Солнечная буря - Оса Ларссон

Анна-Мария вздохнула. Денег на охрану свидетелей нет — во всяком случае, когда речь идет о краже каких-то долбаных покрышек. Она пробила по базе «тойоту хилукс» и запомнила имя владельца. Мелкие полукриминальные царьки, которые просто приходят и берут, что им нравится. Велика вероятность, что ей еще придется столкнуться с ним по какому-нибудь другому поводу. Она сделала общий запрос на имя владельца. Осужден за нанесение телесных повреждений и незаконное хранение оружия. Неоднократно фигурировал в качестве подозреваемого.

«Ну все, возьми себя в руки, — сказала она самой себе. — Хватит открывать и закрывать старые дела и копаться в базах».

Она отложила кражу покрышек в сторону. Все равно ничего не выйдет. Лучше бы прокурор закрыл дело.

В кофейном автомате, стоявшем в коридоре у двери ее кабинета, в держатель упал стаканчик и под громкое гудение заполнился унылым напитком. Хотелось надеяться, это Свен-Эрик, который зайдет и расскажет что-нибудь новенькое о деле Виктора Страндгорда. Но затем раздались удаляющиеся шаги по коридору — судя по всему, это был кто-то другой.

«Не думай об этом», — сказала она себе вполголоса и взяла из кучи другое дело.

Взгляд тут же соскользнул с текста и стал рассеянно бродить по комнате. Она с горечью посмотрела на стаканчик с остывшим чаем, стоящий на краю стола. Теперь одна мысль о кофе вызывала у нее тошноту, однако любителем чая она никогда не была. Чай все время стоял у нее на столе и остывал. А от кока-колы начинало бурлить в животе.

Когда зазвонил телефон, она жадно схватила трубку, ожидая услышать Свена-Эрика, но это оказался судмедэксперт Ларс Похьянен.

— Я провел вскрытие и закончил предварительный отчет, — сказал он своим скрипучим голосом. — Ты приедешь?

— Да нет, этим делом вообще-то занимается Свен-Эрик, — неуверенно ответила Анна-Мария. — И фон Пост.

Голос Похьянена стал еще более сиплым.

— Ну, я не собираюсь гоняться по городу за твоим Свеном-Эриком, а господин прокурор пускай прочитает отчет на бумаге. Тогда я собираю свои манатки и уезжаю обратно в Лулео.

— Нет, черт подери! Я сейчас приеду! — сказала Анна-Мария и услышала, как на том конце положили трубку.

«Авось этот вечно бурчащий старикашка расслышал мои последние слова, — подумала она, натягивая сапоги. — А то он как раз успеет смыться, пока я доберусь до больницы».

Ларса Похьянена она обнаружила в служебной курилке больницы: он сидел, скрючившись, на зеленом потрепанном диване семидесятых годов. Глаза его были закрыты, и только дымящаяся сигарета между пальцами указывала на то, что он не спит и вообще жив.

— Ага, — произнес он, не открывая глаз. — Неужели тебя не интересует убитый Виктор Страндгорд? Я бы сказал, что это дело как раз для тебя, Мелла.

— До родов я собираюсь только перекладывать бумажки на столе, — ответила она, стоя в дверях. — Но будет лучше, если я переговорю с тобой до твоего отъезда, чем ты уедешь просто так.

Он засмеялся своим каркающим смехом, тут же перешедшим в кашель, поднял веки и бросил на нее проницательный взгляд.

— Он будет являться тебе по ночам, Мелла! Разберись во всей этой заварушке, иначе ты и с коляской будешь бегать и допрашивать подозреваемых. Ну что, пойдем?

Он сделал приглашающий жест в сторону морга.

Зал, где проводилось вскрытие, выглядел опрятно: чистый каменный пол, три стола из нержавеющей стали, красные пластмассовые ящики разного размера, расставленные под мойкой, две раковины, на которых Анна Гранлунд вешала всегда безукоризненно чистые полотенца. Стол для проведения вскрытия был отмыт и вытерт насухо. Гудела посудомоечная машина. Единственное, что напоминало о смерти, — это длинный ряд прозрачных пластмассовых баночек с наклейками, в которых хранились в формалине серые и бледно-коричневые фрагменты мозга и других органов, предназначенные для дальнейшего исследования. И тело Виктора Страндгорда — оно лежало на спине на одном из столов. Один разрез проходил по затылку, от уха до уха, и весь скальп был снят с черепа, обнажив лобную кость. Две длинные раны пересекали живот — они были схвачены грубыми железными скрепками. Одну сделала ассистентка судмедэскперта, исследуя внутренние органы. На теле имелось несколько коротких порезов, каких Анна-Мария немало повидала на своем веку, — ножевые раны. Труп был чистый, зашитый и отмытый, бледный под лампами дневного света. Холодок пробежал по спине у Анны-Марии, когда она увидела это сухощавое тело, лежащее голым на стальном столе. Сама она стояла в пуховике.

