Вход не с той стороны - Александр

     Мексиканцы убрались, и мы дружно начали штурмовать здания. Рулила здесь Герда и в лучших традициях сержантского состава орала на нас и даже пробовала пинаться в «целях ускорения учебного процесса», как она выразилась, но после того, как мы пригрозили отлучить ее от наших тел, немного утихомирилась. Набегались, взмокли, но процесс шел. Вообще-то для полноценной работы двумя боевыми парами у нас не хватало людей, так что пришлось изобретать и отрабатывать разные варианты.

     Практически без сил вернулись домой. Жены бессовестным образом отмокали в бассейне, а я чистил оружие. Озвучили они свое решение так.

     — Мы сегодня в гости идем…

     — Должны быть красивыми…

     — А ты мужчина…

     — Тебе за руками следить не надо…

     — А вечером…

     — И ночью…

     — Я…

     — А я…

     — А потом мы…

     — Иди, чисть…

     — Мы любим тебя, а ты нас, иди…

     Вот так нагло и можно даже сказать — бессовестно, я остался в одиночестве среди кучи оружия. Это вам не ПМ протереть, попробуйте быстро почистить крупнокалиберный пулемет, к тому же не совсем ясно представляя, как он, да и добрая половина этого арсенала разбирается.

     С автоматами и пистолетами управился довольно быстро, пулеметы, повозившись, разобрал и уложил в жестяную ванну, отмокать в бензине. Завтра почищу и соберу, сегодня вроде воевать не собираемся.

     Только вышел в беседку покурить, позвали принимать гараж. Только принял гараж и расплатился, привезли шкафы. Принял шкафы и расплатился, начал переносить частями в подвал, явились Земфира с Петером, затеяли отчёт по домашним делам, с предъявлением на утверждение сметы на будущие расходы, еле успел вникнуть и выдать деньги — пришли Инга и Герда и стали загонять меня в душ и одеваться с целью выезда на обед.

     — Девочки… работу с садовником и горничной…

     — Быстро…

     — Быстро…

     — Я серьезно. Они на вас. И чтобы ко мне не подходили с отчетами! Вы хозяйки или кто? — я натурально возмутился. — Не сойду с места, пока не определимся.

     — А ты думал, легко быть домовладельцем? — наставительно произнесла Герда. — Марш в душ.

     — Быть нашим мужем тяжело, но очень приятно, — хихикнула Инга. — Иди, милый, в душик. Мы уже всё Земфире и Петеру объяснили, они больше не будут. Идем, мы спинку тебе потрем.

     Только собрались выезжать, примчалась горничная и сказала, что звонили из почтового отделения, нам пришла телеграмма.

     На почте получил бланк с телеграммой. «Прилетаю 13.08 в 15:00. Встречайте. Целую. Ваша тетушка Мари». Буду встречать, тетушка. И поцелую для достоверности. Если девочек со мной не будет.

     Известие о приезде Мари девушек совсем не обрадовало, они куксились до самой стоянки, где продавались машины. Машин было мало, все очень подержанные, да и дорогие, как староземельный Порш. Стояло несколько «Витар» и «Свифтов» местной сборки, их собирали испанцы из комплектующих деталей, пересылаемых из старого мира. Вполне симпатичные машины, дорогие, конечно, до безобразия, но новые, небольшие и проходимые, как раз для разъездов по городу. Смущала местная сборка, мы решили поговорить с друзьями и только потом покупать.

     В ресторане у Тамаза задержались, еда и вино оказались превосходными, стрелять в тир не поехали, и до самого позднего вечера наносили визиты. Вечером заскочили к Моисею Львовичу. Он без разговоров положил на стол пакет с пластиковыми купюрами.

     — Здесь сто тысяч, и это честная цена, в этом божьем мире вам больше никто не заплатит. Свою зарплату за красоту, что я вам сделаю, я уже из остатка взял, совсем мелочи. Кстати, она будет готова через неделю. Я буду работать, как проклятый, но ваши красавицы через неделю наденут красоту от старого Моисея. Не волнуйтесь.

     Я совсем не волновался, честно говоря, думал, что получу меньшую сумму, а кольца девочки всё равно смогут носить только после помолвки, надо только как-то умудриться ее сделать. Моисей Львович сидел с хитрым видом и явно хотел еще что-то сказать. И он сказал.

     — И что я еще думаю, Максим. Я думаю, что вы принесли мне не самое лучшее из того, что у вас есть, и это правильно, я бы и сам так поступил. Поживите, подумайте и приходите. Нет-нет, погодите! Хотите, старый Моисей поможет вам с умом потратить немного ваших денежек?

