Та, которой нет - Маша Ловыгина

на полу. Она подумала, что ей бы тоже было некомфортно приглашать гостей в дом, когда в нем царит беспорядок, поэтому она ободряюще посмотрела на Глеба и произнесла:

— Ты иди. Я ведь не знаю, сколько времени займет прогулка. А в гости мы можем зайти позже. Потом, когда… — она услышала шум.

Глеб приоткрыл дверь пошире, и Влада увидела коляску, в которой уже сидел Гошка. Юлечка толкала кресло, а Глеб нагнулся, чтобы перехватить его за подставку для ног.

— Подожди, Глеб, — Влада остановила его. — Видишь, колесо застряло. — Она наклонилась, чтобы вытащить обувь, стоящую на пути. Через минуту поднялась и махнула рукой. — Вот теперь давай…

— Ты в порядке? Что-то побледнела… — он заглянул в ее глаза.

Влада прислонилась к стене и сглотнула.

— Голова немного закружилась. Не обращай внимания.

— Ты же, наверное, проголодалась! Черт, совсем не подумал…

— Нет-нет, все в порядке, правда.

— Юлек нам сейчас борща наварит, накормит.

Они с мачехой переглянулись, и Юля поспешно закивала:

— Да, я постараюсь управиться как можно быстрее.

Когда колеса инвалидного кресла переехали через порог, Глеб вытащил его полностью и стал аккуратно спускать по лестнице.

— Он тепло одет, но вот еще плед, — Юлечка протянула свернутую ткань. — Со двора не уходите, пожалуйста. Я в окно буду смотреть. А Гошке разговаривать не разрешайте, а то горло застудит. Я его предупредила, но он такой болтун…

— Юля, вы не переживайте. Я вас не подведу! Мне бы очень хотелось потом побеседовать с вами кое о чем…

— Да-да, — быстро ответила женщина. — Я знаю. Только вы с Глебом этот вопрос решите сначала, хорошо? — она отвела глаза и закрыла дверь.

— Хорошо, — не стала спорить Влада и приложила ладонь к обивке двери.

Глеб уже вывез коляску во двор и сейчас сидел на корточках перед Гошей, который увлеченно что-то ему рассказывал. Влада остановилась в нескольких метрах, глядя на них и прижимая к груди плед. Глеб повернулся в ее сторону. На его губах играла теплая улыбка, а глаза, хоть и были уставшими, сейчас просто лучились.

— Ну что, я побежал? — сказал он, поднимаясь. — Я быстро. Магазин тут за углом.

Влада кивнула. Укутав ноги мальчика, поправила рукавички на его руках. Глеб, кажется, хотел еще что-то сказать или сделать — его замешательство было очевидным, но она очень спокойно и деловито произнесла:

— Иди, Глеб. Мы будем ждать тебя здесь. Правда, Гоша?

Мальчик хитро подмигнул старшему брату.

Когда Глеб почти бегом кинулся в сторону прохода между домами, Гоша подтянулся на руках, чтобы сесть повыше.

— Давай я тебе помогу, — Влада склонилась над ним и, приобняв за плечи, поправила подушку.

— А я тебя знаю, — сказал Гоша ей на ухо, и Влада почувствовала легкий аромат карамели.

— Конечно, ты же меня уже видел, — улыбнулась она и посмотрела на окна первого этажа. В одном из них колыхнулась занавеска.

— Твоя мама переживает и приглядывает за нами, — сказала Влада.

Гоша повернул голову в ту же сторону.

— Когда я вырасту, то буду один ходить на улицу.

— Конечно, — согласилась Влада. — Совсем скоро так и будет.

Сейчас во дворе было тихо. Дети постарше находились в школах и в садах, а малышей, по всей видимости, еще не выводили.

— Будешь помогать маме, ходить в магазин, гулять с друзьями… Потом выучишься и найдешь интересную работу. — Влада попыталась скатать снежок, но снег был рыхлым, рассыпчатым. Поэтому она прекратила свои попытки и стала просто подкидывать снежную пудру перед собой, и та кружилась в воздухе, оседая на одежде серебристой мукой.

— Ты грустная, — Гошка смотрел на нее своими раскосыми глазами, и Влада удивилась тому, какой взрослый у него был взгляд.

— О, нет! На самом деле, я очень веселый человек. Просто немного забыла, как надо веселиться. Знаешь, я вот думаю, здорово, что у тебя есть брат, правда?

Гошка кивнул.

— И мама такая хорошая. Человеку для счастья нужен другой человек…

— А у тебя кто есть?

— У меня? — растерялась Влада. — Ты есть…

Гоша высунул кончик языка, чтобы поймать снежинку. Затем прищурился и заявил:

— Ну тогда расскажи про кошку.

— Про кошку? Про какую кошку? — Влада рассмеялась. — У меня нет кошки, Гоша!

Мальчик заворочался, а затем махнул перед ней рукой в рукавице:

— Ты забыла, что ли? Про кошку, у которой зеленые глаза. И хвост трубой. И еще она говорит не «мяу», а «чао». Потому что чай любит. Смешная такая! Кошки же молоко пьют! — Гошка скорчил рожицу.

Влада увидела, как зарумянились его щеки на легком морозце. Она приподняла завязанный вокруг его шеи шарф и произнесла срывающимся голосом:

— Хочешь, я тебя покатаю по двору? А пока мы будем ходить, я придумаю новую историю про кошку… Ты только мне обязательно скажи, если начнешь подмерзать…

Она ухватилась за ручки кресла и потащила его вперед. Колеса немного пробуксовывали, но она не замечала этого. Ее колотило от начавшейся нервной дрожи. Влада не чувствовала холода, потому что в районе груди у нее просто полыхало огнем. В том самом месте, где находился кулон…

52

Так же, бегом, вернулся Глеб. Влада почувствовала его прежде, чем он появился из-за угла. Обе руки парня были заняты пакетами, и сквозь прозрачную поверхность проглядывали коробки с молоком и шоколадными завтраками.

— Ну как вы? — Глеб поставил свою ношу рядом с коляской и широко улыбнулся. — Не замерзли?

— Гошка, признавайся! — спросила Влада. — Вот лично мне так жарко… — она оттянула ворот пуховика.

— Ты придумала