Ларс Похьянен надел зеленый операционный халат, вставил ноги в изношенные деревянные башмаки, когда-то белые, судя по сохранившимся фрагментам краски, и надел тонкие резиновые перчатки.

— Как детишки? — спросил он.

— С Йенни и Петтером все в порядке. А вот Маркус страдает от несчастной любви — целыми днями валяется на кровати с наушниками и зарабатывает себе звон в ушах.

— Бедный мальчик, — искренне посочувствовал Ларс Похьянен и повернулся к Виктору Страндгорду.

Анна-Мария задалась вопросом, кого же он имел в виду — Маркуса или Виктора Страндгорда?

— Можно, я запишу? — Она достала из кармана диктофон. — Чтобы другие тоже потом послушали.

Похьянен повел плечами. Анна-Мария нажала на кнопку.

— Итак, в хронологическом порядке, — сказал Ларс. — Удар по затылку тупым предметом. Мы с тобой не в том состоянии, чтобы его переворачивать, но я покажу на картинке.

Похьянен достал снимок компьютерной томографии и укрепил на рентгеноскопе. Анна-Мария смотрела в полном молчании — ей вспомнились черно-белые изображения ее будущего ребенка на экране аппарата ультразвуковой диагностики.

— Вот тут ты видишь трещину в черепной кости. И субдуральную гематому. Это здесь. — Палец судмедэксперта обвел черную область на снимке. — Вероятно, его удалось бы спасти, если бы он получил только этот удар по голове, но, возможно, что нет. Убийца, скорее всего, правша. Ну вот, после удара по голове последовали два удара ножом в живот и в грудь.

Он указал на две раны на теле Виктора Страндгорда.

— К сожалению, по направлению удара в голову ничего нельзя сказать о росте преступника — так же, как и по направлению колотых ран. Они нанесены сверху — могу сделать предположение, что Виктор Страндгорд в этот момент стоял на коленях. Либо так, либо твой злоумышленник гигантского роста, как американский баскетболист. Но скорее всего, дело было так — сначала Страндгорду нанесли удар по голове. Бах.

Судмедэсперт стукнул по своему лысому затылку, чтобы показать, как был нанесен удар.

— От удара он упал на колени — на них нет ни царапин, ни гематом, но ведь ковер был мягкий, — и затем преступник наносит ему еще два удара ножом. Поэтому лезвие входит сверху вниз под углом, и сказать что-либо о росте преступника трудно.

— Так он умер от удара по голове и двух ударов ножом?

— Вот именно. — Похьянен кивнул и подавил приступ кашля. — Эта колотая рана проходит через стенку грудной клетки, пронзает левое седьмое ребро, вскрывает перикард…

— На понятном языке, пожалуйста!

— …сердечную сумку и правый желудочек, хм, сердечную камеру. Это приводит к кровоизлиянию в сердечную сумку и правое легкое. При втором ударе нож рассек печень и вызвал кровоизлияние в брюшную полость и брыжейку.

— Он умер мгновенно?

Похьянен пожал плечами.

— А прочие повреждения?

— Они нанесены ему после наступления смерти. Острым предметом по корпусу и животу. Эти удары наносились спереди под прямым углом. Предполагаю, что Виктор Страндгорд лежал на спине, когда его так исполосовали. Как видишь, есть еще большой разрез, которым вскрыли живот.

Он указал на длинную красно-синюю рану на животе, теперь зашитую грубыми стежками.

— А глаза? — спросила Анна-Мария, разглядывая пустые глазницы Виктора Страндгорда.

— Смотри сюда. — Похьянен прикрепил на экран другой снимок. — Видишь кусок кости, который откололся от черепа возле глазницы? И вот здесь. Поначалу это было почти незаметно на снимках, но потом я почистил глазницы и обратил внимание на сами кости. Зазубрины в костях черепа по краям глазниц. Убийца воткнул нож в глаза и повертел его там. Не просто выколол, а еще и выковырял.

— Чего он этим добивался, интересно? — с чувством выговорила Анна-Мария. — А руки?

— Также отделены от тела после наступления смерти. Одна ведь лежала неподалеку.

— Отпечатки пальцев?

— Возможно, на самих обрубках, но это посмотрят в лаборатории в Линчёпинге. Хотя я бы на это особенно не рассчитывал. На запястьях видны следы захвата пальцами, но никаких отпечатков. Думаю, Линчёпинг скажет, что тот, кто отрезал руки, действовал в перчатках.

Анна-Мария почувствовала, что настроение у нее портится. Ее охватило острое желание поймать убийцу. Она не вынесет, если материалы предварительного следствия через несколько лет отправятся в архив за полным отсутствием результатов. Похьянен оказался прав: Виктор Страндгорд будет являться ей во сне.