Они не люди. Книга вторая - Виктор Фламмер

Машину до поместья пришлось вести самому, несмотря на слабость и отчаянно ноющую руку. Кузю Миша ни за что не хотел отпускать, да оно и к лучшему: мальчик потерял много сил, и Любава быстро связала его и кота через знаки. Кузя, хоть и немного, но мог подпитывать Мишу силой. Анонимуса Аверин посадил в свою машину. Сейчас только кровь колдуна поддерживала в фамильяре жизнь. Крови понадобилось много, Аверин чувствовал головокружение и старательно всматривался в дорогу, не позволяя черным пятнам, плавающим перед глазами, полностью заполонить взор. В пути див не проронил ни слова. Он смотрел вперед остановившимся взглядом. Аверин ни о чем не расспрашивал, сначала Анонимуса надо как следует накормить.

Наконец, показались огни поместья. Машины по очереди въехали в ворота, и Аверин помог выбраться Марии и Верочке. Мишу вынес Василь, мальчик так и прижимал к груди кота. Кузя тихонько мурчал и этот звук успокаивал. По крайней мере, Миша больше не плакал.

— Куда его? — спросил Василь.

— Уложи. Пусть им займется Любава.

— Хорошо, — Василь наклонился над сыном:

— Как ты, маленький? Ты вел себя как настоящий герой.

— Папа, он был такой страшный! Такой страшный! Но дядюшка спас меня, да? Я так боялся…

— Ничего, — Василь обнял Мишу, и Аверин увидел у него на глазах слезы.

— Всё уже закончилось. Сейчас тебе нальют теплого молока, и ты поспишь, — брат, продолжая нашептывать Мише что-то успокоительное, понес его в дом. Следом за ними с видом побитой собаки побрел Анонимус.

Аверин подошел к женщинам.

— Мария, будьте добры, сделайте Мише молока. И начинайте собирать самые необходимые вещи. Здесь долго оставаться нельзя.

— Кто это был?! — спросила Мария. Ее губы дрожали.

— Поверьте, вам лучше этого не знать.

Он прошел вниз, в комнату вызовов. Там точно найдется хорошая аптечка, в том числе со швейным материалом. Рану следовало зашить, нельзя так долго играть на нервах Кузи.

Принимая решение пустить себе кровь, Аверин держал щит и надеялся, что Кузя сможет контролировать себя, по крайней мере пока до раны не доберется Анонимус. Но кот и ухом не повел. Это было удивительно даже на фоне всех случившихся событий. Кузя держался как настоящий фамильяр.

Аверин нашел аптечку, вколол новокаин и принялся накладывать швы. Рана оказалась глубокой, швов потребовалось несколько.

Закончив, он вышел в гостиную. Там уже ждал Василь.

— Мария сказала собираться. Это ведь он был, да?

Аверин кивнул. Не нужно было пояснять, кого брат имеет в виду.

— Куда нам ехать? В Финляндию?

— Пока в скит. Бабушка вас защитит. Я попробую разобраться и понять, что произошло.

— Разобраться? Ты разве не едешь с нами?

— Мы с Кузей проводим вас до Ладоги. У тебя же есть там яхта, верно?

— Да, — подтвердил Василь, — а ты? Он же и тебя, наверное… черт. Как он мог узнать?!

— Не знаю…

— Он вернется?

— И этого не знаю. Я понятия не имею, почему он напал. И не представляю, почему ушел. Но Анонимусу его не остановить. Здесь была Анастасия, она помогла… но она ему тоже на один зуб.

— Может быть, он просто… напугать хотел, а? — с надеждой спросил Василь.

— Возможно… — задумчиво проговорил Аверин.

— Тогда ему это отлично удалось. Ты уверен, что он не нападет на скит?

— Я ни в чем не уверен. Но… там много сильных дивов. И еще больше в соседних скитах и на Валааме. Он вряд ли начнет войну со скитами. А вскоре я узнаю, в чем дело.

— Хорошо, — Василь повернулся к камину. Над ним на полке стояли семейные фотографии.

— Можно их взять, как думаешь? Вдруг… — его голос дрогнул, — мы уже не вернемся сюда?

— Конечно, — в горле встал ком.

Василь взял фото с собой, Марией, Любавой и совсем маленькими Верой и Мишей. Потом фото, где они с братом, еще подростками, стоят вместе в обнимку возле фонтана. Потянулся за фотографией с родителями, но не удержал, и фотография упала на пол. Стекло треснуло.

— Да что же это… — выдохнул он, и плечи его задрожали, — почему… что происходит? Теперь, выходит, мы предатели? Изменники?..

— Нет, Василь, — Аверин шагнул к брату, — не мы. Точно не мы.

Он наклонился и поднял фотографию.

— Не расстраивайся, это всего лишь стекло.

Он вытащил фото из рамки и, прежде чем протянуть Василю, взглянул на молодые лица матери и отца.

Внутри что-то дрогнуло. Он внимательно всмотрелся в глаза матери. Ну конечно! Вот почему глаза показались ему такими знакомыми!

Он отдал фотографию брату и потер виски.

— Вот что. Кажется, я понял, что произошло. Вы собирайтесь пока. А мне нужно найти Анонимуса.

Анонимус оказался именно там, где Аверин и предполагал, под дверью спальни Миши. Внутрь фамильяр заходить не решался.

Аверин заглянул в спальню. Мария поила Мишу молоком, а Кузя мирно дремал у мальчика на коленях.

Аверин закрыл дверь.

— Анонимус, иди за мной, — позвал он и направился в библиотеку.

Когда он зашел внутрь и повернулся, чтобы заговорить, Анонимус упал на колени.

— Хозяин, умоляю… — прошептал он и ткнулся лбом в пол.

Аверин вздохнул.

— Подними голову и объяснись.

— Я виноват. Я… бросил вас на верную смерть, бросил его сиятельство, Вазилиса Аркадьевича, госпожу Марию… остальных детей… И всё равно, всё равно не спас юного хозяина.

— Миша жив, если ты не заметил.

— Да… но я не смог… не справился. Сам его чуть не убил… и вас… и его сиятельство… Это всё из-за меня! Если бы я молчал! Ваше сиятельство! Хозяин! — он пополз к Аверину и вцепился ему в руку: — Умоляю, отправьте меня в Пустошь. Я не достоин быть фамильяром Авериных. Я хочу, чтобы меня сожрали, хочу забыть этот позор…

Аверин вырвал руку без всякого труда, настолько див был слаб, и, призвав щит, резко и сильно врезал Анонимусу в челюсть.

Тот отлетел к стене, опрокинув кресло, и медленно поднялся. По его подбородку потекла струйка крови. Див стер ее и посмотрел на испачканную руку с некоторым удивлением. А потом на Аверина. И это уже не был прежний взгляд побитой собаки.

— Ну, легче? — спросил Аверин.

Анонимус коротко кивнул.

— Возьми себя в руки, немедленно. Сейчас тебе нужно как следует поесть. Есть что-то живое? Ты, помню, кур заказывал для Сары.

— Да. На заднем дворе несколько клеток еще стоит.

— Прекрасно. Съешь их. И всё, что найдешь в доме, кроме той еды, что вы возьмете в дорогу. Тебе идти ночью через Ладогу на яхте. Мы с Кузей сможем вас проводить только до озера.