1941. Вяземская катастрофа - Лев Лопуховский

«6-й мотопехотный полк с ротой на бронетранспортерах во главе колонны наступал по шоссе на Вязьму, преследуя подразделениями танкового полка вышедшего из боя противника. Командир полка, ехавший в первой машине своего полка, дал команду увеличить скорость, насколько это возможно на русских дорогах. Вскоре обе колонны ехали рядом друг с другом, при этом русские экипажи при сильнейшем пылеобразовании не могли заметить, что рядом танк противника, который хочет их обогнать. Автоколонны противника под огнем головной боевой машины пехотной роты „Зеленая“ на бронетранспортерах вышли на шоссе, где не смогли сразу развернуться, и открыли огонь.

Около 17 часов головные части 6-го полка достигли перекрестка дорог на шоссе Вязьма — Москва в 2 км севернее Вязьмы. Вскоре сюда проследовало и подразделение Шредера из танкового полка, очень неожиданно для противника, а также удивив собственное командование. Танковые роты „Рихтер“ и „Рейнхард“ 25-го танкового полка ночью провели разведку северо-западного района горящей Вязьмы, где ожидалось прибытие немецкой дивизии, которая должна была замкнуть кольцо окружения под Вязьмой» [42].

К исходу 6 октября в район Вязьмы вышли и главные силы 7-й танковой дивизии врага. Узнав об этом, фон Бок передал командующему 4-й армией фон Клюге распоряжение:

«7 тд, сломив слабое сопротивление сил противника, вышла на автостраду севернее Вязьмы. Она нуждается в Вашей поддержке, поэтому Вам необходимо в кратчайший срок перебросить в вышеуказанный район 4-ю танковую группу»[187].

Во второй половине дня 6 октября Рокоссовский находился в Вязьме:

«В подвале собора, стоявшем на высоком холме и возвышавшемся над городом, собрались секретарь Смоленского обкома партии, областные и районные партийные работники. Находившийся здесь же начальник политуправления Западного фронта Д.А. Лестев был крайне удивлен:

— Как же так? Я недавно из штаба фронта, он перебирается на новое место, и меня заверили, что тут у вас не менее пяти дивизий, которые ждут прибытия штаба шестнадцатой армии…

<…> в подвал вбежал председатель Смоленского горсовета А.П. Вахтеров:

— Немецкие танки в городе!

— Кто сообщил?

— Я их видел с колокольни!

<…> немецкие танки вступали в город. Нужно было немедленно выбираться. Вязьму в данное время некому было защищать» [55].

При выезде из Вязьмы машина Рокоссовского чуть не столкнулись с немецким танком, но водитель успел свернуть в переулок, и немцам не удалось обстрелять ее прицельным огнем. Командующий и штаб 16-й армии оказались полностью отрезанным от выделенных ему войск. Связи со штабом фронта по-прежнему не было.

Эвакуация раненых на санитарных самолетах С-2 (050)

В нескольких километрах северо-восточнее Вязьмы у станции Вязьма-Новоторжская располагался крупнейший сортировочный эвакогоспиталь (СЭГ 290) Западного фронта, который круглосуточно до последнего момента продолжал принимать раненых. К 5 октября в нем находилось боле 3,5 тыс. раненых, и они продолжали поступать[188]. После оказания экстренной помощи и сортировки раненых распределяли по специализированным эвакогоспиталям фронта или отправляли в тыл страны. Начальник госпиталя так и не получил приказа на эвакуацию. Погрузку в санитарные поезда продолжали под непрерывной бомбежкой. Потом стали отправлять их товарным порожняком. Вдруг 6 октября прекратилось движение по автостраде, по которой до этого машины шли сплошным потоком. Стало ясно, что дальше тянуть с эвакуацией госпиталя нельзя. Легкораненых, кто мог идти, разбили на роты и под командой врачей направили на Гжатск по полевым дорогам. Последних тяжелораненых отправляли под минометным обстрелом на первых попавшихся машинах, вплоть до пожарных, которые удалось остановить только угрозой применения оружия [45].

В отчете о боевых действиях 3-й танковой группы Г. Гота записали:

«<…> Русским дивизиям не удалось воспрепятствовать 7-й танковой дивизии быстро прорваться через днепровские оборонительные позиции, [ее] удару на Каменец, прорыву второй оборонительной позиции и завершающему прорыву (6.10) к автостраде западнее Вязьма. Этой операцией 7-я тд в третий раз за эту кампанию смогла выйти в тыл противника и осуществить окружение, как это было у Минска и Смоленска.

<…> Ни группа армий, ни ОКХ не ожидали быстрого прорыва 3-й танковой группы через днепровские оборонительные позиции. Даже ОКХ надеялось, что 4-я танковая группа окажется у Вязьмы скорее <…>.

