Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Одна из крыс-солдат запустила в Райнера кинжалом. Он отпрянул, и оружие просвистело у самого уха. Позади взвизгнул раб. Йерген пробил крысу, бросившую кинжал, насквозь, Райнер принялся за другую. Та бросила наземь стеклянный шарик, и тоннель заволокло дымом. Райнер замахнулся, надеясь попасть по крысе, прикрывая рог и нос сгибом локтя. Не попал.

— Стреляйте! Стреляйте же!

Он услышал, как рядом улетают в зеленую мглу стрелы, потом писк, но так и не понял, оказался ли выстрел смертельным.

Йерген бросился в туман, описывая мечом восьмерки, но Райнер не услышал ни криков, ни ударов. Он побежал вслед, сердце бешено колотилось — только дураки бьются вслепую. Несколько шагов — и он выскочил из тумана, но дымка перекрыла свет, и было совершенно темно. Он услышал, как возвращается Йерген.

— Достал?

— Нет.

Райнер со вздохом повернулся, спотыкаясь о рельсы.

— Тогда они придут.

— Да.

Остальные заканчивали уничтожать крыс-рабов, когда они с Йергеном вышли из тумана.

— Очистите рельсы, — сказал Райнер. — Надо подпалить фитили и перерезать канат. Один удрал. Они вернутся.

И они принялись сбрасывать тела с рельсов пинками. На тележке Герт проверял бочонки с порохом. Вдруг он застонал.

— Капитан, они вытащили фитили.

— Вытащили что?

— Фитили. Они вынули их из пороха. Я их не вижу.

Райнер выругался.

— Осмотрите тела.

Они проверили трупы, все, и рабов, и солдат, но шнура так и не нашли.

— Капитан, — сказал Павел, — они идут.

Райнер поднял глаза. Далеко внизу по тоннелю по стенам двигался лиловый свет.

— Шулерские кости Ранальда!

— А что, тряпки поджечь не пойдет? — спросил Павел.

Райнер покачал головой.

— Инженеры все точно рассчитали. Слишком короткие фитили — и тележка взорвется, не доехав. Слишком длинные — крысы успеют потушить их внизу.

— Кому-то придется поехать вниз, держа факелы в руках, — сказала Франка. — Но это самоубийство.

Райнер кивнул. Кому-то придется вручную поджечь бочонки, когда тележка въедет в крысиный тоннель, но кто это сделает… Он огляделся, пытаясь решить, кем можно пожертвовать. Даг. От парня с самого начала были одни неприятности — неуправляемый, он больше вредил, чем помогал, и ему никто не доверял. И он был яростно, до безумия предан Райнеру. Попроси его Райнер сделать это — ведь сделает же. С другой стороны, мальчишка такой дурной и ненадежный, что, скорее всего, опять все испортит. Времени на раздумья не было. Надо делать выбор прямо сейчас. Он…

— Я пойду, — сказал Джано.

Все подняли глаза.

— Что? — спросил Райнер.

Тильянец был бледен как мел. Он сглотнул.

— Я пойду. Хотел этого всю жизнь. Поклялся отомстить крысам, когда они перебили мою семью. Едва ли мне удастся убить крыс больше, чем здесь? Мечом и арбалетом — ну, десять, двадцать, пусть пятьдесят. Здесь — сто, тысяча.

— Парень, ты ж помрешь, — проговорил Халс.

Франка была в ужасе.

— Не надо.

— Ты нам нужен, — сказал Райнер. Он уже мог различить морды наступающих крыс. Их было не меньше тридцати, все солдаты.

— Вам надо, чтобы кто-то это сделал, — сказал Джано. — Принесу факел.

Он развернулся и убежал.

Остальные смотрели друг на друга невидящими глазами.

— Ты позволишь ему это? — спросила Франка.

— Кому-то придется.

— Ага, — произнес Павел, косясь на Дага, как недавно Райнер. — Но…

— Кому-то, кто может это сделать, — сказал Райнер. — Герт, вскрой бочонки. Сколько успеешь.

Герт кивнул и вскарабкался на тележку, доставая топорик. Он принялся рубить крышки бочонков.

Джано появился с двумя факелами. Он запрыгнул на тележку сзади и перекинул ноги через борт. Йерген подошел к канату и занес меч.

Джано обернулся к Райнеру и снова сглотнул:

— Капитан, хороший вы человек. Рад биться за вас. Граци.

— Ты тоже славный человек, Остини. Джано. — У Райнера ком стоял в горле. — Да примет тебя Шаллия, — с трудом выговорил он.

До крыс было уже каких-то сто шагов. Они бежали.

Герт спрыгнул с тележки.

— Готово.

Джано отсалютовал факелом.

— Руби канат.

