Еще один шанс - Хейли Норт

– Раз уж вы оба оказались в городе, – сказал Джейк, – вам непременно нужно посетить «Веранду»: Они готовят приличные стейки.

Уивер кивнул:

– Спасибо за информацию. Харриет, что делает Зак?

Джейк замер.

– Он помогает своей бабушке с лошадьми, – ответила Харриет.

– Он уже в «Барне», – сказал Джейк, стараясь говорить небрежно и не отрывая глаз от Харриет. – Вместе с местной музыкальной группой «Джей-Ар». У парня талант.

– Это точно, – поддержал Уивер. – Он много лет крутится при моей группе, и, конечно, Донни научил его большему, чем он мог бы научиться в «Джуллиарде»[9].

– Ты видел, как он играет? – Харриет говорила так, будто ей едва удается выдавить слова из горла.

Джейк кивнул:

– «Джей-Ар» хотят включить его в свой состав.

– Это невозможно! – воскликнула Харриет. – Он еще учится в школе. А потом ему предстоит колледж и юридический институт.

Уивер расхохотался:

– Малышка, ты думаешь, я учился в колледже? Да я бы даже школу не закончил, если бы мой старик не запер мой «Фендер»[10], пока я не сдал экзамены.

– GED[11], – поправила его Лилли. – Так называется тест.

Уивер подмигнул ей:

– Вы так же сообразительны, как красивы.

Она радостно улыбнулась ему.

– Так что Зак в порядке, – сказал Джейк. – Спросите любого, и вам расскажут, как добраться до «Барна».

Уивер предложил Лилли руку:

– Вы со мной?

Она вопросительно посмотрела сначала на Харриет, потом на Джейка.

– Думаю, ты не будешь скучать по мне, не так ли, Джейки? – спросила она. Она явно была не слишком убита горем.

Джейк улыбнулся ей и коротко обнял ее:

– Береги себя.

– Пока, Джейки, – сказала она и послала ему воздушный поцелуй.

– До скорого, – попрощался Уивер, и они ушли. Джейк схватил Харриет на руки и понес в свой номер, не обращая внимания на ее возражения о том, что она прекрасно может идти сама. Хромая, она шла бы медленно, а он, черт возьми, не потерпит больше никаких задержек.

Глава 33

Сказать правду

Харриет перестала протестовать и прильнула к Джейку, когда он вносил ее в свою комнату. Она знала, что это последний раз, когда она ощущает на своем теле его сильные руки, последний шанс почувствовать биение его сердца у своей щеки. Он видел Зака, и он докопался до правды.

Он бросил ее на кровать и, отойдя в другой конец комнаты, напряженно встал спиной к ней.

– Джейк, пожалуйста, – произнесла она, ее голос умолял его дать ей возможность объяснить.

Он резко обернулся и подошел к кровати. Он смотрел на нее сверху вниз, его глаза были почти черными. Она больше не видела золотых искорок.

– Он мой сын, так?

Она кивнула. Она села прямее и протянула к нему руку, то ли чтобы привлечь его ближе, то ли чтобы защититься от его гнева.

– Скажи это, – потребовал он.

– Зак твой сын, – Она прошептала эти слова.

– Сукин сын. – Потом он расхохотался, но в его смехе не было веселья. – Думаю, это чертовски близко к правде. – Он прислонился к столбику в изножье кровати, его глаза не отрывались от ее лица. – И когда ты собиралась сказать мне?

– Вчера вечером, – ответила Харриет. – По дороге домой после ужина.

Он еще раз хохотнул.

– Верно. – Он прошелся по комнате, старательно обходя старинный сундук, ореховый шкаф и умывальник с бело-синей фарфоровой чашей и кувшином. А потом он подошел и встал перед ней, сидящей на краю кровати. – Как назвать женщину, которая не говорит мужчине, что у нее от него есть сын?

– Трусихой, – ответила она. – А также невероятно смелой. Что я должна была делать все эти годы? Ты исчез, не оставив адреса. Я оказалась беременной. – Она провела рукой по волосам. – Проклятие, ты не вправе судить меня за то, что я сделала! Тебя не было!

Она видела, как сжались его челюсти.

– Да, меня не было. Но как же насчет вчера и позавчера? – Его глаза расширились. – Ты знала, кто я, еще до того, как я понял, кто ты, правда?

Харриет кивнула. Вообще-то это даже облегчение, не приходится говорить ложь или защитную полуправду.

– Да, знала. Я не могла не знать. Каждый день с рождения Зака я смотрю на него и снова и снова вижу в нем тебя.

– Черт, – выругался Джейк. – Но ты ничего не сказала. Каждый раз, когда я говорил, что не приведу ребенка в мир, каждый раз, когда я спрашивал тебя о твоей жизни после школы, каждый раз, когда я хотел, чтобы ты поделилась хоть чем-то со мной, – ты не сказала ни слова о том, что действительно произошло.

Харриет покачала головой.

Он снова выругался, потом взъерошил свои короткие волосы. Он выглядел так, будто вот-вот расплачется. Или снова начнет чертыхаться. Или изобьет ее, хотя Харриет не верила в это. Нет, он исчезнет и оставит ее жить с чувством вины за то, что она не сделала того, что могла.

А потом она поняла, что не важно, чем ей придется рискнуть, она не может позволить этому случиться.

Она придвинулась к краю кровати и встала. Он отпрянул от нее, как будто чувствовал отвращение от самой возможности вступить с ней в контакт.

– Я думаю, главный вопрос сейчас в том, куда мы теперь будем двигаться.

– Ты сумасшедшая? – взревел Джейк. – Куда мы будем двигаться? Мы никуда теперь не двинемся. Ты солгала мне, ты скрыла от меня, что у меня есть сын. Ты обманула меня, занималась со мной любовью, как будто мы с тобой два человека, у которых нет никакого прошлого, никакого багажа, никакого… – Он вдруг умолк. – А Зак знает?

– Еще нет, – ответила она. Ее трясло, это была реакция на его гнев и боль и на ее собственное чувство вины и потери.

– Хорошо. Мы скажем ему вместе.

– И кто теперь сумасшедший? – Харриет зло посмотрела на Джейка. – Он мой сын и должен узнать эту новость от меня.

– Правильно, – сказал Джейк, скрещивая руки на груди. – Мне бы хотелось быть мухой на стене, когда ты будешь рассказывать ему, что у тебя вот как-то не нашлось времени дать знать его отцу, что он существует.

– Все совсем не так! – воскликнула Харриет, стискивая кулаки. – Донни любил меня, и он любил Зака. Он ни за что не возненавидит меня за то, что я сделала.

Джейк подошел к окну и долго – очень долго – молчал.

– Я не подумал об этом, – произнес Он наконец. – Полагаю, я должен быть благодарен, что Донни женился на тебе и что он и его родители так хорошо о тебе заботились. Бог свидетель, я не мог бы сделать того же в восемнадцать лет. А мой отец спустил бы с меня шкуру. Нет сомнений, мы так бы и застряли в Дулитле. Разве это не было бы для нас наказанием?

– Я не понимаю, почему ты говоришь о наказании, – сказала Харриет. – Рождение Зака – великое благо в моей жизни.

– И поскольку я никогда не хотел иметь ребенка, – сказал Джейк, – я чувствую урок судьбы в том, что она лишила меня этого опыта.