Радиоэлектронный шпионаж - Анин Борис Юрьевич

С помощью подложного кода англичанам удавалось не раз вводить в заблуждение германское военное командование. Например, в сентябре 1916 года с помощью этого кода был передан приказ ряду английских кораблей, из которого следовало, что они должны будут вскоре принять участие в каких-то десантных операциях. Дополнительно была организована утечка информации, свидетельствовавшей о подготовке десанта, и по другим каналам. Тогда еще не существовало развитого шпионажа с воздуха, быстро получить сведения о концентрации английских судов оказалось невозможно, но имевшихся доказательств хватило для того, чтобы германское командование стало спешно оттягивать с фронта резервы для отражения мифической английской атаки.

Другой английский код попал в руки немцев случайно, но вскоре англичане узнали об этом и сумели воспользоваться сложившимся положением. Речь шла о коде, которым англичане шифровали свои сообщения о расчистке минных полей, установленных немецкими подводными лодками. Была послана радиограмма о том, что у входа в один из портов на побережье Ирландии выловлено много немецких мин. Вскоре туда явилась немецкая субмарина, чтобы поставить новые, и подорвалась на одной из своих прежних мин, которые англичане и не собирались убирать.

ШПИОНСКАЯ ЛИХОРАДКА

Первым из английских государственных деятелей, кто в полной мере оценил важность и полезность радиошпионажа, был Черчилль. В качестве главы адмиралтейства осенью 1914 года он оказался, по его собственным словам, «до некоторой степени ответственным» за возрождение английской дешифровальной службы, от которой в Англии отказались в 1844 году в связи с протестами в английском парламенте против вскрытия почтовой корреспонденции. Участие в планировании операций по заманиванию в ловушку немецкого флота в Северном море с использованием данных, полученных с помощью радиошпионажа в декабре 1914-го — январе 1915 года, произвело на Черчилля огромное впечатление. Десять лет спустя в своих мемуарах о Первой мировой войне он написал: «Все эти годы, в течение которых я занимал официальные должности в правительстве, начиная с осени 1914 года, я прочитывал каждый из переводов дешифрованных шифрсообщений и в качестве средства выработки правильного решения в области общественной политики придавал им большее значение, чем любому другому источнику сведений, находившемуся в распоряжении государства». Оставаясь в правительственном кабинете, Черчилль продолжал знакомиться со сводками информации, которые готовились дешифровальной службой Англии для сведения членов правительства, и после войны, вплоть до ноября 1922 года, когда его карьера министра была прервана.

Почувствовать себя причастным к возрождению английской дешифровальной службы Черчилль получил возможность уже в самом начале Первой мировой войны. На посту главы английского адмиралтейства он приложил руку к созданию в составе ВМС Англии криптоаналитической группы, разместившейся в комнате под номером 40 в здании адмиралтейства и вошедшей в историю радиошпионажа как комната 40. С мая 1916 года криптоаналитики из комнаты 40 перешли в непосредственное подчинение начальника шпионской спецслужбы ВМС Англии Уильяма Реджинальда Холла. В его руках данные, добытые из каналов связи немцев, были грозным оружием против шпионов противника.

