Черненко - Виктор Прибытков

Имея представление о деловых и личных качествах Черненко, нам легче будет ответить, пожалуй, на самый волнующий вопрос: было ли все же правомерным и обоснованным после смерти Андропова избрание на пост Генерального секретаря ЦК КПСС Черненко? Опираясь на свои представления об обстановке, царившей в высшем эшелоне власти того времени, могу ответить только утвердительно.

Прежде всего надо отметить то обстоятельство, что после кончины Брежнева не прошло и двух лет. А что это означало для узкого круга Политбюро да и подавляющего большинства всего его состава? То, что все эти люди еще находились под воздействием прежней эпохи, мыслили и действовали привычными стереотипами. Ведь 18 лет правления Брежнева были эрой относительной стабильности, а любые правители, как и их подданные, во все времена больше всего на свете хотели спокойствия. Именно это желание превалировало над остальными и в Политбюро, оно было главной «движущей силой» при рассмотрении вопроса о новом лидере.

Большую роль сыграла и боязнь раскола. Ну разве мог в то время на пленуме ЦК кто-нибудь выдвинуть альтернативную кандидатуру после того, как Черненко предложил избрать Генеральным секретарем ЦК Андропова? В той обстановке это было невозможно, тем более что все члены ЦК были прекрасно осведомлены о том, что подобные вопросы предварительно обсуждаются на заседании Политбюро. А что решит Политбюро — это уже не обсуждается, это для любого коммуниста, независимо от его статуса, является законом. Такова традиция, которая складывалась десятилетиями.

Поэтому и избрание генсеком Черненко (его кандидатуру предложил член Политбюро Н. А. Тихонов) прошло без лишних дебатов и обсуждений, как раньше было принято говорить, в обстановке полного единодушия. Мне довелось присутствовать на обоих пленумах — и когда избирали Андропова, и при избрании Черненко, и я могу подтвердить, что это было именно так.

По такому же сценарию проходило и избрание Горбачева, правда, как мы уже говорили, ему и его сторонникам пришлось страховаться от разных неожиданностей и возможных альтернативных вариантов. Потом, правда, часто рассуждали, что единодушие и сплоченность членов ЦК были мнимыми, что они проявили беспринципность, не сумели разглядеть в Горбачеве перерожденца. Но, думается, такие разговоры необоснованны, поскольку никто в начале 1985 года не знал его как следует (может быть, исключение составляли лишь товарищи из Ставрополья, которые работали под его началом), а относительная молодость кандидата на пост генерального секретаря была его большим плюсом. В первое время большинство коммунистов связывали с ним надежды на перемены к лучшему.

Конечно, каждый член Политбюро, каждый, кто мог претендовать на кресло генерального секретаря, имел свои плюсы и минусы. Но все же не следует их резко противопоставлять друг другу, выделять кого-то из узкого круга высшего партийного руководства за какие-то особые качества или прозорливость ума. Все эти люди были единомышленниками, единомышленниками в том понимании, что каждый из них стремился удерживать доставшуюся им власть до тех пор, пока это возможно. При сравнительно нормальном развитии событий они и не помышляли о том, чтобы уступить ее добровольно другим, считая, что власть дана им по праву, только они ее и достойны.

Было и еще, что их объединяло: даже в самые драматичные моменты быстротечной смены лидеров все они благоговели перед магическим понятием «преемственность». Они — выдвиженцы брежневской эпохи, ее верные наследники — за такое короткое время не могли даже психологически себя перестроить.

Как мы знаем, идея «преемственности» перекочевала в «новую» эпоху, что, впрочем, и неудивительно. Ведь подавляющее большинство нынешних руководителей России — воспитанники КПСС, причем многие современные политические деятели были только членами партии, но отнюдь не ее украшением. Ныне они составляют основной костяк в «Единой России», и, думается, в первую очередь именно они дают своим оппонентам вполне обоснованный повод считать, что «Единая Россия» во многих своих делах воспроизводит КПСС в ее худших чертах и традициях.

…Условия, в которых Черненко приступил к обязанностям Генерального секретаря ЦК КПСС, были для него весьма неблагоприятными. Ему шел семьдесят третий год, и он был тяжелобольным человеком. Его физические, да и во многом моральные ресурсы к этому времени были фактически выработаны. В последние годы жизни Брежнева Черненко, заняв в узком кругу Политбюро особое положение секретаря ЦК, координирующего всю деятельность руководящих органов партии, вынужден был брать на себя решение многих сложных и исключительно важных проблем. А такое положение требует не только огромных усилий и большой ответственности — человек, облеченный такими полномочиями, как правило, служит для других и своеобразным «громоотводом». В то время как в связи с прогрессирующей болезнью постепенно отходили от оперативных дел Суслов и Кириленко, Черненко вынужден был переключить на себя огромный дополнительный поток вопросов текущей работы Политбюро и Секретариата ЦК. Всё это отнимало силы, которые восстановить было уже невозможно.

Теперь известно, что избранный в ноябре 1982 года Генеральным секретарем ЦК КПСС Андропов был к тому времени уже серьезно больным человеком. В июне 1983 года на пленуме ЦК КПСС по идеологическим вопросам он уже выглядел физически немощным и выступал буквально через силу. Это было его последним публичным выступлением. Начиная со второго полугодия 1983 года Черненко, тоже не блещущий здоровьем, фактически постоянно был «на хозяйстве».

После своего избрания генеральным секретарем Черненко, несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, с большим рвением, можно сказать, с жадностью взялся за выполнение нелегких и ответственных обязанностей. Об этом можно судить по напряженности, плотности каждого его рабочего дня. Видимо, чувствуя в глубине души дефицит отпущенного ему времени, он по-настоящему спешил сделать то, что было задумано, было, на его взгляд, желательным и непременно должно осуществиться.

Став в последние месяцы жизни генсека, пожалуй, наиболее близким к нему из числа окружающих его сотрудников человеком, я вольно или невольно был свидетелем того, как Константин Устинович буквально разрывается на части. Непомерная его загруженность вызывала у меня не только недоумение — было горькое чувство от того, что никто из членов Политбюро особенно не беспокоился, что он тащит такой огромный воз работы.

Резкое ухудшение состояния его здоровья наступило после того, как в конце июля 1984 года из-за ухудшения самочувствия был прерван его летний отпуск на Северном Кавказе. Ранее, в течение многих лет, Константин Устинович лечился и отдыхал там в санатории «Красные Камни». В то время и он сам, и врачи считали, что это место отдыха благоприятно на него воздействует. Потом, с конца шестидесятых годов, поездки на Северный Кавказ пришлось прекратить, и Черненко стал ежегодно ездить в Крым одновременно с Брежневым. Полноценным отдыхом это нельзя было назвать. Ему приходилось в то время выполнять функции ближайшего советника генсека по организации известных «крымских встреч» с лидерами зарубежных стран.