«Бесы» вчера и сегодня - Людмила Ивановна Гордеева

С середины 60-х годов XIX века в России наступила полоса глухой реакции. Выдающийся революционер и теоретик утопического социализма Николай Григорьевич Чернышевский был сослан на каторгу, большинство учителей революционно настроенной молодёжи томились в застенках или погибли, герценский «Колокол» уже не имел прежнего влияния на молодёжь, а в 1867 году и вообще перестал издаваться на русском языке. «В центре политической борьбы оказались фигуры типа Николая Ишутина, Дмитрия Каракозова или даже Нечаева»{1}, которые без тени сомнения именовали себя революционерами. Фигуры, которые в той или иной мере обнаруживают явное отклонение в сторону анархизма, террора, полного разрушения всего сущего.

Ишутин Николай Андреевич

(1840–1879) — революционер, сторонник террора, основатель общества «Организация» и его тайного ядра «Ад». После покушения 4 апреля 1866 г. на императора Александра II членом «Организации» Д. Каракозовым, был арестован и сошёл с ума в Шлиссельбургской крепости

Достоевского часто упрекают в том, что он «изображал идеологию передовой революционной демократии в искажённом виде»{2}, что, якобы, сближал «теорию» героев своих романов Раскольникова или Верховенского с теорией Чернышевского, Герцена. Это не совсем справедливо. Не Достоевский «сближал» эти теории, а прототипы его героев для увеличения своего авторитета приписывали к своим собственным идеям известные имена. Так часто поступал Сергей Нечаев. Например, при публикации своей статьи «Главные основы будущего общественного строя», где им была создана примитивная схема казарменного коммунизма, он сделал фантастическое примечание: «Подробное теоретическое развитие наших главных положений желающие найдут в изданной нами статье „Манифест Коммунистической партии“»{3}. Так же поступали ишутинцы, видевшие свой идеал в Рахметове Чернышевского и бравшие из идей теоретика только те мысли, которые импонировали им. Достоевский, как говорится, лишь констатировал факты.

Кто такие ишутинцы? В 60-х годах XIX века в антигосударственном движении России широко известным стало тайное общество «Организация», созданное в 1863 году в Москве Николаем Ишутиным (1840–1879 гг.). Его членов стали называть ишутинцы.

Внутри общества с 1866 года должна была действовать строго законспирированная группа «Ад», неизвестная остальной части «Организации». Чтобы не вызвать подозрений, члены «Ада» должны были сделаться пьяницами, развратниками, им нужно было находиться во всех городах и губерниях, знать о настроении народа. Лиц, которыми крестьяне были недовольны, члены «Ада» могли убивать или отравлять, а затем в прокламациях рассказывать о причинах убийства. В обязанности членов «Ада» входила также слежка за деятельностью всех членов общества и, в случае отклонения кого-то из «товарищей» от пути, который центр считал правильным, допускалась возможность наказания непослушного смертью.

Главной своей целью «Ад» считал систематическое убийство царей, эти теракты, по их мнению, должны были пробудить народ, вызвать его недовольство и привести к «социальной революции».

Руководителем филиала «Организации» в Санкт- Петербурге был Иван Худяков (1842–1876 гг.). А его основными задачами — те же, что и у московского «Ада»: терроризм и убийство царя, а в итоге — смена общественного строя. Удивляет судьба этого революционера. Широко образованный этнограф, фольклорист, автор сборников народных песен (1860 г.), загадок (1861 г.), сказок (1860–62 гг.), И. А. Худяков в 1865 году возглавляет союз разрушителей. Возможно, он действительно оказался среди тех немногих людей, кто, столкнувшись с действительностью народной жизни во время своей творческой работы, захотел изменить эту жизнь. И верил, что террором можно чего-то добиться. По заявлениям этих революционеров — И. Худякова и самого Н. Ишутина, — ими руководил мифический «Европейский революционный комитет», «цель которого есть убиение царей»{4}.

Книга Худякова Ивана Александровича от 1930 г.

Одним из ишутинцев был 25-тилетний Дмитрий Каракозов, который 4 апреля 1866 года совершил первый в истории России революционно-террористический акт — покушение на императора Александра II, пытался его застрелить. На этом деятельность «Организации» завершилась. Под следствием оказались свыше двух тысяч человек. Каракозов был повешен, активисты сосланы на каторгу или в сибирскую ссылку. Её глава Николай Ишутин сошёл с ума в Шлиссельбургской крепости. А Иван Худяков сослан на вечное поселение в Верхоянск.

Это преступление не было понято народом, который вплоть до 1905 года верил в царя, как «в олицетворение правды и справедливости»{5}.

«Счастье их, что Каракозову не удалось убить государя, а то бы мы напрудили Фонтанку дворянской кровью», — так поговаривали в Петербурге представители «низших» классов; в Каракозове многие из них видели агента дворянской партии, подосланного отомстить императору Александру II за отмену крепостного права. И пусть версия о том, что крестьянин Комиссаров помешал Каракозову попасть в царя, является всего-навсего одним из мифов, совсем не мифичны проникнутые горьким чувством разочарования слова Каракозова, обращённые к схватившим его обычным людям из толпы: «Дурачьё! Ведь я для вас же, а вы не понимаете!»{6}

Каракозов Дмитрий Владимирович

(1840–1866) — член революционного общества «Организация». 4 апреля 1866 г. совершил первый революционно-террористический акт в истории России — покушение на императора Александра II. Повешен

Отрицательно отозвался о покушении известный к тому времени революционер-эмигрант, писатель и философ Александр Иванович Герцен в своей газете «Колокол» от 1 мая 1866 года:

«Выстрел 4 апреля был нам не по душе. Мы ждали от него много бедствий, нас возмущала ответственность, которую на себя брал какой-то фанатик. Только у диких и дряхлых народов история пробивается убийствами».

Поступком Каракозова были возмущены многие передовые общественные деятели. После этого преступления «бешенство реакции удвоилось. В несколько месяцев было уничтожено всё, что носило на себе печать либерализма первых лет царствования. Это была истинная вакханалия реакции»{7}, — сетовал революционер-народник, писатель Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский в «Подпольной России». То есть, каковы бы ни были намерения Каракозова, покушение его на жизнь царя сыграло отрицательную роль в так называемом народно-освободительном движении.

Выстрел этот с болью отозвался в сердце Достоевского. Он видел в этом событии недоброе предзнаменование, начало нового этапа борьбы с царизмом, борьбы, которая не принесёт пользы народу и всему обществу.

Около четырёх лет — до лета 1871 года Ф. М. Достоевский с семьёй проживал за границей. В 1867–68 годах он находился в Женеве, где наблюдал за деятельностью русских революционеров-эмигрантов. Он был близко знаком с поэтом и публицистом Н. П. Огарёвым, встречался с его другом и соратником А. И. Герценом, по черновикам работ писателя видно, что он был знаком со статьями и выступлениями Александра Герцена, Михаила Бакунина,