Райнер попытался придумать какие-нибудь уместные слова, но Йерген не колебался. Он рассек толстый канат с первого удара, и тележка понеслась по рельсам. Джано раскинул руки и открыл рот. Сначала Райнер подумал, что он кричит, но потом различил слова: Джано пел разудалую тильянскую песню.

— Дурак несчастный, — глухо сказал Халс.

Франка отвернулась, закрыв глаза рукой. Райнер услышал, как она всхлипнула.

Тележка быстро набирала скорость. Крысы заметили ее и кинулись кто направо, кто налево, но их оказалось слишком много, и тележка, врезавшись в них, раскидала крыс, словно ударной волной, кого-то раздавила и размазала по стенам. Некоторых разрезали надвое железные колеса. Иные зацепились, и их поволокло, разбивая подпрыгивающие на камнях головы.

Потом тележка скрылась из виду в темном коридоре, куда не достигал лиловый свет. Райнер еще мгновение смотрел вслед, но уцелевшие крысолюди поднимались и нашаривали оружие.

— Ну что же, — сказал он лишенным всякого выражения голосом, — идемте.

Он направился вверх по коридору, его товарищи с мрачными лицами двинулись следом.

— А как мы узнаем, что сработало? — спросил Халс на бегу. — Как мы узнаем, что бедняга не угробил себя зазря?

— Никак, — сказал Райнер. Они пришли туда, где оставили факелы, теперь факелов было на два меньше. Он поднял один. — Остается только молиться. — Он посмотрел вниз в тоннель. — Пошли быстрее, не хватало еще, чтобы крысы нас догнали. И этот порох может здорово тряхнуть…

Не успел он закончить, как что-то громыхнуло, и в них ударила волна горячего воздуха. Райнер зажал уши ладонями, боясь, что от давления лопнут барабанные перепонки. Секунду спустя их всех сбило с ног могучим ударом. Прежде чем они успели упасть на пол, еще раз оглушительно громыхнуло, потом еще раз, все громче и громче. Их словно толкала по коридору гигантская рука. Их тряхнуло несколько раз так сильно, что Райнера подняло с пола и шарахнуло об стену. Он рухнул сверху на Павла, который вопил, зажав уши. Райнер его не слышал.

Стены, пол и потолок тоннеля пошли трещинами, сверху сыпались, словно снег, камни и пыль. Кусок камня размером с Райнерову голову упал рядом с его ногой. Потом все стихло. Райнер остался на месте, ожидая новых взрывов. Уши заложило, и он пытался избавиться от этого ощущения, двигая челюстью. Взрывов больше не было. Райнер сел. Тоннель кружился вокруг него.

— Пошли, ребята, — сказал он, с трудом поднимаясь. — Нас тут в любую минуту может завалить.

— А? — Халс приложил ладонь к уху.

— Что? — спросил Герт.

— Повтори, — попросила Франка.

Райнер с трудом мог их расслышать. Он указал вверх по тоннелю.

— Бежать! — заорал он. — Надо бежать!

Остальные кивнули и попытались встать, качаясь и пошатываясь, словно пьяные. Райнер оперся о стену, голова шла кругом. Зигзагами они потрусили вверх, путаясь в собственных ногах. Не успели они сделать и двадцати шагов, как из прохода вырвалась стена дыма. Сначала остро запахло порохом, как на поле битвы, потом почувствовался какой-то химический запах, от которого слезились глаза, хотелось кашлять и блевать. Сквозь слезы Райнер различил зеленый оттенок дыма.

— Быстро! — кашлянул он.

Отряд помчался со всех ног, прикрывая лица куртками и рубахами.

— Должно быть, взорвалось какое-то их странное оружие, — выдохнула Франка.

— Или целая тележка, — отозвался Райнер.

Они выскочили из камина в гостиную каменного особняка и увидели, что Гутцман неподвижно лежит на полу, окруженный кучами крысиных трупов. В комнате витала какая-то дымка.

Райнер подошел к нему, явно испытывая неловкость.

— Генерал, вы живы? Где Карел?

Гутцман едва приподнял голову и улыбнулся.

— Получилось? Мы тут… почувствовали.

— Да, но…

Из вестибюля прибежал Карел и отсалютовал:

— Капитан, рад вас видеть. Крысы остановились. После взрыва некоторые повернули назад, но больше из тоннеля они не выходили.

— Слава Зигмару, — буркнул Павел. — Может, Остини помер не зря.

Карел обернулся к нему.

— Тильянец мертв?

— И меченосец, — сказал Райнер.

Карел сотворил знак Молота и склонил голову.

— Хоть бы это все было не зря, — с горечью произнес Халс. — Так много крыс успело выйти до взрыва. Может, и разницы уже никакой.

— Они только начинали вывозить осадные машины, — сказал Карел. — Хоть от этого мы избавлены.

— Надо вернуться в форт… немедленно, — приказал Гутцман. — Но сначала отрубите крысе голову и… дайте мне.