На полпути с обрыва - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, – коротко ответила Вероника, которая мало что заметила, потому что смотрела в небо, выискивая своего инженера.
Инженер пришел пешком – с тыла. Он поздоровался и сказал, что его махолет собирают на шоссе, чуть повыше крепости, и желающие могут им полюбоваться. Будучи человеком воспитанным, инженер спросил бабушку Романову, не помешает ли он ее исследованиям, и та ответила, что, напротив, ей это интересно, а науке полезно знать, как реагируют коршуны на полеты махолетов.
Инженер ушел на шоссе, и остальные, включая приведшую себя в порядок и соблазнительную донельзя Веронику, отправились следом.
Там на обочине, в траве, лежали части хрупкой машины, верней, не машины, а типичной авиамодели, которые делают школьники и даже устраивают между собой соревнования. Разумеется, что бы ты ни собрал из таких планочек, оно человека не поднимет. Видно, иначе рассуждал молодой человек ученого вида, который оказался ассистентом Всеволода и как раз в тот момент раскрыл плоский чемоданчик и вытащил из него паутинку, что поместилась у него в кулаке, как это делают фокусники. Затем он раскрыл костлявый кулак, и паутинка превратилась в занавес, которым можно было обклеить планочки.
– Мечта человечества, – сообщил Миша Гофман. – Я хотел бы воспеть момент, когда человек воистину превращается в птицу. Без этих вонючих или пожирающих кислород двигателей. Да здравствует Икар!
– Спасибо, – сказал серьезный инженер. – Сравнение с Икаром, Михаил Львович, я принимаю лишь из уважения к вашему песенному творчеству. В ином случае сравнение было бы мне неприятно и даже опасно ввиду ранней кончины Икара.
– О господи! – ахнул композитор. – Я же в переносном смысле, в смысле общего героического образа.
– К тому же, – продолжал спорить с ним Всеволод, – я всегда уделяю первостепенное внимание соображениям безопасности, потому что хочу довести свою работу до конца, и нет ничего глупее, чем сорвать ее, не учтя такого пустяка, как точка плавления воска при приближении к Солнцу.
Пожалуй, Вероника и тут не догадалась, что испытатель шутит, потому что она как фурия накинулась на композитора.
– Как ты можешь! – закричала она. – В такой жизненный момент!
Пока Миша отбивался от нее, инженер с помощником осторожно воссоздали хрупкую птицу, натягивая паутину, которая оказалась весьма прочной. Нашлась работа и зрителям, и все с удовольствием ею занялись, опять же за исключением композитора, который был ленив и к тому же живот не позволял ему свободно наклоняться, и Вероники, которая во всеуслышание заявила, что не может увеличивать риск для человека, которого она ценит и уважает, залезая своими неопытными руками в чрево его создания. Так она и сказала, Кора далеко не сразу поняла, почему у подруги возникли ассоциации с абортом, но потом решила, что Веронику порой подводит недостаток образования, которое она пытается компенсировать небольшим житейским опытом. Ах, если бы она поменьше сбегала с уроков с мальчиками на Детском острове!
Часам к десяти махолет был собран, Всеволод разделся до плавок, потому что в случае неудачного спуска мог упасть в море, а там любой костюм – лишний. Старушка первой пошла в крепость, откуда лучше всего было наблюдать за испытаниями, там у нее на скамеечке лежала видеокамера, которая фиксировала птичьи полеты. Остальные дождались, пока инженер Всеволод Той вертикально прижал к себе одно крыло, а его помощник сделал то же самое со вторым, и, покачиваясь от порывов ветра, они отправились вверх по склону. Там, за громадной кубической скалой, инженер прикрепил к себе крылья, и помощник его вышел на открытое пространство и долго стоял, ожидая, пока ветер утихнет. Наконец он дождался паузы и закричал:
– Давайте, Сева!
Всеволод выбежал из-за скалы и тут же сделал сильное движение руками. Крылья подхватили его, как ладони мужчины подхватывают котенка, и оторвали от земли. Инженер совершал плавательные движения ногами, а крылья служили ему как средство для планирования. Все же, даже несильно двигая ими, он понемногу стал подниматься вверх. Там, наверху, ветер дул иначе, и Всеволод направился к морю. Коре хотелось крикнуть, хорошо ли ему одному в такой вышине, не страшно ли. Но это было глупое желание, и оно, к сожалению, перекликалось с мыслями Вероники, которая сообщила окружающим:
– Наверное, я этого не переживу. Какое счастье, если Сева вернется живым. Это же безумие, правда, это безумие.
– Безумству храбрых, – сообщил композитор Миша, нашпигованный забытыми цитатами, – поем мы гимны.
– Очень впечатляет, – сказала Вероника.
– Кажется, эти слова принадлежат Лермонтову. Я когда-то хотел написать на них кантату.
– Погодите же! – огрызнулся вдруг долговязый, бледный поэт Карик. – Вы мешаете наслаждаться зрелищем!
– Наслаждайтесь. Кто вам мешает! – обиделся композитор. – Я же только говорю, а не махаю руками, как некоторые.
Кора пошла к крепости – скоро Всеволод долетит до нее.
В крепости уже была бабушка из семьи Романовых, которая снимала полет Всеволода на видео. Кора сразу поглядела вниз, через парапет – на море. Там, среди белых барашков, покачивалось зернышко тмина – вторая лодка с наблюдателем.
Кора кинула взгляд в сторону кустов, посмотрела на скалы за осыпавшейся стеной – нет, комиссара Милодара нигде не видно. Сегодняшние события его не интересуют.
И тут махолет инженера появился из-за скалы. Он держал курс на крепость. Было очевидно, что Всеволод видит стоящую там Кору и направляется именно к ней, – Вероника пока задержалась у дороги, то ли выясняя отношения с композитором, то ли приводя в очередной раз в порядок свой туалет. Конечно, инженер мог направляться и к старушке, но вот он подлетел поближе и, мерно взмахивая громадными крыльями, крикнул:
– Кора, привет!
Тут уж никаких сомнений о том, что он видит именно ее, не оставалось.
– Привет! – Кора подняла руку, радуясь его достижениям. – Тебе хорошо?
– Хорошо! – Ветер донес ответ и тут же рывком умчал его вдаль. Инженер с трудом удержал равновесие, и его пронесло близко от Коры. Он смеялся и наслаждался птичьим полетом.
– Я готова в него влюбиться! – воскликнула бабушка из семейства Романовых. Но, кроме Коры, никто не услышал этого признания.
Площадка крепости наполнилась народом во главе с Вероникой. Все прибежали сюда. Но Всеволод уже взмыл так высоко, что казался орлом или коршуном, реющим над склоном горы.
– Спускайтесь! – кричала Вероника. – У вас устанут руки.
– Не беспокойтесь, – возразил ей ассистент инженера, – мы это предусмотрели. Руки лежат на специальных салазках.
Выждав паузу в порывах ветра, Всеволод решил еще раз спуститься к своим друзьям. Он начал снижаться кругами, и полет его был плавным и даже торжественным. По крайней мере, так казалось Коре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});