Красивая, как ночь - Лиз Карлайл

Кэм резко выпрямился, и она с тихим вскриком отползла к изголовью кровати, лихорадочно стягивая на груди ночную рубашку, чтобы прикрыть наготу. В ее широко раскрытых глазах пылал гнев.

— Убери одежду, Хелен, — с дрожью в голосе сказал Кэм. — Клянусь, я больше не вытерплю.

Он услышал, как она ахнула в темноте, когда он снял галстук и бросил его на пол.

— Нет! — Хелен вытянула руку, словно надеясь удержать его. — Нет! Что ты себе позволяешь? Убирайся!

— О Хелен, — прошептал он. — Я так устал от нашей игры. Ты предназначена для меня. Прошу, разденься.

Кэм понимал, что ему хочется увидеть, как Хелен, дрожа от неуверенности, раздевается для него. Власть. Да, он жаждал власти над Хелен Мидлтон. Власти, которая заставит ее трепетать под ним. И молить о ласке.

Конечно, это не в его характере, но он знал, что нельзя терзаться подобным желанием. Возможно, это даже безумие, но ему было все равно. Казалось, что-то в его душе лопнуло под давлением сдерживаемого желания. Целая жизнь мучительного желания. Годы соития с другими женщинами в холодных, чужих постелях, которое, да, приносило некоторое успокоение, но удовлетворения — никогда.

Пора заставить и Хелен терзаться неутоленным желанием. На этот раз он втянет ее в свой план, гораздо более опасный, чем все, какие придумывала юная и безрассудная Хелен. Он будет любить ее пальцами, языком, плотью до тех пор, пока она не сойдет с ума от желания.

— Не могу поверить, что ты посмел явиться в мою комнату, — прошептала она. — С меня довольно твоих оскорблений.

— еще недавно мои ласки не казались тебе оскорбительными, — с горечью заметил он. — Скажи мне, Хелен, неужели я слишком черствый и старый, чтобы занять место в твоей постели? Ты стала предпочитать беззаботных любовников?

Она сердито покачала головой:

— Я нахожу оскорбительными действия мужчины, который предлагает постель одной, когда помолвлен с другой. А каких любовников я предпочитаю, не твое дело. То, что ты видел, — совсем не то, о чем ты думаешь.

— Разве? — глухо спросил Кэм, одной рукой оголяя ей плечо.

— Нет! Бентли… Он… — Хелен покачала головой и ударила его по руке. — Он расстроен, не способен здраво мыслить. Его беспокоит твоя женитьба.

— Он сам тебе это сказал? — поинтересовался Кэм. В его голосе слышалось презрение. — Когда я снова женюсь, это действительно может оказаться неудобным для него. Только его беспокойство преждевременно. Я говорил с тетушкой, что не стану жениться лишь для того, чтобы доставить удовольствие ей или еще кому-нибудь. Я чертовски устал играть роль мученика в этой семье!

Хелен явно пыталась осознать смысл его слов.

— Но мы видели… Бентли думал…

Откинув голову, Кэм захохотал:

— Правда? Бентли думал? И чем же, скажи на милость? Наверное, своей возбужденной плотью. Как я сейчас.

— Ты вызываешь у меня отвращение, — прошипела Хелен.

— Думаю, ты лжешь, — тихо сказал он, проводя ладонью по ее соску и глядя, как он напрягся от желания.

Хелен резко подтянула ночную рубашку.

— Убирайся отсюда сейчас же, пока ты не совершил что-то непоправимое. Ты пьян и жалок, как твой брат.

Кэм ответил ей полуулыбкой.

— Я бы и сам хотел опьянеть, Хелен, — спокойно произнес он. касаясь пальцами ее соска под рубашкой. Она стояла на коленях, прижавшись спиной к изголовью кровати. — Я хочу тебя, я чертовски устал ждать, сходя с ума от того, как ты меня искушаешь.

Хелен покраснела и изо всей силы ударила его по руке.

— Я не… я не искушаю тебя! Убери от меня руки! Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Разве? — Кэм сдернул с себя рубашку, бросил на пол и взобрался на постель. Хелен попыталась еще плотнее вжаться в спинку кровати. — Ну же, Хелен, — насмешливо сказал он. — Не надо стесняться. Ты никогда раньше не смущалась.

Он вдруг схватил ее, прижал к груди и, раскрыв языком ее рот, проник внутрь. Она сопротивлялась, как дикая кошка, царапая ногтями его плечи, спину, но Кэм не обращал на это внимания. Боль стала для него мучительным наслаждением, он целовал и целовал Хелен до тех пор, пока та медленно, почти незаметно не подалась ему навстречу. Ликуя, Кэм оторвался от ее рта и стал покрывать поцелуями нежную кожу ее щеки, изящную шею. Его губы скользили все ниже, добрались до ее груди, обхватили сосок.

— А… — тихо застонала Хелен, погрузив пальцы в его волосы.

— Хелен! — воскликнул он, укладывая ее на подушки. Его рот продолжал буквально поглощать ее, и она трепетала в его руках. Кэм ловко перевернулся на бок, снова окунул пальцы в бренди и начал массировать ей сосок, пока она не выгнулась дугой, а руки не вцепились в сбившиеся простыни.

Кэм посмотрел на нее и увидел ее глаза, широко раскрытые, влажные, устремленные на его пальцы, сводившие ее с ума.

— Ты ведь хочешь меня? — Это была констатация победы, а не вопрос.

— Да… нет… черт бы тебя побрал… — выдохнула она.

Голос у нее дрожал, когда он прикусил ее сосок и почувствовал, что вспыхнувший в ней гнев уступил место безудержному желанию. Не в силах отказать себе в удовольствии наблюдать за игрой чувств на ее лице, Кэм оторвался от ее груди. Ответом был всхлип.

— Спокойно, Хелен, — прошептал он, скользя рукой по ее животу. — Позволь мне просто любить тебя. Как мне и предначертано.

Рука скользнула еще ниже, лаская через ткань ночной рубашки треугольник нежных завитков. Кэм чувствовал себя бесстыдным, невероятно возбужденным от беспомощного желания на ее лице, в ее дыхании, в ее трепете. Она покраснела, отказываясь встретиться с ним взглядом, когда он касался ее, и ему захотелось прочесть мысли Хелен. Он ведь так близок к тому, чтобы овладеть ею.

Остановит ли она его? И сможет ли он сам остановиться? Нет. Слишком долго они были порознь. Ночь слишком быстро заканчивалась. Пульс отстукивал бешеный ритм, плоть трепетала, но Кэм все равно продолжал ласкать Хелен, скользя руками по ее телу, боготворя ее. И пытался не дать ей разбить ему сердце, сохранить какую-то небольшую часть себя, получив при этом то, чего он так отчаянно желал.

Но это бы у него просто не получилось. Кэм сразу это понял. Он восхищался ее реакцией на его прикосновения; словно у горячей кобылки, дрожь пробегала по ее телу, когда он пощипывал зубами кожу от шеи до груди, потом до живота и обратно.

Он вдруг заставил себя остановиться, сел на пятки. Шерстяная ткань брюк натянулась на сильных мускулах бедер и возбужденной плоти. Хелен дышала хрипло и прерывисто, ночная рубашка распахнулась, волосы разметались. Она уже не скрывала своего желания.

Кэму было так приятно видеть это. О да! Заставив себя дышать ровнее, он скользнул по ней взглядом и увидел, как она снова залилась краской стыда. Она безуспешно пыталась запахнуть ночную рубашку, но влажная ткань прилипала к набухшим соскам, создавая еще более чувственную картину.