Реликтовая популяция. Книга 3 - Виктор Васильевич Ананишнов

быть закалочные. Хорошо бы их Сестерцию найти. Кое-кому закалочные уже давно нужны. Впрочем, всем нам их пройти не мешало бы. И раздаточные тоже здесь могут быть. Сапоги поменять бы Лептоку, и куртку бы надо…

– Это так, Камрат, – поддержал Невлой негласного врача команды. – Особенно молодым.

– Как скажет Сестерций, – Камрат глянул на торна. – Здесь есть закалочные?

Сестерций сразу дать утвердительный или отрицательный ответ не мог. Ему закалочные не нужны, поэтому при исследовании систем управления живым домом ими не интересовался. А вот на раздаточные он натыкался.

– Мне надо… узнать о закалочных.

– И раздаточные, – напомнил Харан.

– Они есть… Разные.

– Одежда?

– Наверное… Пока не знаю.

– Поищи закалочные и дай доступ к раздаточным.

– Но, Харан, раздаточные прямо здесь. Надо отойти или разойтись и дать им место.

– Это мы сможем.

– И моблы…

– Это тоже сдвинем.

Раздаточные – пять тумб со знакомыми разбитыми на сектора кругами – поднялись в ряд перед командой, словно полдома выгнулся и создал их.

Несмотря на недавний завтрак после сна, вернее поздний ужин, так как уже наступила ночь, люди, на время позабыв о своём положении, с удовольствием занялись поиском методом проб и ошибок яств и напитков и потчивать удачными находками самих себя и путров. К сожалению, все стойки раздаточных служили для подачи еды, а вещественных не оказалось.

Молодые дурбы столпились у двух стоек.

– Здесь, наверное, ели хожалые, что шли к Скале, – сделал заключение Кумар.

– Какие ещё хожалые? – возразил Рувон. – Тогда их и в помине не было. Они летали и на моблах ездили. А здесь просто жили люди.

– Что летали, как-то не вериться. На тескомовских если шарах, – прожевав, сказал Овех. – Куда ветер подует.

– Ха! Тогда всё небо было бы в шарах. Вот бы посмотреть! – повёл глазами под лоб Рувон, словно и вправду увидел над собой такое необычное небо.

– Сказки всё, – осадил его Овех. – Небо в шарах…

Сестерций закалочную нашёл. Одну. Через неё пропустить всех – дня не хватит.

– Харан! – позвал Камрат. – И ты, Невлой! Посмотрите, кому нужна закалочная в первую очередь. Только они и пусть пройдут через неё… А по дороге Сестерций, может быть, найдёт ещё, когда мы остановимся на отдых.

Следом Камрат поговорил с торном: похвалил его и озаботился по поводу подзарядки энергией.

– Здесь солнца и света не надо, – сказал Сестерций. – Энергии хватает и в моблах, и в самом доме.

– Вот и хорошо… А что ты ещё нашёл в доме? – поинтересовался Камрат.

– Много что… Но я, Камрат, не знаю, что это… И я искал только, как устроен сам дом. Здесь не только инженеры, но и от Великого Биолога кто-то побывал. И то, что он сделал, мне как раз и подсказывало… Я слышал, искал и находил…

Сестерций говорил и покрывался сиреневой аурой. Не всё ему нравилось в открытии при исследовании каких-то торнам схожих элементов этого дома. Словно дом – громадное существо, не похожее, естественно, ни на настоящих, ни на вьючных торнов, но всё же – торн.

Вывод о родственности с таким громоздким сооружением как будто придавал уверенности, но и угнетал Сестерция.

Сходство пробуждало в нём неведомое ему до того чувство не только правильности, но сопричастности к чему-то великому, укрепляющую вселённую в него ещё в период инкубации мысль о первородстве – торны были всегда, и только потом появились люди.

