За храбрость! - Андрей Владимирович Булычев

Обессиленный Тимофей, не говоря ни слова, сел на землю и привалился к колесу повозки.

– С другого склона они, вашбродь, выскочили, – ответил за него Марк. – Наши-то на тот вон, на правый полезли, туда, откуда вначале стреляли, а они вона чего удумали. Высыпали из кустов с левой стороны целой кодлой и давай всех рубить. Насилу отбились.

– Раненый?! Сильно?! – Копорский соскочил с коня и, сев рядом с Гончаровым, начал его ощупывать. – Чанов, Кошелев, бегом сюда, Тимоху посекли, кровью исходит!

– Не сильно меня, Пётр Сергеевич, – сказал тот. – Чайку подстрелили и Антипу Бабкину прямо на глазах голову срубили. Не успел я, не успел. – И по его серым, покрытым пылью и пороховой копотью щекам побежали слёзы.

– Ничего, Тимофей, ничего, главное, сам жив, – сжав его плечо, проговорил тихо поручик. – Ты не стесняйся, все ведь свои, понимают. А как только рана заживёт, отомстим этим. Скоро, Тимоха, штурм Эривани будет, за всё с ними сполна рассчитаемся.

Заключение

Новым главнокомандующим на место погибшего князя Цицианова был назначен граф Гудович Иван Васильевич (1741–1820), заслуженный ветеран, уже хорошо известный на Кавказе. Он отличился в двух предыдущих русско-турецких войнах, дважды командовал Кавказской линией при Екатерине II и императоре Павле. Однако старость и время, проведённое в бездействии после опалы, не лучшим образом отразились на его деятельности и характере. Граф сохранил прежнюю энергию, но стал, по словам современников, крайне раздражителен и капризен, в нём развилось тщеславие и самонадеянность, подкреплённые прежними успехами и победами. В деятельности Цицианова и его ближних помощников он видел только лишь сплошные недоработки и ошибки. Гудович принял тяжёлое наследство, прежний наместник погиб, так и не успев закрепить свои успехи. В Закавказье было неспокойно, имеретинский царь Соломон открыто бунтовал, ахалцихский паша покровительствовал набегам лезгин на грузинские земли, волновались воинственные осетины. Закубанские горцы, пользуясь малочисленностью русских войск на Кавказской линии, совершали дерзкие набеги вплоть до Ставрополя. Персидская империя при помощи западных советников активно перевооружала и готовила армию вторжения, намереваясь отбить у России Карабах, Гянджу и другие владения. Гудович совершенно искренне надеялся, что прежние его успехи ещё памятны на Кавказе, писал прокламации и собирал у себя представителей племён. Горцам давали офицерские чины и вручали дорогие подарки, они торжественно обещали жить в мире, но, возвратившись домой, возглавляли новые грабительские набеги. Всё Закавказье было готово восстать, почувствовав слабость новой власти. Нужно было действовать, и войскам был отдан приказ о наступлении.

Двадцать третьего июня 1806 года при приближении к Дербенту отряда под командованием генерала Глазенапа в городе вспыхнул бунт против хана, он сбежал, и прибывшая к русскому войску городская делегация известила о желании народа принять российское подданство.

Успешно в лето 1806 года действовали войска под командованием генерала Небольсина Петра Фёдоровича, который восьмого и четырнадцатого июня силами в 1600 человек нанёс поражение 20-тысячной армии персов Аббас-Мирзы и вытеснил её за пределы Карабахской области. Кроме того, им были отражены нападения Хусейн-Кули-хана Эриванского и мятежного царевича Александра в направлении Тифлиса и Елисаветполя.

Гудович истребовал на Кавказ своего соратника по прежним войнам опытного генерала Булгакова Сергея Алексеевича. По приказу главнокомандующего тот двинулся на Баку, чтобы наказать ханскую столицу за убийство князя Цицианова. Приближаясь к городу, генерал предложил бакинцам сдаться, полагаясь на милость императора, в противном случае он угрожал уничтожить Баку до основания. Хан сбежал, а горожане встретили Булгакова за несколько вёрст от городских стен и вручили ему символические ключи он крепостных ворот. Третьего октября 1806 года русские войска безо всякого кровопролития заняли город. Останки Цицианова были найдены и со всеми подобающими воинскими почестями перенесены в армянский храм. После недолгого пребывания в Баку Булгаков оставил в городе гарнизон и двинулся на Кубинское ханство. Его владетель Шейх-Али-хан бежал в горы, жители столицы не стали оказывать войскам сопротивления и в ноябре 1806 года принесли присягу на верность России. Благодаря решительным действиям командования закавказскими войсками в состав Российской империи безо всякого кровопролития были включены Дербентское, Бакинское и Кубинское ханства. Булгаков получил приказ ударить по восставшим горцам, но при обратном движении к Кавказской линии его отряд понёс большие потери из-за морозов и других сложностей движения войск зимой в горах. Поэтому на их усмирение он выступил только лишь весной 1807 года.

Разгром персидского войска не вразумил шекинского хана, не желавшего оставаться в российском подданстве. Им был объявлен сбор большого войска под видом подготовки к войне с персами, а на военный совет был приглашён командир русского гарнизона майор Парфёнов. Небольшой его эскорт был частично перебит, частью закован в цепи и брошен в тюрьму вместе со своим командиром. Не решившись казнить майора, хан пообещал отпустить его с людьми, если он уведёт войска. Парфёнов был вынужден согласиться. Селим-хан заключил союз с джаро-белоканским обществом горцев и начал готовиться к вторжению в Грузию. Гудович в это время лежал во Владикавказе больной, но, узнав про опасность, приказал доставить его на носилках в Тифлис и дал указание генералу Небольсину немедленно ударить по врагу. Генерал выполнил поручение блистательно. Войска Селим-хана были разгромлены на подступах к Нухе и укрылись в крепости. Хану было предложено повиниться, дабы не лить более кровь, на что он ответил категорическим отказом. Оставалось только лишь вести войска на приступ. Осаждённые окружили свои укрепления горючими материалами и, когда русские пошли в атаку, зажгли их. Город опоясала огненная полоса, но это не остановило солдат, они прорвались сквозь огонь и взяли крепость штурмом. И этот гордый хан тоже сумел сбежать от русских, после чего был лишён своих владений.

После взятия Нухи Небольсин и командующий Алазанской линией князь Дмитрий Орбелиани перешли в наступление и зажали лезгинские силы вместе с пришедшими к ним на помощь аварцами в тесном джарском ущелье. Аварский хан вступил в переговоры и увёл свои войска в горы, джарцы были вынуждены повиноваться, и их депутатов отправили в Тифлис. Они вошли в город с повешенными на шею саблями в знак покорности, вызвав восторг у толп горожан.

К огромному сожалению, Гудович, вместо того чтобы слить всё Закавказье под одной общей русской властью, назначив в подчинение своих управленцев, сохранил её многим местным владетелям. Ханства Дербентское и Кубинское были переданы под власть шамхала тарковского. В Нуху посадили Джафара, выходца из Персии, а в Карабах – Мехти-Кули-хана. Империи ещё не раз аукнется такая недальновидность графа во внутренней политике.

Усмирением