая

внимания, есть ли у этой сцены свидетели. Он выявляет во мне ту сторону, которую я не

чувствовала со смерти мамы: игривость и энергичность, они напомнили мне, что жизнь

может быть увлекательной и захватывающей, страстной, что нужно жить и творить, и что я

просто обязана выразить всю эту креативность на и вне холста. Он так раскрыл меня, что мое

четкое черно-белое мышление расплылось в мутный оттенок серого.

Я всегда думала, что есть лишь правильное и неправильное, но наконец начинаю

понимать откуда взялся Сент-Клэр. Пэйдж не думает, что эти преступления серьезные, а ведь

ей даже неизвестны побудившие его причины.

Неужели это все так уж плохо, если никто фактически не страдает?

Я миную последнее кафе с убранными на ночь столиками, прохожу вдоль клумбовых

ящиков с фиолетовыми цветами, расставленными перед домами на моей улице. Направляюсь

вверх по ступенькам и натыкаюсь на сидящего на крыльце Сент-Клэра. Чувствую, как

закипает кровь от одного его вида. Увидев меня, он встает на ноги, улыбаясь с надеждой и

толикой грусти.

– Добрый вечер, Грэйс.

В руках он держит восхитительный букет цветов, завернутый в коричневую бумагу.

Желтые розы. Мои любимые. Откуда он знает такие вещи?

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю его, стараясь говорить резко, но правда в том, что я

больше не испытываю злости. – Я же сказала, что пока не готова принять решение.

– Знаю, но я скучаю по тебе. – Он проводит рукой по щетинистому подбородку, что

нехарактерно для него. – Я больше не в состоянии держаться в стороне.

Он говорит искренне, но я напоминаю себе, что теперь лучше его знаю. Он опытный

лжец.

– Или на самом деле ты просто боишься, что я сдам тебя Ленноксу сейчас, когда знаю

правду?

Сент-Клэр вздрагивает, но делает шаг в мою сторону.

– Все, что я сказал относительно моих чувств к тебе, было правдой. Я никогда не лгал об

этом. – Он делает еще один шаг, и от его близости у меня перехватывает дыхание. – Я люблю

тебя, Грэйс. И если ты мне позволишь, я могу показать тебе, что все это на самом деле

означает.

Я хмурюсь:

– О чем ты говоришь?

15

N.A.G. – Переводы книг

– Ты бы не могла поехать со мной, чтобы самой увидеть, зачем я это делаю? – он