Бездушный - Владимир Анатольевич Тимофеев

— Спасибо, — кивнула девочка и тут же спросила. — А ты узнал, что хотел?

— Узнал. Мы идём в Сежеш...

* * *

В Сежеш мы отправились лишь через три часа, когда окончательно рассвело. А до того углубились подальше в лес, нашли подходящую поляну с большим плоским камнем посередине и стали готовиться.

— Раздевайся! — приказал я девчонке.

— Зачем?! — изумилась та, прикрывшись, на всякий пожарный, ветхой котомкой со своим собранным в разгромленной избе барахлом.

— Платье тебе будем шить. Вот зачем. В твоих обносках по городу шляться — только внимание ненужное привлекать...

Чтобы не смущать Райму, я отвернулся и вдобавок прикрыл ладонью глаза.

— Всё, дядя Краум. Разделась, — сообщила она через минуту. — Можешь смотреть.

Смотреть там, вообще говоря, было не на что.

Найдёнка сидела в траве, поджав ноги и завернувшись в своё ободранное одеяльце. Снаружи виднелись только настороженные глазёнки и взлохмаченные «медные» волосы, из-под которых торчали пунцовые от смущения уши... М-да. Похоже она и вправду жутко стеснялась меня.

— Расчесаться хоть есть чем? Гребешок у тебя найдётся?

— Найдётся.

— Ну, так займись... Да и умойся ещё. Там вроде бы ручеёк журчал, — указал я на край поляны.

Райма не по-детски тяжко вздохнула, но всё же пошла «заниматься собой». А я подобрал с земли её старое платье, бросил его на камень и открыл скинутый с плеч рюкзак.

Первым делом достал из него артефакт — рунный «портняжный» камень, позаимствованный из пустоградского магохранилища. Затем вывалил наземь то, чем прибарахлился в шатре убиенного Пуйтуша. Никаких драгоценностей я оттуда не брал, мне они были днём с огнём не нужны. А вот всяких тканых отрезов (в том числе, реально отрезанных от «стенок» шатра) напихал в рюкзак целый ворох. С запасом. Поскольку понял уже, что маленькую спутницу надо обязательно приодеть.

Кожа, замша, бархат, местный аналог хэбэ с вышивкой... Не знаю, зачем это всё понадобилось имперскому колдуну (может, он с детства мечтал стать кутюрье, а может быть, из окрестных деревень мародёры-солдаты ему притаранили в качестве доли от грабежа), но мне оно прямо в тему зашло. Из такого богатства запросто можно было сварганить что-нибудь эдакое. Например, местный аналог альпийского «дирндля» — традиционного наряда баварских женщин. Кто хоть когда-то смотрел репортажи с Октоберфеста, поймёт мои «хитрые» замыслы с полпинка.

Портняжный камень оказался и в прямом, и переносном смысле волшебным. Шить он не шил, зато склеивал прочно и кроил замечательно. Даже в руках у такого «портного», как я, без опыта, но с фантазией. Кстати, единственное, что я до этого сделал самостоятельно — это налепил неизвестные в этом мире карманы на свою куртку. Но прилепил качественно — хрен оторвёшь. Правда, и не увидишь из-за наведённой иллюзии, но это уже детали.

Над нарядом для Раймы корпеть пришлось долго. Сама она, умывшись и причесавшись, подошла, пока я работал, поближе и, усевшись в траву, с интересом следила за моими мытарствами. Элементы её новой одёжки я подгонял и расклеивал раза четыре, после чего сверял с «эталоном» — старым платьем найдёнки — и клеил всё заново. Размер решил сделать чуть больше, «на вырост», а лишнее она пока пусть подтягивает с помощью ремешков и шнурков, которые смастерил дополнительно из остатков-обрезков кожи и замши. Из них же скроил и новую сумку-котомку, побольше и попрочнее, чем прежняя, с лямками для ношения за плечами, по типу моего рюкзака.

Жаль, новую обувь не смог стачать для девчонки — старая-то по виду, вообще, на ладан дышала. Эта проблема, к счастью, решилась «сама собой». Когда я передал Райме только что сделанную котомку, она сразу же переложила в неё всё, что хранилось в прежней. А в прежней, как выяснилось, помимо прочего лежала парочка чистеньких, внешне почти не надёванных башмачков.

— Я их по праздникам надеваю, — пояснила Райма. — Жалко их по пыли, по дорогам носить-то...

Ну, я с ней спорить не стал, а просто продолжил работу. А когда закончил и разложил на камне все элементы наряда...

— Ух, ты! — восхитилась найдёнка. — Это всё мне, да?

— Тебе, — улыбнулся я, утирая пот. — Давай, примеряй обновку.

Сказал и опять, как пару часов назад, отвернулся, чтобы не смущать примеряльщицу...

С новой одеждой она возилась больше пяти минут. Облачение в «дирндль» — не такая простая задача, как кажется. Для этого дела определённая сноровка нужна... ну, пока не привыкнешь...

— Надела. Можешь смотреть, — послышалось из-за спины.

Я развернулся. Хмыкнул.

— Ну вот. Совершенно другое дело. Вижу теперь: ты, действительно, девочка, а не пугало огородное.

— Чего это пугало? — ворчливо отозвалась Райма, изгибаясь в разные стороны, пробуя рассмотреть себя в новом прикиде. — На пугало у нас рваный мешок нацепляли. И шляпу соломенную...

— А хочешь на себя в зеркало посмотреть?

— А есть? — тут же вскинулась девочка.

Я усмехнулся, достал из-за пазухи пластинку с руной «иллюзия» и вложил её в девчоночью руку.

— Зеркало в полный рост можешь представить?.. Можешь, я вижу. Закрой тогда, значит, глаза и представляй, что оно прямо перед тобой... Только представляй честно, в деталях... Представила?

— Да, — прошептала Райма.

— Отлично. А теперь зажми в кулаке пластинку и пожелай... сильно пожелай, от души, чтобы зеркало и впрямь появилось...

Иллюзорное зеркало появилось секунд через десять. Пусть оно было нематериальным и висело в воздухе без всякой опоры, но то, что вокруг, отражало исправно, без искажений, как настоящее. Я даже удивился подобной точности. У меня бы такая иллюзия, сто пудов, отражала бы всё как в тумане. Иллюзия двойников, как известно, фигня неустойчивая. Устойчивая и на двести процентов реальная она лишь у Рей получалась.

— Всё. Открывай, — приказал я Райме.

Девочка открыла глаза.

— Ух!.. Как красиво!.. — пробормотала она, застыв перед зеркалом.

Повернулась налево. Повернулась направо. Поправила оборки на юбке. Подтянула ремешок у жакета...

— А теперь давай-ка представь, что зеркала нет.

— Как это нет? — не поняла найдёнка.

— Так это. Нет и всё.

— Но я ж ещё не насмотрелась!

— Нестрашно, — махнул я рукой. — Ты просто сделай, что я говорю, и... короче, сама всё увидишь.

Райма на мгновенье зажмурилась...

Зеркало растворилось в воздухе, будто его никогда и не было.

Девочка повернулась ко мне с ошарашенным видом. В глазах