«Если», 2002 № 02 - Ллойд Биггл

— Разумеется, есть еще и латынь…

— А что такое латынь?

— Один из мертвых языков. Первоисточник этого слова. По-латы-ни оно означает крест. Отсюда перекресток, критическая точка.

— Ананда носит дурацкий крест, — медленно проговорил Стеф.

— Да. Авторша письма подумала, что он старовер.

Компьютер Стефа звякнул. Он быстро договорился, как доставить Яну его деньги, и отключился.

— Говори, — велел он компьютеру.

— Стеф, у меня есть имена, — начал Яма, как всегда, без предисловий. — Твое записывающее устройство включено? Так вот. В прошлом году удален Говинд Ананда. В этом году — Паталь Ананда, Ниш Ананда, Шивастени Ананда. И все.

— Коды компьютеров?

— Все есть. Кроме Говинда. У чертовых студентов масшины часто пиратские. Мой компьютер пробивает эти коды и одновременно начинает просматривать городскую документацию. Еще какие-нибудь блестящие идеи?

— Нет, — сказал Стеф. — Но когда с этим делом будет покончено, я обязательно возьму отпуск. И получу положенную плату.

— Не смеши меня. Я же знаю, что ты запустишь свою руку в карман старикашки Яна. Так что не вздумай… Погоди! Компьютер докладывает: Паталь и Шива-как-его-там не подходят по наружности. Ниша нет дома. Погоди-ка еще секунду… Говинд Ананда уплатил за энергию по счету, выписанному на дом номер семьдесят один во Дворах Иисуса и Будды. В кляузе ведь вроде говорится про какие-то четки? И про то, что он старовер?

— Продолжайте нащупывать Ниша и пошлите трех-четырех своих парней встретить меня во Дворах Иисуса и Будды. Надо бы проверить Говинда. Мне нравится запашок этого адреса. Почти рядом с Университетом, да и эти имена должны что-то значить для старовера.

— Считай, что они тебя уже ждут. Плюс темнооборотник на случай заварушки.

— И газовую маску, раз так.

Стеф отключился, порылся в видавшем виды сундучке корейского стиля у себя на балконе и вытащил взрывной пистолет. Он нажал кнопку и вставил обойму с пузатыми черноголовыми патронами.

Это очень его подбодрило, освободило от воспоминаний о побоях, от ощущения своей никчемности. Внезапно он почувствовал себя чудесно, даже лучше, чем когда курил киф, лучше, чем когда был пьян, чуть ли не лучше, чем в обществе красотки. Легкая судорога страха в животе была необходимой частью этого нервного подъема, как и вкус железных опилок, появившийся у него во рту.

Он порылся в стенном шкафу, вытащил самый широкий пиджак, разорвал правый карман, чтобы можно было всунуть руку между материей и подкладкой. Держа руку в кармане, он прижал пистолет к ребрам, чтобы скрыть выпуклость, и, выскользнув в дверь, услышал, как она щелкнула. Доведется ли ему снова ее отпереть? Он шепотом попрощался с Джун. На крыше он просигналил плавнолету.

— Дворы Иисуса и Будды, — велел он компьютеру.

Тот отозвался:

— Гратизор.

В вечерних сумерках на озере Бай звон самисена мешался с бренчанием испанской гитары, и ноты сыпались в темную холодную воду, словно лепестки померанцев и олеандров.

На глубине в полщелчка огромное озеро (собственно говоря, внутреннее пресное море) хранило остатки ледников, выдержавших жар Земли, какого она не знала с эпохи динозавров. Покрытые гусиной кожей купальщики радостно прыгали в воду с плавучих пристаней приозерных вилл. Чуть дальше гирлянды японских фонариков освещали кафе-кондитерские, и казино, и лунапарки, где дети привилегированных особ кувыркались на дорогостоящих воздушных подушках.

Выше в холмах прожектора озаряли дворцы. Берега окаймляли прихотливые домики, и на веранде одного из самых маленьких нежились Стеф и Джун, облаченные в легкие вечерние балахоны. Джун то и дело принималась расспрашивать Стефа о налете, стараясь понять, как все произошло.

— Ну так эти террористы… ты их перестрелял?

— Не понадобилось. Я редко ощущал себя таким дураком.

Стеф лениво шевельнул рукой, и Джун нашла в себе силы разлить шампанское. Сибирские виноградники заслуженно славились, а букет сильно выигрывал благодаря низкому фону радиоактивности.

— Террористы — и не опасные?

— Дурачок и дурочка. Мальчишка при своем смешном кресте и девчонка с такой же татуировкой на ладони. Нет, ты только подумай! Темнооборотник вышиб дверь, взревел, и они тут же хлопнулись в обморок. Я прыгнул внутрь, амбалы за мной, и вот мы стоим вчетвером и размахиваем пистолетами над обмершими ребятишками. Идиотская сцена. Когда пришлось сдать их полисии, меня чуть не вывернуло. Конечно, выбирать мне не приходилось. Я думал, Катманн разрежет их на кусочки, но Яма говорит, что они очнуться не успели, как все выложили.

— Про Дьеву?

— Вот именно. Айрис и Ананда назвали день и час, когда она прибыла на челноке с Луны. Этого было достаточно. Катманн позвонил Яме. Тот без труда выяснил, что на этом челноке прилетели только четыре пассажирки, подходящие по возрасту, и все они уже проверены, кроме Ахматовой Марии с планеты Ганеша, которая находится, как и предполагалось, в Львином секторе. Однако, сойдя с челнока, она бесследно исчезла. Но теперь у сыщиков есть ее голограмма, плюс ретинограмма, отпечатки голоса, ДНК — ну, словом, все, что регистрируется при выдаче паспорта. Ребятишки безоговорочно ее опознали. Дьева таким образом изобличена, будет нам от этого толк или нет.

Стеф отхлебнул шампанского.

— Ну и денек выдался! Юнцы назначили с Дьевой встречу на загородной вилле. Полисия отправилась следом и сграбастала владельца. Его отправили прямо в Палату, и он тут же назвал им еще одного члена ячейки — женщину, которую до сих пор найти не удалось. Яма послал на Ганешу запрос с самыми жуткими угрозами, на какие был способен. Не успел он это сделать, как Катманн нашел червобур. Эта штучка просто жрет энергию, и его масшины вели слежение за электросетью Уланора — не случится ли перенапряжения. Конечно, перенапряжение подходящей величины было зафиксировано, Катманн прибыл на место с полудюжиной темнооборотников и увидел, что червобур стоит один-одинешенек на заброшенном складе в северо-западном квадранте.

Джун нахмурилась.

— Так значит…

— Ты и я можем исчезнуть в один момент, — ухмыльнулся Стеф. — Дьева сейчас предположительно в двадцать первом веке и пытается предотвратить Время Бедствий. Желаю ей удачи. Вот только как она это устроит?

— А мы здесь…

— А мы здесь отдыхаем: спасибо процентам с премии Яна. Воодушевленный моим успехом в обнаружении «Крукса», Яма решил, что я способен скрутить Дьеву. Он предложил мне сто тысяч, если я отправлюсь следом за ней. Я рассмеялся ему в лицо.

— И кто получит это задание?