Раз, два, три, четыре, пять! Я иду себя искать! - Маруся Подшивалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так мы с тех пор и играем. Скоро уже сорок лет будет, как вместе. Так же намного проще, и силы на ссоры не тратятся. Силы-то есть куда приложить, когда любишь, да? – дядя Мирон хитро подмигнул своей собеседнице.
Катя с интересом слушала рыбака. Очень живо представляла и жену его, и цветочек, и ежика. Удивительно, как по-разному может быть, оказывается. И как, не обвиняя и не ругаясь, можно дать понять партнеру, что надо что-то менять и требуется помощь.
– Спасибо большое, дядя Мирон, – сказала Катя, – от вашей истории тепло очень стало внутри, и хочется обо всем Стасу рассказать. Интересно, как он видит наши отношения? Я пойду, спасибо вам еще раз.
Девушка, попрощавшись, пошла по направлению к дому. По дороге она размышляла над услышанным, стараясь представить, а на что их отношения похожи.
Добравшись до дома, постояла пару минут у дверей, собираясь с мыслями. Ведь не понятно пока, захочет Стас с ней обсуждать все это, а очень хотелось, чтобы согласился.
Молодой человек все так же сидел за ноутбуком. Катя подсела к столу и спросила:
– Поговорим?
Стас сначала хотел съязвить, как обычно, но, взглянув на нее, почувствовал ее спокойствие и открытость. Что-то в ней поменялось. И ему стало интересно.
– Давай. – Он прикрыл крышку ноутбука и немного развернулся в ее сторону.
– Я сегодня удивительного человека встретила на причале. – И она рассказала Стасу про дядю Мирона, про разговор с мудрой матушкой и про общий язык.
И, завершая свой рассказ, сказала:
– Знаешь, когда мы ссоримся, наши отношения у меня превращаются в замерзшую реку, прямо завывание ветра слышу, пустынно и очень холодно. И ощущение, что от такого холода некуда деться.
Она машинально встала, обхватила себя руками и поежилась, словно замерзла.
Стас подошел к ней, притянул к себе и обнял. Какое-то время они стояли так, обнявшись в тишине комнаты.
– Знаешь, – начала снова негромко Катя, оставаясь в объятиях Стаса, – от чего льды на моей реке таят? Вот когда ты так меня обнимаешь. Просто чувствуешь, что вот прямо сейчас надо обнять. От этого очень тепло становится. А еще когда ты приносишь мне цветы, даже самый простой букет полевых цветов. И тогда льды на моей реке таят, по берегам распускаются деревья, вода искрится на солнце, и начинают петь птицы. А у тебя как?
Стас слушал ее, и внутри у самого льды таяли. И он чувствовал, что они становятся в этот момент ближе и что-то очень важное узнают друг о друге.
– А у меня, – продолжил он разговор, – если ты подходишь неожиданно, когда я сижу и работаю, обнимаешь со спины и что-нибудь шепчешь на ухо. Это прямо до мурашек, так хорошо от этого. А еще, ты смеяться будешь…
– Не буду, – пообещала Катя, подняв на него взгляд.
– А еще мой парк оживает, ну, у меня отношения на парк похожи. Так вот, листья зеленеют, сюда прилетают скворцы, и солнце пробивается сквозь ветви, когда ты варишь какао. Это может быть смешно, ну так оно и есть. Это как-то очень уютно. И напоминает что-то из детства. Я даже до конца объяснить не могу, что именно, само ощущение, что ли.
– Хочешь, я его прямо сейчас сварю? – спросила Катя.
– Хочу, – Стас улыбнулся, – а я пока на стол накрою.
Пока варилось какао, они говорили. И потом за столом тоже. Катя смотрела на Стаса и словно видела, что его парк преображался.
Они проговорили весь вечер, рассказывая друг другу о себе много нового, и уже собираясь идти спать, Стас спросил ее:
– Как сейчас твоя река?
– В чистой воде отражаются солнечные лучи, а по берегам в ветвях зеленых деревьев поют птицы, легкий ветерок раскачивает верхушки сосен на дальнем пригорке. От этого так спокойно внутри и тепло. Спасибо тебе за этот вечер. Оказывается, выражение «понимать друг друга с полуслова» придумали не просто так. И кажется, у нас это получается.
Глава 4. Можно по-другому
Про то, как установки из прошлого семьи могут влиять на нашу жизнь сегодня.
Катя была как натянутая струна. Договоренности рухнули в одночасье. Она должна была завтра лететь в Париж на конференцию, на которую ее пригласили в частном порядке как молодого выдающегося дизайнера. Все было готово: отпуск подписан, речь составлена, презентация собрана, вещи упакованы. Но ощущение, что что-то должно случиться, не покидало который день.
И случилось.
Она уже собиралась идти спать, когда позвонил директор и сказал, что отзывает ее из отпуска. Срочный заказ, и она назначена руководителем проекта.
– Да как так-то? Как разорваться? Он же это специально! Он с самого начала не хотел пускать! – Катя растерянно стояла посреди кухни и не понимала, что делать.
Стас подошел к ней, погладил ее по щеке.
– Давай попробуем по-другому. – Он смотрел на нее своими большими серыми глазами и снова повторил: – Можно по-другому.
Можно по-другому… Как по-другому…
Внутри у Кати, где-то в районе сердца, что-то гулко ухнуло и раздалось теплой волной по всему телу – до самых кончиков пальцев, до пяток, до самого кончика носа, до самой макушки. Вдох-выдох, еще. Голова закружилась. «Я падаю», – промелькнуло у нее в голове.
Все поплыло и стало сливаться. Большие руки Стаса, протянутые к ней, его тепло, она только успела подумать: «Какой он сильный», и провалилась в теплую темноту.
Темнота обволакивала ее всю, медленно заполняя все вокруг и словно унося куда-то далеко-далеко отсюда на несколько лет назад.
Катя обернулась и увидела, что она снова в Большом Городе, в переулке с необычным названием Верный. Небольшая улочка из нескольких офисных зданий. Именно в этом переулке и располагался офис, куда направлялась Катя.
Она решительно шла вперед, прокручивая в голове предстоящий разговор: «Предательство не прощают, предателей изгоняют без объяснения причин раз и навсегда. Выслушивать оправдания? Никогда! Не приехать на встречу с таким важным заказчиком! Полгода переговоров коту под хвост!»
Она была словно натянутая струна – прямая спина, приподнятая голова, холодный взгляд, устремленный вперед, резкие и четкие движения.
«Да-да, нет-нет, не бывает полутонов, мы либо работаем вместе, четко соблюдая договоренности, либо никак не работаем. И судя по тому, что произошло, больше не работаем вместе. И отлично! Одна справлюсь! Ни на кого нельзя положиться! Сама не сделаешь, никто не сделает» – с этими мыслями она распахнула входную дверь и стремительно вошла в знакомый офис.
Ее напарник склонился над столом и что-то рассматривал в чертежах. Он обернулся на звук открывшейся двери и выпрямился, устремив на Катю уставший взгляд.
«Ну да, сейчас будет давить на жалость, уф, терпеть этого не могу! Меня никто не жалел никогда, почему я-то должна это делать?!» – все это промелькнуло у
