Только моя принцесса (СИ) - Стужева Инна

И вот мы сидим в кафе и разговариваем.

- Конечно, сынок. Дело-то было шумным. Не часто заказывают убийство всей семьи. То есть, киллер-то вроде бы целился в водителя. Но они не могли не понимать, что, если в машине будут находиться жена и ребенок, то подвергнутся риску все…Эх…В общем, киллера этого тогда самого…того…Когда отыскали, расспросить уже не представлялось возможным.

Я киваю.

Эта версия идентична той, что мне не так давно рассказал Демьян Валерьевич.

- Да и уверен, не знал он ничего. Разве шестеркам дают знать, кто их нанимает?

- У вас…есть мысли по поводу того, кто мог оказаться заказчиком?

Вот он, главный вопрос, который все это время неотступно вертится в башке.

- Конечно, ведь я думал об этом сотню раз. Перебирал всех знакомых, партнеров и друзей. Буквально каждого рассматривал под лупой, как возможного организатора. Искал того, кто не только хотел, но и реально мог бы это провернуть. Постепенно отсеивая тех, кто ни за что бы не подписался…Признаться, набегали мысли, что этот же самый человек, что приложил руку к моему аресту. Как-то уж больно скоро одно за одним произошли эти два события. Буквально одно к одному.

Переводит дух, делает большой глоток воды.

Я жду, затаив дыхание, и вновь не тороплю.

- В итоге, сынок, я остановился на одной, самой неочевидной, и вместе с тем более всего подходящей кандидатуре. Капланов Эдуард Борисович. Слышал о таком?

- Нет.

- Ну да, он светиться никогда не любил. Все предпочитал решать через других. Один из наших общих партнеров и приятелей. Только, в отличие от твоего отца, дела которого быстро пошли в гору, его бизнес не продвигался столь успешно. Не знаю даже, почему. Вроде и старался, как мог, и связи хорошие имелись. В разных кругах.

Капланов Эдуард Борисович, произношу про себя мысленно.

Руки чешутся забить имя в поиске, но я не прерываю рассказ.

- После смерти Сережи он вроде бы ничего не получил. Но…буквально через пару лет вдруг резко пошли в гору дела его брата, до того самого момента бухгалтера в какой-то заштатной фирмы. А тут вдруг, и ювелирные заводы, один, второй. Магазины по всей стране.

- Ювелирные заводы...

- Кстати, сам Капланов умер два года назад. Рак легких. Если действительно он все организовал, то его, так сказать, настигла божья кара. Не придется грех на душу брать. А вот тот самый брат, Рудской Николай Петрович...

От упоминания знакомой фамилии внутри все холодеет.

- Процветает и ныне здравствует. Богатеет, можно сказать, с каждым днем. Ведь, сам понимаешь, его то уж к делу точно не пришьешь. А во время всех событий, Рудской с сыном, кстати, тот твоего возраста, вообще обретался за границей.

Вздыхает.

- Вот как тут без ста грамм? У тебя с этим, кстати, как?

- Мимо.

- Молодец. Вот и я не пью. Только по другим соображениям. Застарелая язва желудка. Что ж, придется обойтись чаем. В общем, понимаешь, Игнат, все там было обставлено...Еще и дело прикрыли чрезвычайно быстро. Вот только, я все равно присматриваюсь. Да-да, вдруг, где-то, что-то…Не знаю. Всплывет…Заводы эти, что во владении у Рудского, должны ведь были достаться твоему отцу. Подписание договоров, когда это все произошло, находилось на стадии завершения. Вот только об этом знал ограниченный круг лиц.

- Рудской хороший друг Горским, - зачем-то озвучиваю я.

- Ааа. Горские. Вижу, и ты кое в чем осведомлен. Горские, да. Особенно старший. Обладают у нас такими связями, что любое дело с его подачи, только намекни, как раскрутят, так и замнут. Причем в два счета.

Хмурится.

Просит официанта принести еще воды.

- Но снова, сам понимаешь, все наши рассуждения для суда вилами на воде. Потому как, опять же, никаких доказательств…Но лично я убежден, что именно Горские причастны к тому, что дело было закрыто и сдано в архив буквально в считаные дни. Понимаешь?

- Понимаю, - киваю я.

Ладони потеют. Пульс молотом отбивается в висках.

Еще как понимаю...Хоть и не хочу, категорически не желаю воспринимать...

_______

Глава 40

Игнат

Мы сидим в кафе уже довольно долго.

Слово за слово, друг отца переводит тему на школьные, а потом и студенческие времена, где большую часть воспоминаний занимают мои родители. Мне кажется, мужчине не с кем поговорить, в моем же лице он находит, наконец, вполне благодарного слушателя.

Но как бы ни было больно, и ни щемило в груди и как бы ни хотелось вернуть хоть на миг, пусть даже таким способом, свое беззаботное детство. Сколько бы ни старался поймать и не упустить каждое слово…

Просверливает мозг и не дает мне дышать сейчас, по сути, одна только мысль…

Горские.

Как только я узнал, кто именно оплачивает мое обучение, я решил, что не все так безоблачно, как хочет донести до меня отец Гора. И в сказочку про благотворительность, которую скормил мне Демьян, не очень-то поверил. Хотя в угрызения совести, верится еще сложнее.

И, что бы там ни было, я отгонял от себя эти мысли, как только мог…Старался задвинуть подальше.

Не хотел верить…Не желал…И тормозил…

Но…

Если Горские замешаны…Если все так и есть…

Если все окажется правдой, и кто-то из них, а скорее всего старший, дед Алисы, по просьбе заказчика замял больше десяти лет назад дело моего отца, то…

Что тогда делать со всем этим мне?

Что, блин, ты будешь с этим делать?

Перестанешь общаться с лучшим другом и пошлешь его нахрен?

Разлюбишь Принцессу? Вылечишься сразу от разрушающей, доводящей почти до безумия тяги и проверенной ни одним годом привязанности к ней?

Ха.

Ну, попробуй. Давай.

Только черта с два у тебя это получится.

Если бы все выходило так просто, по щелчку.

А если все так и есть, и появится возможность это доказать? Что станешь делать тогда?

Скажем, оружие…Ты ведь отлично стреляешь…Благодаря той же семье Горских и бесчисленным занятиям в их домашнем тире…И…Мог бы, если бы захотел, достать через своих дружков что-то из незарегистрированного оружия.

Допустим.

И что дальше? Убил бы его, зная, насколько больно ты сделаешь этим Принцессе?

Ей и ее семье, а не ему. Тому, кто виновен вообще уже будет на все как-то похрен. Он…Ха…не поймет, даже толком, что и к чему…

Зато потом у родственников, да и у тебя самого на руках окажется чертова куча проблем.

Начиная с банальных угрызений совести, и заканчивая возможной поимкой и тюремным заключением на неопределенный, но совершенно точно долгий срок.

Что за месть такая…

Тут неожиданно вспоминается, как дед Алисы наведывался ко мне в больницу. Как настойчиво просил уехать, и предлагал деньги, только бы я не крутился возле ее внучки.

Как раз тогда, когда нас с Алисой начало почти открыто закорачивать друг от друга.

И…что это было тогда?

Он заметил.

Он знал, что сделал, и именно поэтому не захотел, чтобы я крутился поблизости. Или совпадение?

…

Ложкарев предлагает подбросить меня до отеля, и я не отказываюсь.

В дороге он все еще предается воспоминаниям, как ездили на рыбалку, как пытались открыть первый, потерпевший полную неудачу бизнес.

- А твоя мама, Игнат? Фея с длинными пшеничными волосами и огромными голубыми глазами. О…Рита была настоящей красавицей. Недосягаемой мечтой. Признаться, и я загляделся. Но Серега сразу сказал, что она будет с ним, едва только глянул на нее.

Я слушаю, а сам достаю телефон и набиваю в строке поиска: Капланов Эдуард Борисович.

Гугл выдает информацию. Картинки, небольшие по объему тексты, не содержащие ничего особо интересного. Регистрационные данные индивидуального предпринимателя Капланова, да предыдущие места работы, где тот трудился то менеджером, то специалистом по связям с общественностью. Вот, собственно, и все.

Перевожу взгляд на фото.

С экрана на меня смотрит круглолицый мужик лет пятидесяти. С лысиной и маленькими глазками, смотрящими из-под бровей с неким превосходством, какое неизменно проглядывается у тех, кто обличен властью или большими деньгами.