6 октября 7-я танковая дивизия вышла на автостраду и оказалась в тылу противника, слишком поздно начавшего отход на восточный берег Днепра. 7 октября 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в районе Вязьмы с левофланговым полком 7-й танковой дивизии. К этому времени 56-й танковый корпус уже создал сплошной фронт окружения на участке от Вязьмы до Днепра (восточнее Холма). Ожесточенные ночные атаки противника, пытавшегося прорваться на этом участке на восток, успеха не имели» [48].

Враг спешил замкнуть и одновременно сжать кольцо окружения. Авиация Западного фронта в 11.50 7 октября обнаружила четыре мотомехколонны противника по 50–70 единиц в движении от Юхнова на Знаменку (40 км юго-восточнее Вязьмы). Несколько ранее была обнаружена колонна танков, бронемашин и автомашин в движении на Бельская (в 100 км южнее Вязьмы), а в районе Угра, Русаново, Вознесенье, Дракино (все пункты на р. Угра в 45–55 км южнее Вязьмы. — Л.Л.) — скопление автотранспорта. Согласно разведсводке штаба Западного фронта, в 13.30 7 октября колонна в количестве 40 танков и 50 автомашин противника перерезала шоссе у Охотино (17 км северо-восточнее Вязьмы. — Л.Л.). Противник силою до двух батальонов мотопехоты и батальона танков вышел на северо-восток от Вязьмы. Организовав противотанковую и противопехотную оборону на автомагистрали севернее Мясоедово (7 км северо-восточнее Вязьмы. — Л.Л.), противник перешел в наступление на Вязьму с востока и в 15.20 овладел городом. К вечеру 7 октября противник замкнул кольцо окружения у Вязьмы. Советские войска, начавшие отход с большим опозданием, оказались в котле. Однако, как докладывала немецкая воздушная разведка, «значительные силы противника избежали окружения, и большие колонны русских войск движутся в направлении Москвы».

К сожалению, 162, 242 и 251-я стрелковые дивизии 30-й армии Западного фронта отойти не успели. Они также были окружены севернее Сычевки. С отходом остальных сил армии генерала Хоменко на рубеж Воробьи, Булашово остатки 250-й и 242-й стрелковых дивизий были переданы в 31-ю армию, а полевое управление 30-й армии выведено в резерв. Отвести сравнительно благополучно удалось лишь войска, действующие на правом крыле фронта. 22-я и 29-я армии совершили отход планомерно, минируя дороги и производя разрушения на вероятных путях преследования противника. Противостоящие им части противника активности не проявляли. 7 октября отходившие части 22-й армии находились на меридиане Жукопа (р. Жукопа течет на север к Пена. — Л.Л.). 29-я армия начала отход с 20.30 6.10. В ее войсках при отходе в полном объеме проводилась партийно-политическая работа, а в 252-й стрелковой дивизии на больших привалах даже выступала агитбригада армии.

50-й стрелковой дивизии (без 2-го сп) каким-то образом удалось проскочить южнее Вязьмы до того, как противник замкнул кольцо окружения. Утром в 7.10 части дивизии, имея минимум боеприпасов, вышли в район ст. Исаково (10 км восточнее Вязьмы. — Л.Л.). Рокоссовскому удалось установить связь с ней. В конечном счете 50-я стрелковая дивизия развернулась севернее Вязьмы фронтом на северо-запад, где вошла в подчинение 16-й армии. Штаб фронта с утра 8.10 находился в Красновидово.

Когда удалось восстановить связь со штабом фронта, Рокоссовский в 23.30 7.10 доложил:

«1. Согласно вашему приказу я со штабом армии прибыл в район Вязьмы к 6.00 6.10 и этим точно выполнил ваш приказ.

2. К моменту прибытия штарма в район Вязьмы, никаких войск, включенных Вами в состав 16 А, в этом районе не было, а не имея сил и средств, я был не в состоянии организовать сопротивление на рубеже р. Вязьма.

3. Одновременно с подходом наших войск начался подход противника к Вязьме. В результате создалась обстановка, при которой штаб армии оказался отрезанным от своих войск.

4. Все меры по выполнению Вашего приказа нами выполняются. Если есть возможность, просил бы срочно подбросить в район штарма 16 один стрелковый полк на автостраду»[189].

Читатель, наверное, обратил внимание, как формулирует свое донесение Рокоссовский. Ему вовсе не хочется оказаться виновным в сдаче Вязьмы, которую защищать было практически нечем. Забегая вперед, отметим, что его опасения чуть было не оправдались. Рокоссовский вышел к своим войскам 9 октября в 40 км от Можайска. Там он получил приказ немедленно прибыть в штаб фронта, где уже заседала комиссия из Москвы во главе с Ворошиловым. В этот же день за ним и членом Военного совета армии Лобачевым прислали два самолета У-2.