В начале 1916 года Берлин и германские дипломатические представительства в США обменялись рядом криптограмм, которые были прочитаны в комнате 40. В одной из них содержалось настойчивое требование оказания Германией военной поддержки «живой силой, вооружением и снаряжением» Роджеру Кейсменту, бывшему английскому консулу. После неудачной попытки набрать добровольцев в антианглийский батальон из числа ирландских военнопленных, находившихся в Германии, Кейсмент собирался поднять восстание в Ирландии. В другой перехваченной англичанами криптограмме сообщалось, что приближается время отплытия Кейсмента в Ирландию на немецкой подводной лодке, и было условлено, что будет передано кодовое слово «овес», если субмарина с Кейсментом на борту выйдет, как было заранее запланировано. Если же возникнет какое-либо препятствие, то будет использовано кодовое слово «сено». 12 апреля 1916 года среди ежедневного обычного потока прочитанных англичанами немецких шифртелеграмм прошло сообщение, содержавшее слово «овес». А десять дней спустя Кейсмент высадился в Ирландии и тотчас был арестован поджидавшими его английскими полицейскими. Он оставался спокойным, назвавшись вымышленным именем и сказав, что он писатель. Однако по дороге Кейсмент попытался выбросить клочок бумаги с записанными на нем кодовыми фразами, которые могли ему понадобиться, такими, как «пришлите еще взрывчатки». Полиция заметила это и конфисковала бумажный обрывок в качестве улики. Кейсмента судили и обвинили в государственной измене. И хотя английская общественность активно выступала за отмену вынесенного судом смертного приговора, Холлу удалось ослабить этот нажим путем тайного распространения через лондонские клубы и палату общин парламента некоторых страниц дневников Кейсмента, свидетельствовавших о его склонности к гомосексуализму. 3 августа Кейсмент был повешен.

Шпионская лихорадка, охватившая в этот период Англию, оказалась до такой степени неистовой, что, когда просто взлетала птица, истеричный свидетель этого безобидного события нередко звал на помощь полицию. Он был совершенно убежден, что видел, как иностранный агент послал в Центр донесение с помощью почтового голубя. Однажды к Холлу пришел на прием сотрудник лондонского финансового округа, назвавшийся «экспертом по шифрпереписке», и сообщил, что прочитал шифрованные сообщения германских шпионов, относившиеся к передвижениям английских войск. Сообщения эти, по его мнению, были посланы под видом частных объявлений в газетах. Холл внимательно выслушал его и попросил зайти еще раз после того, как у него появятся дальнейшие доказательства. Выпроводив гостя, Холл решил проучить его: немедленно составил объявление, звучавшее подозрительно, и поместил в разделе частной хроники газеты «Тайме». На следующий день с «дешифрованным» текстом этого объявления к Холлу прибыл крайне взволнованный «эксперт по шифрпереписке». В его интерпретации данное Холлом объявление содержало сообщение о том, что английские линейные корабли готовились к выходу в море из военно-морских портов Портсмут и Плимут. Как отреагировал «эксперт» на признание Холла, что подозрительное объявление в «Тайме» было делом рук отнюдь не германских шпионов, неизвестно. Скорее всего, просто не поверил.

Вслед за «экспертом по шифрпереписке» еще одним необычным специалистом, с которым Холл изъявил желание побеседовать лично, стал капитан германского флота Франц Ринтелен. На беседу с Холлом Ринтелена привезли сотрудники военно-морской службы контршпионажа Англии сразу после того, как сняли его с парохода голландско-американской трансатлантической линии. Ринтелен являлся организатором знаменитой диверсионной атаки Германии против США» Это была настоящая морская битва, удары которой приходились на суда любой государственной принадлежности с грузом, более или менее прямо предназначенным для использования в военных целях. Деятельности Ринтелена положил бесславный конец непрофессионализм германского военного атташе в Вашингтоне фон Папена. Из его неуклюжих шифровок, которые англичане легко перехватывали и дешифровывали, стало известно о предстоявшем возвращении Ринтелена на родину. Остальное было, как говорится, делом техники. По иронии судьбы незадолго до отбытия из США Ринтелен уведомил своих начальников о том, что, по сведениям его американской агентуры, англичане читают немецкую дипломатическую шифрпереписку, и попросил принять срочные меры. Однако в Берлине не вняли этому предупреждению и не удосужились сменить скомпрометированные шифры.

КОД ПОХИТИЛА ФЛОРА

В знаменитом Ютландском морском сражении между Англией и Германией, как известно, обе противоборствующие стороны признали себя победителями. У этой битвы были два интересных аспекта с точки зрения истории радиошпионажа.