Шанхайский синдром - Цю Сяолун

– Но может быть, Гуань приезжала на такси?

– Вряд ли. Торговка уверяет, что таблички такси на крыше не было. Она также рассказывает, что Гуань подходила к окошку со стороны водителя, наклонялась и целовала мужчину, сидевшего за рулем.

– Вот как! – Ли швырнул пустую пластиковую миску в корзину для мусора. – И тем не менее в Шанхае немало машин белого цвета. Сейчас столько выскочек!

– Также нам удалось, среди прочего, установить, что У в октябре прошлого года совершил поездку в Желтые горы в обществе Гуань. Они путешествовали под вымышленными именами и представили в бюро путешествий поддельную справку о том, что они женаты. Зарегистрировались как супружеская пара и проживали в одном гостиничном номере. Это могут подтвердить несколько свидетелей.

– У жил в гостинице в одном номере с Гуань?

– Вот именно. Более того, У там фотографировал Гуань обнаженной; после этого они поссорились.

– Но в предыдущем рапорте вы писали, что во время, предшествующее ее гибели, Гуань не имела ни жениха, ни любовника!

– Дело в том, что они ото всех скрывали свою связь.

– Это уже что-то, – сказал Ли, помолчав. – Но любовная связь не обязательно ведет к убийству.

– Там, в горах, отношения у них разладились. Одна из наших свидетельниц может это подтвердить. Гуань хотела, чтобы У развелся с женой. У не соглашался. Вот что, как мы полагаем, и явилось причиной ссоры.

– Значит, по-вашему, именно поэтому У Сяомин убил ее, а труп выбросил в канал?

– Совершенно верно. В начале расследования мы со следователем Юем установили две предпосылки: то, что у убийцы имеется машина, и то, что он хорошо знаком с окрестностями канала Байли. В семидесятых годах У Сяомин, как представитель «грамотной молодежи», провел несколько лет в деревне в округе Цинпу, откуда минут за пятнадцать можно пешком добраться до канала. Должно быть, У понадеялся на то, что ее тело пролежит на дне канала долгие годы, а потом вообще исчезнет без следа.

– Допустим, ваша версия верна – гипотетически, конечно. Допустим, у Гуань и У была любовная связь, а потом они поссорились. – Ли говорил медленно, словно взвешивая каждое слово. – Зачем У заходить так далеко? Он ведь просто мог бы отказать Гуань, а потом перестать с ней встречаться…

– Да, но, возможно, Гуань, чтобы вынудить У поступить так, как она хочет, пошла на какой-нибудь отчаянный шаг, – возразил Чэнь.

– А по-моему, нет. Гуань прекрасно понимала, что на нее равняется вся страна. Она не могла так рисковать своей репутацией! Скажем, она пригрозила бы сообщить обо всем на работу У. Ну и что? Как по-вашему, руководство журнала придало бы большое значение интрижке своего сотрудника?

– Может, да, а может, и нет – кто знает?

– Ваша версия объясняет многое, но у нее имеется изъян. Я не вижу в его поступке настоящего мотива.

– Именно мотив мы сейчас и ищем.

– Как насчет алиби У?

– Согласно показаниям Го Цзяна, У Сяомин всю ночь провел в его студии, где печатал фотографии. Поскольку У профессиональный фотограф, у него в доме имеется все необходимое оборудование и даже фотолаборатория. Почему именно в ту ночь ему понадобилось поехать к Го?

– У как-то объяснил свой поступок?

– Сказал, в его лаборатории что-то испортилось, но в это верится с трудом. Го не профессионал; у него даже нет необходимого оборудования. Какой смысл У ехать к нему? Зато нам известно, что Го – закадычный приятель У. Он просто пытается покрыть своего дружка.

– Ну все-таки алиби есть алиби. – Ли с сомнением покачал головой. – Что вы намереваетесь делать дальше?

– С ордером на обыск мы сможем заполучить больше улик.

– Чем вы при данных обстоятельствах сумеете обосновать необходимость продолжать расследование в отношении У?

– Пока мы не предъявляем ему обвинение в убийстве. Для начала более чем достаточным основанием является фальшивая справка о браке. Свидетельница, которую я нашел в Гуанчжоу, может дать показания против У, ей известно не только насчет подделки документа. Она своими глазами видела, как У делал порнографические снимки Гуань. Можно обвинить его в буржуазно-декадентском разложении.

Ли хмыкнул.

– Буржуазно-декадентское разложение! Модное обвинение. – Внезапно секретарь парткома встал и раздавил на подносе недокуренную сигарету. – Товарищ старший инспектор Чэнь, я не случайно так поздно вызвал вас к себе. Я хотел обсудить с вами не только ход расследования, но и кое-что другое.

