Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю - Алексей Исаев

«С утра совещание в штабе 6-й армии с участием генерал-полковника Гота (4-я танковая армия), при этом начальник штаба 6-й армии интересовался мнением генерала Пикерта. Последний ответил: “Немедленный прорыв на юго-запад”. Но генерал Шмидт думает по-другому: “Это невозможно по причине нехватки топлива и закончится катастрофой, как в свое время это произошло с Наполеоном”. Тогда Пикерт предлагает использовать его 160 20-мм орудий на марше. Снаряды понесут на руках. Нет! Армия займет «круговую»! Ей приказано оставаться у Сталинграда. На что генерал Пикерт отвечает словами генерала Фибига, что считает утопией снабжение целой армии по воздуху в зимний период. – Генерал Шмидт не согласен. “Должно получиться!” В конце концов, для пропитания можно использовать и лошадей, их в котле достаточно» [303] .

В дальнейшем Шмидт сохранил ту же позицию: прорыв без достаточных запасов топлива равносилен самоубийству и приведет к разгрому, подобному 1812 года.

«Воздушный мост». 22 ноября было одним из поворотных моментов, определивших судьбу армии Паулюса. Приказ Гитлера Паулюсу оставаться в Сталинграде и ждать деблокирующего удара был одной из роковых ошибок немецкого руководства, в конечном итоге приведших к крушению Третьего рейха. В связи с этим имеет смысл остановиться на предыстории этого решения. Известие о прорыве советских танков в тыл 6-й армии застигло Гитлера в Бергхофе, его горной резиденции в Южной Баварии. Вопреки распространенному мнению о том, что пообещал снабжать 6-ю армию по воздуху лично Геринг, первым представителем Люфтваффе, прибывшим в Бергхоф 20 ноября, стал Ганс Ешонек, начальник Генерального штаба Люфтваффе. Геринг был «слишком занят», чтобы участвовать в совещании, – он находился на нефтяной конференции в Каринхалле в Берлине. Гитлер обрисовал Ешонеку ситуацию, объяснив, что 6-я армия будет некоторое время отрезана, пока организуется новая группа армий под руководством Манштейна для ее деблокирования. Далее фюрер потребовал ответа о возможности снабжения 6-й армии по воздуху. Привычкой Гитлера было настаивать на немедленном ответе, очень редко он давал обдумать и обсчитать ситуацию. Ешонек бодро ответил, что если будут привлечены бомбардировщики и будут соответствующим образом подготовлены аэродромы, то снабжение по воздуху будет возможно. Также он обратился к опыту прошлой зимней кампании, указав, что Люфтваффе уже снабжали 100 тыс. человек в «котле» под Демянском. Гитлер услышал то, что он хотел услышать, – оставление Сталинграда не входило в его планы. Успокоенный этим ответом, он приказал Паулюсу оставаться в Сталинграде и ждать, Манштейну – готовить деблокирующий удар. Фактически все решения были приняты до того, как Гитлер первый раз обсудил ситуацию с Герингом. Только 22 ноября состоялся разговор между Гитлером и Герингом. Фактически у Гитлера уже было готовое решение, и рейхсмаршалу оставалось с ним согласиться. Также не имея никаких расчетов о необходимых для доставки в Сталинград объемов грузов и количестве самолетов, которые может привлечь для «воздушного моста», Геринг ответил: «Да, Люфтваффе могут это сделать». Приняв одно из важнейших решений, определивших ход войны, Гитлер отправился на поезде из Бергхофа в «Вольфшанце», свою ставку в Восточной Пруссии. Геринг, в свою очередь, отправился в Париж, на неотложную встречу с торговцами живописью.

Таким образом, с самого начала одним из важных факторов для принятия решения стало отсутствие каких-либо расчетов. Когда были приняты первые решения на организацию «воздушного моста», его возможности не были соотнесены с объемом грузов, необходимых 6-й армии. Строгие расчеты показывают, что для обеспечения 250 тыс. человек, 1800 орудий и 10 тыс. моторов, не считая танков, требовалось 946 тонн в сутки. Командование 6-й армии в первые дни окружения указало сильно заниженную цифру необходимых объемов снабжения, 600 тонн грузов в сутки. Причем в первые дни окружения, с 25 по 29 ноября, доставлялось только по 53,8 тонны в день. Командующий 4-м воздушным флотом Вольфрам фон Рихтгофен уже 21 ноября записал в своем дневнике: «Я прилагаю все усилия, чтобы убедить их, что это не может быть достигнуто, потому что отсутствуют необходимые транспортные ресурсы». Однако в критический период формирования решения Гитлер находился в поездке из Бергхофа в «Волчье логово». Он был лишен возможности выслушать командиров вермахта и Люфтваффе, непосредственно ответственных за проведение операций на земле и в воздухе в районе Сталинграда, и только укрепился в своем решении об организации деблокирующего удара Манштейна и «воздушного моста».

