Реквием - Феофан Талич

Старик отпрянул от раненого Василия и принялся судорожно что-то искать в ящике за столом. Послышался звук ударяющегося друг о друга стекла. Он достал из ящика бутылку с прозрачной жидкостью.

«Что-то медицинское, наверное», – подумал Эрик.

Тем временем дядя Веня сделал смачный глоток и громко крякнул.

– Хочешь? – обратился он к Эрику.

Эрик отрицательно покачал головой, дядя Веня пожал плечами и обильно полил рану. Василий вскрикнул. Старик тем временем почистил рану от кусков шерсти животного, мусора и принялся ее зашивать. Ловко орудуя иглой, дядя Веня никак не реагировал на стоны Василия. Зашитую же рану старик укрыл листом какой-то травы и перевязал тряпицей. После операции дядя Веня и Эрик вышли на улицу.

– Нам нужен новый пастух, судя по всему, на неопределенный срок.

Эрик согласился, так как заняться в лагере было особо нечем, кроме как жалеть себя ввиду собственного бессилия и безысходности. А козы тем временем пасутся и не задумываются над извечным вопросом о смысле жизни. У них все понятно и просто: нужно поесть, поспать и спариться. Вся жизнь держится на этих трех китах и получается, что смысл жизни в самой жизни. Человек же наказан разумом, сильно мешающим жить. А может, и правда, что смысл жизни в самой жизни? Элвис передал свои знания, а что с ними делать? Для чего такой подарок? Много вопросов, а вот ответов, как водится, нет.

18

Василий быстро шел на поправку и уже через неделю приступил к выполнению своих прямых обязанностей. Всем своим видом он показывал, что нога не беспокоит, но искусственная улыбка, иногда превращающаяся в гримасу боли, говорила об искусственном благополучии. Тем не менее, Эрик лишился рабочего места, и теперь каждый день проводил в тяжелых раздумьях.

Раздавшийся стук разбудил парня. Эрик подошел к двери и отворил ее. На пороге стоял дядя Веня.

– Я могу войти?

– Да, конечно, – отозвался еще сонный Эрик.

Старик прошел в комнату и сел на несобранный старенький диван. Он долго собирался с мыслями, но все же начал:

– Я вот по какому вопросу зашел: ты не первый человек, которого извергает купол. Все, кто были до тебя, не смогли приспособиться к новой действительности. В их головах поселились странные, если не сказать, страшные мысли. Как итог – самоубийство. Еще мы знаем, что из города вышвыривают не просто так. За что тебя изгнали?

– Меня не изгнали, я сбежал, – в воздухе повисло тяжелое молчание. Поняв это, Эрик продолжил: – Обнаружил в квартире тайник, а в нем рассказ очевидца о начале вторжения. Хотя нам преподавали совсем другую историю.

– Ха-ха. Ясно. Ты знаешь, искажение реальных исторических фактов в угоду царствующим особам и у нас в крови, а наперебой переписывать историю и вовсе превратилось в интереснейшую национальную игру, – старик помедлил, – я ведь тоже тогда находился в первых рядах и видел весь ужас творившегося беспредела. Много судеб тогда трагически оборвалось. Но со временем ненависть остыла, удалось приспособиться к новой реальности. Пришельцы сейчас нас не трогают, судя по всему, расценивают уровень опасности, излучаемый нами, как величину отрицательную. Кстати, мы сегодня идем охотиться, можешь к нам присоединиться.

– Спасибо за приглашение, – поблагодарил Эрик, – у меня вопрос: почему всех живущих с вами людей вы называете детьми?

– Здесь все просто, я принимал участие в их создании, конечно, не в привычном понимании. В нашем институте под инопланетным руководством проводились первые эксперименты по клонированию человека. Первые неудачные опыты ты можешь видеть здесь. Да! В то время моя напыщенная самонадеянность и надуманная гениальность натворили много зла. Пришло время платить по счетам, теперь я должен заботиться о своей семье.

Старик замолчал и вышел из комнаты, позволив Эрику погрузиться в свои раздумья.

19

Огромный монитор давал сильную рябь. В недолгие моменты просветления на экране Элвис освобождал Эрика от веревок. Консул не спеша вытер синюю кровь с лица и закурил. За долгое время пребывания на планете эта вредная привычка надежно укрепилась в сознании пришельца, став неотъемлемой его частью. Ни один из захваченных и разоренных миров не оказывал на него такого влияния.

На полу в пыли и луже крови лежал Элвис. Из огромной раны на шее продолжала сочиться кровь. На лице убитого сияла едва уловимая улыбка, как будто дарованная смерть явилась ключом к долгожданной свободе.

Консул поднимался на лифте и размышлял, чем же теперь может грозить утечка данной информации. Вряд ли возникнет военная угроза. Он достал из кармана телефон и набрал номер.

– Это я, уберите с нулевого уровня мусор, но не выбрасывайте его, а распылите. По выполнению сообщить.

Он положил телефон в карман, тем временем лифт замедлил ход и остановился. Двери лифта отворились, и консул проследовал в свой кабинет, по пути раздавая указания подчиненным.

Уютно расположившись в шикарном кресле, он повернулся к огромному панорамному окну. Его всегда забавляла возня убогих приматов, снующих по улицам города. Их слепая вера в добрые намерения представителей инопланетной цивилизации вызывала умиление. Такую цивилизацию просто необходимо уничтожить, дабы она не засоряла вселенную своим существованием.

20

Горазд поднес палец к маленькому рту, говоря тем самым о необходимости вести себя тихо. Дядя Веня и Эрик присели. Высокая трава скрыла силуэты охотников. Горазд указал в сторону холмов, где в зарослях кормилась стая косуль. Как говорил старик, бывшие узники зоопарка вырвались на свободу и принялись бесконтрольно размножаться. Теперь окрестности одичавшего Подмосковья кишат этими животными.

Он снял со спины лук, достал из колчана стрелу и прицелился. Спустя мгновение охотник ослабил тетиву и указал немного севернее. Эрик увидел несколько волков, оказывается, не только они охотятся.

– Нам лучше отступить, иначе в пылу борьбы мы сами можем стать добычей зубастых бестий, – тихо произнес дядя Веня.

Охотники неспешно покинули опасную зону и направились обратно в лагерь. По пути пришлось устроить привал.

– Старею я чего-то, – начал старик, – придется заколоть сегодня еще одного козленка. Это уже третья неудача. Если так пойдет и дальше, в сердцах людей поселится сомнение, а это худшее, что может случиться.

– Сомнение? А в чем? – переспросил Эрик.

– Да не важно, любая искра сомнения может вырасти в катастрофический огонь. Куда применить эту разрушительную силу, уже зависит от вожака. Понимаешь?

– Пока нет.

Повисло молчание. Каждый думал о своем. Неожиданно, усмехнувшись, старик начал: