Невидимая горилла - Кристофер Шабри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решение Тейлора представляется безответственной авантюрной игрой, где на карту ставятся деньги инвесторов и карьеры сотрудников. К сожалению, совсем не сложно представить себе реального исполнительного директора, который распоряжается миллиардами долларов с помощью одного инстинктивного чутья. В деловых журналах регулярно восхваляется такой «решительный» стиль управления. Например, в своей статье о Перси Барневике, прославленном исполнительном директоре шведско-швейцарской компании ABB, журнал Long Range Planning не скупится на похвалы: «При встрече с ним… сразу замечаешь его импульсивный и оригинальный подход к управлению, где главную роль играет способность принимать быстрые и уверенные решения»[313].
Приведем лишь один конкретный пример риска, на который часто идут бизнесмены под влиянием инстинктивного чутья. Принимая решение о выпуске спутникового телефона «Иридиум», топ-менеджеры компании Motorola руководствовались в основном интуитивным «образом» клиента, который с помощью одного портативного телефона сможет звонить из любой точки земного шара. При этом подробные расчеты самой компании явственно показывали, что такой проект экономически невыгоден. Стоимость телефона должна была составить 3 тысячи долларов, а затраты на его обслуживание — 3 доллара в минуту. В помещениях и в городах с небоскребами связь была бы невозможна. Такой продукт мог бы идеально подойти кочевникам пустыни, у которых есть в кармане лишняя пара тысяч долларов, но для всех остальных людей он совершенно непрактичен. По оценке одного независимого эксперта, даже если бы «Иридиум» завоевал весь мировой рынок международных деловых звонков из развивающихся стран, то даже тогда он не окупил бы стоимости оборудования, необходимого для его изготовления, не говоря уж об операционных расходах. В течение года после выпуска «Иридиума» стало ясно, что проект провалился, и общие убытки составили почти 5 млрд долларов[314].
Когда первое впечатление обманчиво
Томас Дж. Уайз был известным английским коллекционером редких книг и манускриптов в конце XIX — начале XX века. Один только каталог его частной коллекции, которую он назвал Библиотекой Эшли, занимал одиннадцать печатных томов. Около 1885 года писатель У. К. Беннет показал Уайзу несколько экземпляров, выпущенных по частному заказу. Это были «Сонеты, переведенные с португальского», известный цикл стихотворений Элизабет Баррет Браунинг, созданный в период, когда за ней ухаживал Роберт Браунинг. («Как я люблю тебя? Люблю без меры…») Считалось, что впервые сонеты были опубликованы в 1850 году в двухтомном собрании ее поэтических произведений. Это же было более раннее, прежде неизвестное издание, датированное 1847 годом: брошюра на сорок семь страниц с пометкой «не для публикации». Уайз оценил книгу как раритет и приобрел один экземпляр за десять фунтов стерлингов. Он также поставил в известность нескольких знакомых коллекционеров, и те последовали его примеру, раскупив у Беннета весь тираж.
История Уайза о приобретении этого томика Браунинг была подтверждена подробными сообщениями одного из его друзей, Гарри Бакстоном-Форманом, и писателем Эдмундом Госсе. В последующие годы Уайз обнаружил и распространил ранее неизвестные издания небольших произведений Альфреда Теннисона, Чарльза Диккенса, Роберта Луиса Стивенсона и других писателей. Многочисленные частные коллекционеры и библиотеки охотно раскупали их, а слава и благосостояние Уайза росли как на дрожжах. Постепенно он приобрел репутацию ведущего коллекционера книг и библиографа во всей Англии.
Однако на рубеже столетий, когда открытие ранее неизвестных авторских брошюр было поставлено на поток, некоторые американские книготорговцы заподозрили неладное. В 1998 году Джордж Д. Смит писал в своем обозрении в Price Current of Books: «Существуют серьезные подозрения, что некоторые из них могут быть подделаны, и нельзя сказать, что такие подозрения необоснованны… Возможно, „Последний турнир“ Теннисона и стоит тех 300 фунтов стерлингов, которые за него просят, но разве не кажется странным, что каждому известному коллекционеру Теннисона досталось по одному экземпляру этой книги?» Несмотря на сомнения, высказываемые Смитом и другими отдельными скептиками, эти брошюры считались подлинными на протяжении нескольких десятилетий.
В 1930-х годах два молодых английских книготорговца Джон Картер и Грэм Поллард также усомнились в аутентичности некоторых находок Уайза. Они провели тщательное расследование, собрав и проанализировав все свидетельства о происхождении брошюры с сонетами Браунинг. В результате они нашли восемь расхождений между этим изданием и известными фактами из жизни и творчества Браунинг или характеристиками, которые обычно свойственны всем редким книгам. Например, не было найдено ни одного экземпляра с автографом автора, все обнаруженные брошюры были обрезаны и переплетены нетипичным для того времени образом, и о частном издании ни разу не было упомянуто в письмах, мемуарах и других документах, оставленных четой Браунинг.
Затем Картер и Поллард перешли к непосредственному научному анализу. Хотя в 1930-х годах криминалистика еще не была так развита, как сегодня, уже тогда можно было исследовать под микроскопом бумагу, на которой были напечатаны сонеты. До 1861 года вся бумага в Великобритании изготавливалась из ветоши, соломы или эспарто — материала, похожего на солому. И лишь с 1874 года при производстве бумаги стали использовать древесную массу. Картер и Поллард рассмотрели брошюру Браунинг под микроскопом и обнаружили в ее волокнах значительный объем древесной массы, подвергнутой химической обработке. На основании этого факта, а также других тщательно собранных данных они пришли к заключению, что предполагаемое издание сонетов является фальшивкой, изготовленной после 1874 года. Они провели аналогичный анализ пятидесяти других брошюр и нашли неопровержимые улики, что двадцать одна из них была подделана схожим образом.
В 1934 году два книготорговца опубликовали результаты своего исследования в 412-страничной книге под названием «К вопросу о происхождении некоторых брошюр XIX века». Они не осмелились открыто обвинить Уайза в фальсификации, но проведенное ими расследование не оставляло сомнений в его виновности[315]. Уайз умер через три года после их публикации и до самой смерти отвергал все обвинения. В ходе последующих расследований выяснилось также, что он выкрал страницы из многих редких книг Британской библиотеки. Об Уайзе помнят до сих пор, но уже не как о великом коллекционере или библиографе, а как об одном из крупнейших литературных фальсификаторов всех времен и народов.
Как же ему удалось провернуть такую крупномасштабную аферу? Оценивая ценности, предлагаемые Уайзом для их коллекций, частные покупатели и библиотеки не имели возможности проводить тщательную экспертизу каждого экземпляра и подвергать его химическому анализу. По отдельности каждое издание выглядело подлинным и прекрасным образом дополняло знания об известном произведении писателя. Интуиция оказалась бессильна перед мошенничеством. Обман был раскрыт лишь с помощью дедуктивной логики — путем выведения общей закономерности, характерной для всех обнаруженных брошюр, тщательного сопоставления их с другими историческими источниками и фактами, а также научного анализа самих экземпляров. История с Томасом Уайзом и детективное расследование, проведенное Джоном Картером и Грэмом Поллардом, являются ярким примером победы, одержанной рассудком и анализом над интуицией. Под влиянием инстинктивных чувств профессиональные и квалифицированные коллекционеры тратили целые состояния на брошюры Уайза, и лишь строго научный анализ смог раскрыть обман[316].
По курьезному совпадению в одной из самых известных историй, на примере которой пытаются доказать могущество интуиции, речь также идет о фальсификации. Именно с этой истории Малкольм Гладуэлл начинает свои рассуждения о «быстром познании» (так он называет интуицию) в своем бестселлере «Озарение» с подзаголовком «Сила мгновенных решений». Он рассказывает о том, как искусствоведы сразу признали в древнегреческой статуе, так называемом куросе, подделку, хотя научные эксперты уверяли в ее подлинности[317]. В своем убедительном рассказе Гладуэлл наглядно показывает, как интуиция побеждает анализ. Как мы уже не раз отмечали, единичный яркий пример, демонстрирующий причинно-следственную связь, может быть принят за убедительное доказательство, если мы не пытаемся читать между строк. А ведь анализ информации, которую «забыл» дать автор, требует от нас сознательных усилий. Случай с куросом может быть исключением. И, в конце концов, так ли часто интуиция подсказывает искусствоведам, что произведение искусства является подделкой, в то время как научный анализ свидетельствует о ее подлинности? Случай с Уайзом, когда анализ опровергает интуитивные представления, кажется нам более типичным. Кроме того, в тех случаях, когда произведение искусства действительно оказывается подлинным, никто не скажет нам, что является более точным — интуиция или анализ.