Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане - Григорий Марченко

Стратегическая линия Эрхарда состояла в том, чтобы, используя стабилизирующий эффект жесткой денежной реформы, приступить к радикальной перестройке механизма управления экономикой. При создании условий для развития рыночной конкуренции одновременно предусматривались социальные амортизаторы для защиты наиболее слабых. Минимально необходимая критическая масса рыночных преобразований была осуществлена быстро и комплексно: либерализация цен, отмена многочисленных регламентаций, сковывающих хозяйственную инициативу, переориентация инвестиционных потоков в сферу производства потребительских благ и услуг.

Эрхард умело сочетал концепцию большого скачка и градуалистский подход. Так, контроль над ценами на основные продукты питания был снят лишь в 1957 году, когда немецкая марка стала конвертируемой. Были приняты эффективные антиинфляционные меры, регулярно публиковались каталоги «уместных цен», была принята государственная программа продажи необходимых потребительских товаров по сниженным ценам.

В 1957 году удалось провести через Бундестаг «Закон против ограничения конкуренции», который создал действительные предпосылки для развития малого и среднего бизнеса. К началу 60-х годов ВВП Западной Германии увеличился по сравнению с 1950 годом почти в три раза. Среднегодовые темпы роста экономики составили 10 %, а безработица всего 1 %.

Применение концепции в Германии превзошло все самые радужные прогнозы, однако, опасность таилась в сильном государстве. Государственная бюрократия часто склонна преувеличивать свою роль в хозяйственном развитии. В результате «порядка» становилось всё больше, а «свободы» всё меньше и меньше. Появилась опасность превращения рыночной свободы в свободу, направляемую и контролируемую государством. В конце 60-х годов возникли первые сигналы, свидетельствующие о ревизии социального рыночного хозяйства. 1967 год стал поворотным в экономической политике ФРГ. На смену Людвигу Эрхарду пришел Карл Шиллер. Новизна его политики заключалась в резком расширении государственного вмешательства в экономику. Таким образом, та экономическая политика, которую сам Эрхард называл социальным рыночным хозяйством, проводилась менее 20 лет, – с 1948 по 1967 год. Именно в течение этого времени и наблюдалось «немецкое чудо». Когда же в конце 1960-х принципы экономической политики Германии подверглись решительной ревизии, то «чудо» окончилось.

2. ВВЕДЕНИЕ ТЕНГЕ

В 1992–1993 годах в Казахстане существовал так называемый комитет по иностранным инвестициям, в работе которого, придя к Асанбаеву, стал принимать участие и я. Люди, работавшие в комитете, хорошо понимали, что привлекать в национальную экономику западные деньги надо. Мы пытались формализовать какие-то процессы, продвинуть какие-то законы. Но четкой схемы привлечения тогда не сложилось. А точнее, она сложилась, но не у всех. Поэтому реально инвестиции – скажем, в тот же нефтегазовый сектор – шли мимо нашей организации. Так что в итоге не сказать, чтоб комитет нашел стране много инвесторов. Практически он провел в 1992 году два-три заседания, и, по большому счету, все на этом кончилось. Затем начались дела более конкретные.

На всем постсоветском пространстве в тот момент бушевал экономический кризис. Объемы производства падали, массовым явлением становилась безработица, инфляция росла невиданными до той поры темпами. По этому же сценарию развивались события в Казахстане.

Кризис и сам по себе ставит задачи, не имеющие банальных решений. Но в нашей республике ситуация дополнительно осложнялась для высшего управляющего звена тем, что ни у одного, пожалуй, из членов той правительственной команды не имелось практических навыков управления самостоятельными государственными структурами. Исключением являлся, наверное, лишь наш президент Нурсултан Назарбаев – он еще со времен СССР имел опыт решения общегосударственных проблем. Остальные не занимали в советской системе достаточно высоких должностей, сопряженных как с принятием крупных решений, так и с ответственностью за эти решения. Соответственно, цели и способы их достижения не всегда были понятны даже министрам и вице-премьерам.

Коротко говоря, наряду с экономическим кризисом имел место довольно масштабный кризис компетентности.

Для того чтобы справиться с экономической ситуацией, летом 1992 года распоряжением президента была создана рабочая группа по выработке антикризисной программы. Я вошел в нее в качестве одного из участников. На первом этапе мы не занимались собственно реформами, а лишь пытались реагировать на то, что происходит в России: никто из российского руководства с казахстанскими властями свои действия особенно не согласовывал. В таком формате, с оглядкой на Москву, поработали месяца два. Привлекали для консультаций Явлинского, других российских экономистов.

И дозревали до понимания, что надо не только (даже не столько) выстраивать отношения с Россией, но двигаться самостоятельно.

Совершенно очевидным это стало при подготовке к введению национальной валюты.

Тема введения собственной валюты начала обсуждаться в Казахстане еще в 1991 году. Но в тот момент однозначное решение не было очевидным. Как сохранение рублевой зоны, так и введение национальных денег имели и свои плюсы, и минусы. Основным плюсом сохранения рублевой зоны было сохранение экономических связей. Основным плюсом введения национальной валюты – обретение реального суверенитета.

Вопрос рассматривался на самом высоком уровне, и было решено рассматривать такую меру как запасной вариант: президент РК Нурсултан Назарбаев всегда был (и, как можно видеть, остается) сторонником интеграции на постсоветском пространстве. Отчасти поэтому работы по подготовке казахстанских денег – по политическим, социальным и даже эмоциональным причинам – проводились в обстановке строжайшей секретности.

Государственную комиссию по введению национальной валюты возглавлял тогдашний премьер-министр Казахстана Сергей Терещенко. Член этой комиссии, первый заместитель премьер-министра Даулет Сембаев одновременно был руководителем нашей рабочей группы. Кроме Сембаева, в группу входили также Ораз Жандосов, Людмила Володина, Умирзак Шукеев, советник председателя Национального банка Валентин Назаров (очень хороший специалист, в советское время он работал по линии Госбанка СССР, в центробанках Вьетнама и Кубы, что само по себе является свидетельством его высокой квалификации), а также Виктор Соболев, бывший тогда заместителем министра финансов. Ну и Марченко Григорий.

Мы разработали детальные проекты введения тенге. Хотя теоретическая база у нас была достаточно скромной. Я как человек свободно владеющий английским нашел англоязычные материалы о том, как вводилась национальная валюта в Словении и Прибалтике. По линии МВФ были получены еще несколько статей методологического плана. На базе этих материалов я сделал «болванку», а затем ее стали коллективно обсуждать, детализировать и дополнять. Но тут, к августу 1993 года, активизировались переговоры с Россией о едином экономическом пространстве. Во второй половине сентября 1993 года пять стран СНГ (Казахстан, Узбекистан, Армения, Таджикистан и Беларусь) подписали с Российской Федерацией рамочное соглашение об объединении денежных систем. Со стороны Ельцина и Черномырдина звучали прямые заверения (и даже подписывались соответствующие документы) по поводу того, что Казахстан останется в рублевой зоне. Ожидалось, что Россия в ближайшее время введет в Казахстане банкноты нового образца.