– Что же?

– На вас поступил рапорт.

– Рапорт? На меня? – Чэнь тоже встал. – Что я натворил?

– В рапорте говорится о вашем буржуазно-декадентском разложении – как ни странно, вам вменяется в вину то же, что вы намерены предъявить У. Так, сообщается, что в ходе пребывания в Гуанчжоу вы были неразлучны с неким бизнесменом, обладающим сомнительной репутацией; вы ходили во всевозможные дорогие рестораны по три раза в день…

– Товарищ секретарь парткома, я знаю, о ком вы говорите. Речь ведь идет о господине Оуяне, не так ли? Да, он бизнесмен, ну и что такого? Сейчас правительство поощряет людей открывать собственное дело. Да, он пару раз угостил меня, но только потому, что он тоже пишет стихи.

– Я еще не закончил, – сказалЛи. – В рапорте также говорится, что вы посещали так называемый массажный салон.

– Ах вот оно что! Массажный салон! Да, я ходил туда, потому что мне нужно было найти Се Жун, свидетельницу, о которой я только что упомянул. Она там работает.

– Согласно копии чека из массажного салона, вы оплатили ей так называемый «полный набор услуг». Сотрудники общественной безопасности раздобыли копию чека; всем известно, что значит «полный набор» тамошних так называемых услуг!

Вот уже второй раз в течение одного дня при Чэне упоминали сотрудников общественной безопасности. Сначала директор Яо, теперь Ли. Один из отделов министерства общественной безопасности занимается как раз внутренними проверками; сотрудников этого отдела полицейские боятся как огня.

– Почему общественная безопасность вдруг заинтересовалась мной?

– Если вы не сделали ничего плохого, вам не нужно беспокоиться о том, что посреди ночи к вам в дверь постучит дьявол.

– Не представляю, как им удалось раздобыть копию чека из массажного салона. Такого чека нет даже у меня. Честно говоря, за меня заплатил господин Оуян. Я собирался встретиться со свидетельницей и даже не знал, где она работает. Что же касается «полного набора услуг»… Не знаю, что это означает для других. Я не воспользовался ни одной тамошней «услугой».

– Но зачем приходить к свидетельнице в салон? – спросил Ли, прикуривая очередную сигарету. – Вот мне, например, непонятно, почему вы не велели привести девушку в управление полиции Гуанчжоу для допроса. Так, во всяком случае, положено поступать по закону.

– Ну… я решил, что, если приду к ней, она будет откровеннее.

Старший инспектор Чэнь подумывал о том, чтобы отвести девушку в участок, но он ведь дал слово профессору Се, а кроме того, ему не хотелось подставлять Оуяна, которому он был многим обязан. И потом, секретарю парткома Ли, который живет в жилом комплексе для руководящих партийных работников в западной части улицы Хуайхайлу, невдомек, как боятся связываться с властями простые люди вроде Се Жун. Се не осмелилась бы давать показания против У в управлении полиции.

– Я пробыл в Гуанчжоу всего пять дней, – продолжал Чэнь. – Поскольку здесь у меня много дел, я не мог себе позволить не спеша расследовать убийство Гуань Хунъин обычным порядком. Да и сотрудники управления в Гуанчжоу слишком заняты; у них не было времени для того, чтобы помочь мне. У меня не оставалось другого выбора.

– В массажном салоне вы провели более двух часов наедине с девушкой. Потом вы повели ее в отель «Белый лебедь», где заказали отдельный кабинет. За ужин вы заплатили свыше пятисот юаней – больше вашего месячного жалованья. И это вы называете расследованием, товарищ старший инспектор Чэнь?!

Значит, за каждым шагом Чэня в Гуанчжоу следили. Он понял, что отпираться бесполезно. Секретарь парткома Ли прекрасно осведомлен о его поездке.

– Товарищ секретарь парткома Ли, у меня есть объяснение.

– В самом деле?

– Да. Я угостил девушку, чтобы заручиться ее поддержкой. Да, ужин дорого обошелся мне, но в Гуанчжоу все очень дорого. И кстати, за ужин я расплачивался из собственного кармана – своими деньгами, а не казенными.

– Угощать девушку из массажного салона! Вот настоящая щедрость!

– Товарищ секретарь парткома Ли, я ведь расследовал там убийство. Я решил найти подход к свидетельнице способом, который счел нужным и правильным. Кстати, почему за каждым моим шагом в Гуанчжоу так пристально следили?

– Ваши тамошние похождения, возможно, возбудили подозрения.

– Товарищ секретарь парткома, именно вы дали мне рекомендацию в партию. Если вы мне не доверяете, какой мне смысл оправдываться дальше?