Волшебный выключатель - Лаймен Фрэнк Баум

— Белая мужчина лгать. Как сивая мерин. Мы много-много ням-ням белая люди. Ни разу не болеть, ни разу не делаться дохлая.

И прибавил, обретая прежнюю уверенность:

— И тебя ням-ням!

Прежде, нежели Роб измыслил новую хитрость, людоеды ухватили мальчика и поволокли вон из лесу. Аркан оказался крепче некуда, Роба опутали на славу; один верёвочный виток улёгся аккурат на летательную машинку и до боли вдавил её в запястье. Впрочем, Роб решил сохранять мужество любой ценой и без единой жалобы ковылял меж двумя дюжими туземцами.

— Сперва зажигать огонь, — велел вождь. — Потом убивать белая мужчина. Потом ням-ням.

Отдав сие кулинарное распоряжение, вождь удалился, велев до поры до времени бросить Роба в пустой хижине. Мальчику привелось крепко задуматься.

«Влип! — с ужасом подумал воздушный странник. — Вот уж не думал не гадал, что каннибалам на зуб угожу! Очутиться бы дома, с мамой, с папой и с сестричками! Ну его к лешему, этого Электрического Джинна и все его подарки! До чего хорошо было, пока я не наткнулся на дурацкий Волшебный Выключатель… А теперь меня слопают — без перца и соли. А подливу подадут? А может быть, из меня сначала бульон сварят, как мама из цыплят? У-у-у-ухх! Ужас!

Посреди этих неутешительных уморассуждений Роб охнул: что-то больно и уже давно давило ему в спину. Перекатившись на бок, мальчик увидел торчавший из земли острый камень.

Роб сощурился. Потом снова улёгся на камень и принялся перетирать о него крепкий людоедский аркан.

Поодаль уже трещал пылавший хворост, а посему лениться и медлить Робу не следовало. Он извивался, дёргался влево и вправо, вправо и влево, перепиливая канат, покуда пот изнеможения не выступил из каждой поры тела.

Наконец верёвка лопнула. Проворно высвободившись, Роб поднялся, растёр онемевшие мышцы и попытался отдышаться. Он управился чок-в-чок: позади послышался удивлённый возглас, и в дверях плетёной хижины возник дикарь.

Роб расхохотался: уж теперь-то чернокожие не пугали его!

Разъярённый туземец ринулся вперёд, но мальчик выхватил из кармана электрическую трубку, прицелился в супостата и нажал на кнопку. Дикарь полетел кувырком, не успев даже вскрикнуть, и застыл недвижно.

Правда, следом объявился другой дикарь, по пятам которого шествовал жирный вождь. Когда оба они узрели развязавшегося Роба и бесчувственного — а то и «дохлого» — соплеменника, вождь заревел от злости, выкрикивая непонятные и, наверное, очень плохие слова на своём родном языке.

— Не взыщи, приятель, — хладнокровно промолвил Роб, — но мне сегодня попадать к вам на обед не совсем с руки. Можете испечь пирог вот из этого парня.

Он кивнул в сторону простёртого туземца.

— Нет, мы испечь тебя! — с яростью заорал вождь. — Ты разрезать верёвка, но не уходить: лодка нет!

— А лодка мне и ни к чему, — добродушно сказал Роб.

Воин, вошедший в хижину вместе с вождём, прыгнул вперёд, но мальчик навскидку выпустил по нему два электрических разряда и уложил дикаря бок-о-бок с незадачливым стражем.

Увидав такое, вождь опешил. Затем повернулся и опрометью ринулся прочь из хижины.

Засмеявшись от удовольствия при виде паники, объявшей толстяка, Роб кинулся вослед ему и очутился почти посерёдке туземной деревни. Костер пылал вовсю, а чернокожие сновали там и сям, готовясь на славу полакомиться.

Толпа островитян проворно окружила мальчика, вопя и потрясая кулаками. Но вождь выкрикнул непонятное предупреждение и туземцы шарахнулись прочь, дабы размахивать палицами и копьями уже на почтительном расстоянии от Роба.

— Кто приблизится — пожалеет, — возвестил Роб. — Уничтожу!

— Что твоя делать? — встревоженно полюбопытствовал вождь.

— Раскрой глаза — увидишь, — ответил Роб. Затем он шутовски поклонился дикарям и объявил: — Приятно было познакомиться, братцы! Чрезвычайно горжусь тем, что сочли меня достойным съедения. Да вот беда: недосуг! Нет у меня времени, чтобы перевариваться в ваших желудках как следует, а посему не взыщите.

Толпа изумлённо перешёптывалась, а Роб добавил:

— Всего наилучшего, черномазики мои бесценные!

Мальчик быстро перевёл указатель машинки в положение «подъём».

Медленно поднявшись в воздух, путешественник помахал пятками над макушками дикарей и обмер от ужаса.

Взмыть выше не удавалось.

Указатель, убедился Роб, стоит в правильном положении. Значит, не в порядке тончайший механизм, сопряжённый с ним. Возможно, давление дикарского аркана, захлестнувшего циферблат, оказалось чрезмерным…

Как бы там ни было, Роб очутился в жалких семи футах над землёй — лишь немного выше хорошего человеческого роста — и ни дюймом выше подняться не мог!

Однако и этот жалкий взлёт изумил чернокожих свыше всякой меры. Увидав парящего Роба, дикари повалились наземь и принялись воздавать мальчику божеские почести.

В далёкой молодости жирный вождь вдоволь навидался и наелся белых людей. Доверия к этим коварным и вкусным чужеземцам он отнюдь не испытывал. Простираясь ниц, хитрый старец искоса подглядывал за летучим странником и вскорости понял: дерзкому юнцу отнюдь не по себе. Мальчишка явно волновался и боялся.

Вождь прошептал приказ, и лежавший рядом воин отполз в сторону. Полз он до тех пор, покуда не смог подняться во весь рост за спиной у Роба, а поднявшись, уцепил беспомощное «божество» остриём копья.

— Ой! — завизжал Роб. — О-о-ой!

Он обернулся, увидел, что чернокожий готовится орудовать палицей, и немедля пустил в ход электрическую трубку. Дикарь покатился, точно сбитая кегля.

Племя, приободрившееся было при виде орущего от боли божка, снова дружно рухнуло наземь. Теперь туземцы принялись выбивать зубами барабанную дробь — от постыдного страха, а также в знак предельного почтения к невиданной мощи маленького пришельца.

Положение становилось и неловким, и дурацким.

Роб ума не мог приложить, на что решатся людоеды, когда опомнятся. Посему, рассудил мальчик, ежели не можешь устремиться ввысь, надобно удирать вдаль. И перевёл указатель на юг, туда, где меж деревьями виднелся немалый просвет.

Вместо юга машинка понесла Роба к северо-востоку — убедительное свидетельство того, что механизм испортился и стал ненадёжен, мало того: непредсказуем! А в довершение неприятностей, прямо к северо-востоку обретался огромный костёр, приготовленный для Роба чуть пораньше. Пламя, правда, улеглось, но груда раскалённых углей так и трещала, источая непереносимый жар.

Перетрусивший Роб вертел указателем во все стороны, пытался изменить направление полёта — да не тут-то было.

В итоге всех предпринятых действий мальчик застыл в воздухе над самыми углями. Застыл — и не мог сдвинуться ни на дюйм.

— Караул! Горю-ю! — завопил Роб. Вопил он чистую правду: испечься над углями было можно в одну минуту. — Неужели всё-таки изжарюсь? На помощь! Эй, Жирняга, на помощь!

Во мгновение ока толстый вождь очутился на ногах и бросился на выручку