     — Моисей Львович, когда вы говорите, я прямо чувствую, как в мои уши вливается мудрость. Кто в этом мире, как не вы, знает, как с умом потратить деньги? Конечно, хочу.

     Я действительно хотел. У нас скопилась довольно большая сумма наличными, просто лежавшая без дела, а при нашем образе жизни в любой момент может произойти что угодно.

     — Максим, вы таки сделали старому еврею приятно. У меня есть маленькие гешефты с этими хитрыми шлемазлами из Халифатов. Правду говорят, — когда араб родился, все евреи плакали. Так вот, они мне привезли сюда вещь, которая мне совсем не нужна и я в ней ничего не понимаю. Идемте, я вам покажу, — старик показал на дверь, ведущую во внутренний дворик.

     До предела заинтригованный, я последовал за ювелиром. Во дворе рядом с Нивой Моисея Львовича был припаркован немецкий военный внедорожник Мерседес Гелендваген, именно знаменитый Wоlf 461, а не модная гражданская версия, столь любимая богачами в старом мире. И, судя по всему, совершенно новая, даже мощная антенна и шнорхель были завернуты в промасленную бумагу и полиэтилен.

     — Зачем мне такой крокодил? Он по сравнению с моей старушкой Нивой как я по сравнению с Гитлером. Я даже боюсь к нему подойти. Я вам продам эту штуку всего за пятьдесят тысяч. Вы подойдите, потрогайте…

     Я погладил рукой по матовой, чуть шероховатой краске. Красавец. Дверь мягко щелкнула и пропустила меня в салон. Военный минимализм. Сиденья, покрытые тканью похожей на наш брезент, с пластиковыми вставками, мощная рация, огневая точка в потолке, убирающийся в салон вертлюг турели. Можно на неё наш НК-21 поставить. Четырехдверный цельнометаллический кузов, противопульное бронирование агрегатов, подкачка шин, лебедка… Красавица. На ней даже ездить страшно, будешь бояться поцарапать. И цена…

     — Моисей Львович, зачем она мне…

     — Не рассказывайте, что вам она не понравилась. Вы должны со своими женщинами красиво ездить. Поверьте, они это заслужили.

     — Пятьдесят тысяч! Мне еще кормить моих девочек…

     — Это совсем немного для вас, а если вы принесете мне остальные камешки, таки совсем пустяк.

     — Я плачу, как Моисей перед пустыней, сорок… — я уже твердо решил, что без машины не уйду.

     — Ни в коем случае, разве сорок восемь…

     — Сорок три…

     — Вы меня грабите, сорок семь…

     — Сорок шесть, и я буду за вас молиться перед сном.

     — Все евреи на этой божьей земле будут смеяться над старым Моисеем. Забирайте ее с глаз долой, а то я передумаю.

     Не знаю, зачем я ее купил. У нас есть «Хамви» — для боя лучшая машина. Хотя это вопрос спорный, немцы себе на вооружение плохую машину не примут. Да и жалко ее по джунглям гробить, новенькая совсем. В городе девочки пока будут ездить… а потом решим.

     Я расплатился, спрятал остаток денег в карман, сел в уже наш немецкий внедорожник и выехал в небольшие ворота на улицу. Поставил машину рядом с «Хамви» и зашел в мастерскую через входную дверь.

     — Милая, у нас муж фокусник, — Герда толкнула локтем Ингу. Вторая моя жена увлеченно рассматривала в журнале необыкновенно красивое колье и меня не заметила.

     — А…

     — Все, мы здесь закончили. Пошли. До свидания, Моисей Львович.

     Мы вышли во двор и девочки сразу положили глаз на Мерседес.

     — У нас в Африке такие были. Чумовая машинка, — пояснила Герда и легонько постучала по крылу пальцем. — Был бы хорошим мужем, купил бы нам такую ляльку.

     — Он пока не может, но обязательно купит. Да, Максик? Поехали, мы еще к Папаконстанти собирались, но я есть уже не могу…

     — Ну, тогда решайте, кто на ней за рулем поедет.

     Немая сцена. Затем девочки повисли на мне, измазали помадой, раньше Герда не пользовалась, Ингино влияние, и мигом оказались в машине, немного потолкавшись за место водителя. За руль села прогнозированно Инга, Герда ей во всем уступала, и мы покатили по гостям уже на двух машинах.

     Вот и ладненько. Жизни надо радоваться при первой возможности, особенно в этом мире, а то как ей будешь радоваться, если жизни в тебе и нет? Денег осталось прилично, а если еще и золото прикопанное умудримся забрать, совсем хорошо станет. Не стоит жалеть потраченных денег, жалеть нужно потраченные зря моменты счастья. Вся жизнь в этом мире была наполнена для меня счастьем, любовью и радостью, стоит ли думать о каких-то пластиковых карточках?