Генерал-полковник Вольфрам фрайхерр фон Рихтгоффен, командующий 4-м воздушным флотом

«Воздушный мост» начинает работу. На одном аэродроме собрались ударные Ю-87 и Хе-111, использовавшиеся в качестве транспортников

Еще одним ни на чем не основанном предположением Ешонека стала сама возможность организации «воздушного моста» в условиях Сталинграда. Под Демянском самолетам требовалось пролететь всего 60–80 км. Под Сталинградом требовалось пролететь в несколько раз больше – 200–300 км. Демянск был второстепенным участком фронта, на котором действовали не самые сильные и многочисленные соединения ВВС Красной армии. Напротив, под Сталинградом состоялось одно из важнейших сражений, и советское командование сразу начало активную борьбу с «воздушным мостом».

Еще не зная, что принятое им решение основывается на неверных цифрах и фактах, фюрер в конце ноября с оптимизмом смотрел в будущее. Гитлер, Геринг, Ешонек были уверены, что Манштейн вскоре пробьет коридор к армии Паулюса.

Тем временем снятые из-под Сталинграда части и соединения 6-й армии занимали оборону фронтом на запад. К 22–24 ноября стало приносить свои плоды решение Паулюса с выброской частей 6-й армии на запад. Немцы, опираясь на позиции среднего оборонительного обвода по северному берегу р. Червленая, остановили продвижение соединений 57-й армии. Противником войск армии Толбухина стал IV армейский корпус (295-я и 297-я пехотные дивизии, 29-я моторизованная дивизия, 20-я румынская дивизия). Части 13-го механизированного корпуса образовали внутренний фронт окружения по рубежу р. Червленая к югу от железной дороги Сталинград – Морозовская. Здесь они закрепились и находились в обороне до 27 ноября.

К 25 ноября фронт 6-й армии сократился до 200 км. В окружение попали:

штаб 6-й армии;

IV, VIII, XI, LI армейские корпуса и XIV танковый корпус;

14, 16 и 24-я танковые дивизии;

3, 29 и 60-я моторизованные дивизии;

44, 71, 76, 79, 94, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384 и 389-я пехотные дивизии;

20-я румынская пехотная дивизия:

1-я румынская кавалерийская дивизия;

243-й и 245-й батальоны штурмовых орудий;

2-й и 51-й полки реактивных минометов;

91-й полк ПВО и более 150 артиллерийских подразделений, саперных и строительных батальонов, батальонов военной полиции и другие вспомогательные подразделения. Всего на 25 ноября в составе частей 6-й армии в «котле» было 284 тыс. человек. В эту цифру входят XXXXVIII танковый и IV армейский корпуса, перешедшие в подчинение Паулюса из состава 4-й танковой армии, а также две румынские дивизии (1-я кавалерийская и 20-я пехотная дивизии, 12 607 человек).

Чир . Когда фронт взломан и танковые соединения замыкают кольцо окружения, в тылу окруженных войск образуется пустота. Сплошной фронт на какое-то время перестает существовать. Однако, как гласит известная поговорка, природа не терпит пустоты. Пробитая брешь с той или иной скоростью затягивается за счет резервов. Кроме того, в тылах любой армии далеко не так пустынно, как может показаться на первый взгляд.

Задолго до начала «Урана» в нижнем течении реки Чир были расквартированы учебные подразделения 6-й армии. Они располагались в низовьях Чира и в населенных пунктах к югу от реки: Тормосин, Верхне-Солоновский, Верхне-Аксеновский и других. Здесь располагались полевое офицерское училище и унтер-офицерские школы, а также школы специалистов 6-й армии (которые готовили, например, связистов, саперов). С началом советского наступления из этих школ был сколочен полк, ставший ядром так называемой боевой группы Штумпфельда. Также в эту группу вошли части ПВО, сводные батальоны, 94-й запасной батальон и один батальон из оказавшейся в «котле» 94-й пехотной дивизии. Командиром боевой группы был генерал-майор Ханс-Иоахим фон Штумпфельд, возглавлявший 108-е артиллерийское командование XXXXVIII корпуса. Иногда «дивизию» фон Штумпфельда называют соединением из русских коллаборационистов в армии Паулюса. Однако это не соответствует действительности. Во-первых, она была снаружи «котла». Во-вторых, в составе группы Штумпфельда были немецкие части, никак не связанные с русскими коллаборационистами.

Советским командованием рубеж реки Чир с самого начала был обозначен как внешний фронт окружения. Прорываться дальше за Чир на запад на данном этапе наступления в советские планы не входило. По крайней мере, задачи на другом берегу Чира планово получил только 8-й кавкорпус, и задачи эти были сугубо разведывательного свойства. Еще 22 ноября, в разгар боев, штаб 5-й танковой армии отдал приказ, не оставляющий сомнений о намерениях относительно дальнейшего продвижения на внешнем фронте окружения: «Частям армии к исходу дня 24.11 построить прочный фронт обороны по р. Чир». Однако выход на рубеж Чира предусматривал ликвидацию плацдармов противника и захват важных опорных пунктов. При этом следует подчеркнуть, что Чир не был задачей номер один. Соединения 5-й танковой армии разделялись на три направления. Левофланговые стрелковые дивизии во взаимодействии с 21-й армией окружали 3-ю армию румын. Танковые корпуса наступали в направлении переправ через Дон. Это направление было на тот момент самым важным.