Три недели другой жизни (СИ) - Арина Вольцева

— Я думала о том, чтобы устроиться еще куда-то, — честно сказала она. — Но потом поняла, что это просто глупо. Я хочу быть с тобой, а этот тендер заставит выложиться на сто процентов, ты постоянно будешь разрываться между мной и работой, а победа очень важна! И в случае твоего выигрыша у тебя совсем не останется времени ни на что другое. Придется засучить рукава и пахать. А я хочу быть рядом. И поддерживать тебя.

От щемящей нежности, от той радости, которую подарили ее слова, сердце Матвея сжалось. Это хрупкое создание только что сделало его самым счастливым на свете!

— Анют… — начал он, но Аня не дала ему договорить.

— Это еще не все, Матвей.

Он замолчал, внимательно глядя на нее. Видимо, сейчас последуют условия. Но он заранее был согласен на любые!

Однако, она смогла его удивить.

— Я выйду за тебя! Мне никто больше не нужен! Этот детский страх прошел. Я наконец-то смогла справиться со своим прошлым. Да, оно будет напоминать о себе, и иногда тебе придется совсем нелегко, — предупредила она. — Но если ты уверен на сто процентов, если готов принять меня… вот такую… То я не совру, сказав, что самым большим моим желанием сейчас является возможность быть с тобой и оставаться до тех пор, пока нужна тебе, пока ты меня любишь, — тихо закончила она, не поднимая глаз от стола.

Матвей молча встал и обошел стол, а затем присел перед ней на корточки, нежно взяв за подбородок и заставив посмотреть прямо ему в глаза.

— Я уверен! — твердо сказал он. — Не на сто, а на тысячу процентов! И что значит, готов принять тебя такую?! Ты самый замечательный человек на свете, ты та женщина, о любви которой я даже не смел мечтать и о любви к которой я готов орать на всех углах до одури! Единственная, за которой я пошел бы в ад, в самое пекло, не задумываясь! И мое желание быть с тобой, любить тебя — это не временное явление! Я никогда не был уверен в том, о чем говорю, настолько, насколько в данный момент! Я очень сильно люблю тебя! И это та истина, которую ты должна принимать во всех инстанциях!

Аня кротко улыбнулась, и одинокая слеза скатилась из уголка ее глаза и медленно спустилась по щеке. Матвей наклонился к ней и мягко губами стер ее, спустившись к губам и нежно поцеловав.

— И это тоже еще не все, — шепотом произнесла Аня, внимательно и даже как-то испуганно вглядываясь в его глаза.

— Я слушаю, — мягко приободрил он ее.

— Я… — голос сорвался почти на шепот, практически на едва заметное движение губ. — Я хочу… — она глубоко вздохнула, прикрыла глаза и, собравшись с мыслями, закончила. — Я хочу начать курс лечения! — и вновь этот взгляд, полный отчаяния вперемешку с отголосками надежды, испуга и еще чего-то, чего, Матвей не смог сразу разгадать, пока до него доходил смысл сказанного.

Она решила пройти через все это еще раз?! Как-то Аня рассказывала, как было тяжело и невыносимо больно — как физически так и морально — переходить от одного врача к другому, делать кучу сложных анализов, процедур и прочего, и с каждым разом все чаще слышать о том, что шансы ничтожно малы. С каждым таким вердиктом она все больше утверждалось в этом, все меньше оставалось сил на то, чтобы вновь и вновь ловить на себе сочувственные взгляды и слушать неутешительные прогнозы… Но тогда она была одна, а сейчас он будет рядом, он пройдет с ней через все это и разделит все тяготы и испытания. Он не сдастся! Пока будет брезжить надежда, что все это не впустую, пока будет оставаться хоть один шанс на то, что Аня сможет получить такого желанного ребенка, он горы свернет, но использует его, ничего не пожалеет!

Но даже если будет отрицательный результат, он будет рядом! Как и говорил раньше, ему достаточно ее одной, чтобы быть абсолютно счастливым!

— Ты хорошо все обдумала? — спросил он тихо, заботливо заправляя за ухо русый с рыжим отливом локон.

— Ты… ты против? — со слезами в голосе спросила она.

— Нет, — мотнул он уверенно головой и постарался вложить как можно больше твердости в свой голос. — Если ты нашла в себе силы пройти через все это ради нас, я рядом, Солнце. Я всегда буду рядом, — взял ее за руку и нежно поцеловал запястье.

— Я так тебя люблю! — прошептала она и потянулась к Матвею за поцелуем.

Он мягко притянул ее к себе и поцеловал. В этом поцелуе не было страсти или проявления желания, но он был полон любви, нежности и переворачивающих душу чувств.

— Я прямо в понедельник напишу заявление и запишусь на прием к врачу, — пообещала она, оторвавшись от его губ.

— Я не прошу так сразу резко все менять, — успокоил Матвей, проведя ладонью по щеке.

— Нет, — мотнула она головой. — Пока я не растеряла всю свою решимость.

— Тогда, может, сразу и заявление подадим? Пока ты не растеряла всю свою решимость, — с хитринкой предложил он, но в глазах была лишь безграничная нежность.

— Хорошо, — согласилась она.

— Ты потянешь сразу все? — осторожно спросил Матвей, понимая, как все будет трудно.

— Ты же будешь рядом, — скорее не вопросительно, а утвердительно произнесла она.

— Конечно! — с жаром заверил он ее.

— Тогда я справлюсь! — твердо пообещала Аня.

В гостях у мамы Матвея они провели весь вечер. Она