И в то же самое время его подавляло неожиданное открытие, что всё-таки перед ним дом, а он живым, как представлял себя всегда Сестерций, быть не может. Даже в сравнении с неудавшимися творениями Великого Биолога, коими оказались вьючные торны. Или эти дома были созданы ещё раньше, но такого тоже не может быть, так как они предназначены для жизни людей, а люди… появились после торнов…

Внезапно нахлынувшие на него противоречивые представления, выбивали Сестерция из нормального состояния, отчего, отвечая Камрату, для него всё вокруг стало зыбким и ненадёжным, где ему отведена лишь некая посредническая роль между созданиями Великого Биолога и людьми, а сам он оказался передаточной единицей, то есть никем.

Камрат, видя его рассеянность, посоветовал:

– Тебе, Сестерций, тоже надо отдохнуть. Отвлечься. Вон Жариста ждёт, не дождётся, когда я отпущу тебя к ней.

Жариста тут же подошла к ним.

– Сесик, Камрат как всегда говорит правду. Ты всё время в делах. Посиди со мной, отдохни, – заговорила она тоном, будто перед ней был не опытный настоящий торн, а малое дитя человеческое.

Камрат, едва подавив усмешку, отвернулся и тут же столкнулся с Гренией.

– Камрат, ну что он пристаёт ко мне?

– Кто? – Камрат быстро оглядел молодых дурбов, кто из них посягнул на его…

Он бы не знал, как назвать своё отношение к Грении. Она для него стала необходимостью, а кто-то решил его лишить этого.

– Харан!

– А-а…

– Я не хочу идти в закалочную.

– Почему? – уже спокойнее спросил он её.

– Не хочу и – всё!

– Но, Грения. Если Харан считает, что тебе надо побывать в закалочной, то… так оно и есть. Тебе надо. Он знает, что говорит.

– Ничего он не знает! – надула губки Грения. – И там закалочная маленькая.

– Как маленькая? – удивился Камрат. – Вон же, даже Рувон поместился, – показал он на молодого дурба, выделявшегося приземистой полнотой среди своих друзей. – А он в два раза больше тебя.

– Ну и что… Не хочу!

Камрат в растерянности стоял перед ней, не зная, что предпринять. Не силой же загонять её туда, куда она не хочет.

– Харан, – наконец, позвал он виновника неудовольствия Грении. – Она не хочет в закалочную. И я не знаю…

– Не хочет и не надо! – отмахнулся Харан, с помощью Невлоя пытавшийся загнать Орея в закалочную. – Вот кому надо. Пусть она ему мозги вправит.

Ответ Харана дал возможность Камрату вздохнуть свободнее.

– А ты говоришь, заставляет, – с укором проговорил он.

Всё-таки как вести себя с Гренией в таких случаях, он не знал. Для него это было новое и непонятное состояние, и всё это, что связано с ней, он воспринимал с незнакомым ему волнением. Вот болезненная вспышка подозрения к молодым дубам… И разве может он что-то сказать Грении грубо или приказать ей сделать, чего она не желает делать?

Но почему, глядя на него с Гренией, улыбается Свим? И с ухмылками повидавших виды, переглядываются молодые дурбы между собой и играющим лицом Ольдимом? И почему отвернулась Гелина, чтобы не рассмеяться ему в лицо? А Думара вообще спряталась за спиной Малиона?

– Камрат, ну почему они все на нас смотрят? – нахмурилась и стала ещё красивее Грения. – И смеются ещё?

Камрат с недоумением огляделся, и вправду смеются, что его ещё больше ввергло в невероятное положение, когда вокруг как будто все всё понимают, что, собственно, происходит с ним самим, а он – нет.

– Кто ещё? – крикнул Харан. – Сулон, как ты?

– Нормально… Надоело здесь сидеть!

– Камрат, – подошёл Харан. – Пожалуй, можно идти.

– Да, да, – как очнулся Камрат.– Сестерций, будем уходить. Покажи выход!.. Пошли!

Он первым