Единственный цветок в этой говноклумбе 4 - Holname
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кажется, — заговорил мальчишка, с невероятным хладнокровием смотревший на ту же сцену, — вам опять нужен новый напарник.
— Наверняка.
***
— Для начала мне нужно узнать по какому принципу работает охрана дворца. — Шейн, развернувшись к следовавшей за ним группе, быстро нашел взглядом Лаванду и обратился уже прямо к ней: — Кто, когда и как патрулирует? Какая система защиты?
Девушка-рыцарь напряженно нахмурилась. Конечно, сообщать такую информацию было строго запрещено из соображения безопасности, однако, учитывая ситуацию, а также то, что сама императрица направила ее на помощь Шейну, вероятно, подразумевало то, что она могла это рассказать.
В такие моменты Лаванда никогда не могла принять точное решение. Зачастую в сложных обстоятельствах она не могла переспросить у императрицы что ей можно было делать, а чего нельзя. Именно поэтому ей приходилось выбирать самостоятельно, учитывая все риски и собственную ответственность во всем этом.
Усмехнувшись, Лаванда глубоко вздохнула, приложила руку к своему лбу и плавно зачесала выбившиеся из прически рыжие локоны.
— Ты же понимаешь, что, в случае неудачного исхода, ответственность ляжет на тебя?
— Прекрасно понимаю.
Шейн был предельно спокоен. Даже если бы он ничего не спрашивал, и их противникам удалось бы добиться своего, он бы все равно понес за это ответственность. Возможно, поэтому он и выглядел таким уверенным.
— Хорошо. — Выдохнула Лаванда. — Внешней защитой занимается магический корпус. Вокруг дворца установлен барьер, который сообщает о проникновении на территорию. В теории, если кто-то попытается попасть сюда, барьер его не остановит, но подаст сигнал.
Шейн, настороженно нахмурившись, ответил:
— Но уже был прецедент, когда в спальню императрицы проникли и никто этого не заметил. Следовательно, либо барьер не исправен.
— Либо, — продолжала с улыбкой женщина рыцарь, — среди корпуса магов есть предатели. Именно об этом мы и подумали изначально. Начали проверку, даже выгнали самых подозрительных магов. Больше ничего такого не случалось, но мы не знаем, разрешилась ли проблема.
— Тогда позже нам нужно поговорить с магами.
— Хорошо.
Остальные присутствующие, а именно Велас и Урсула, стояли друг на против друга. В этот момент все четверо все еще находились в спальне принца.
— Если бы сюда пробрался человек, не только маги, но и рыцари могли бы его заметить. — Велас, приподняв взгляд к Лаванде, недоверчиво нахмурился. — Патрулирование дворца проводится регулярно. К тому же, есть определенные зоны, обойти которые невозможно, и именно в них сосредоточена постоянна стража. Даже чтобы добраться до комнаты императрицы, лазутчику нужно пройти мимо этих мест.
— И единственный вариант тот же, — Лаванда пожимала плечами, — предатели. Да, мы занялись и этим делом. Возможно, из-за этого атмосфера среди рыцарей была накалена вплоть до недавнего момента, ведь никто не знал, кто является предателем. В этом плане появление Шейна немного разрядило обстановку.
Урсула, смотревшая на брата, выглядела слегка удивленной. Она помнила, как еще недавно Велас протестовал из-за всего происходящего и был готов сбежать из спальни, лишь бы не оказаться во все вовлеченным, однако теперь на его лице не было и тени сомнения. Будто бы он уже смирился со всем и решил как можно быстрее разобраться с проблемой.
Задумавшись о том, что до поступления в академию Велас таким не был, Урсула приподняла взгляд и перевела его на другого парня. Тогда же она и заметила, насколько напряженно обо всем этом думал Шейн.
— Вообще-то есть еще один ответ, объясняющий все. — Шейн, приподняв взгляд, с толикой удивления в голосе добавил: — Они не проходили ни через барьер, ни через зоны патрулей, а сразу оказались в нужном месте в нужное время.
— Каким образом? — Лаванда перестала улыбаться и недовольно нахмурилась. Выглядела она так, будто бы ее в чем-то обвиняли. — В теории среди змеевиков не может быть магов.
— Мы не знаем кто является змеевиком, а кто нет. — Урсула, посмотрев на рыцаря отрицательно покачала головой. В академии наш учитель по физической подготовке оказался одним из них, хотя внешне производил хорошее впечатление.
Шейн удивленно посмотрел на принцессу. Да, он тоже помнил учителя Даррагера, и, да, ему тоже этот человек показался приятным. Удивляло скорее то, что сама принцесса говорила о том, что ей нравился преподаватель-мужчина. Для этого матриархатичного мира ее мнение было несвойственным.
— Есть артефакт, — заговорил Шейн, не сводя взгляда с Урсулы, — который может переносить из одного места в другое.
— Это невозможно! — воскликнула Лаванда, будто не собираясь верить в это.
— А создавать лед и кристаллы из ничего — возможно, — Шейн, посмотрев на возмущенную особу, недовольно нахмурился. — Говорить на другом языке, не зная его, легко.
Наступила тишина. Окружающие частично не понимали, чему удивлялся Шейн, но в то же время частично чувствовали, что в привычных им повседневных вещах могло скрываться нечто не совсем обычное. По крайней мере, для простолюдина точно.
Шейн, выдохнув, продолжил объяснять:
— Мы не знаем, как работают Теневые двери и Теневые миры. Они появляются внезапно и куда ведут — неизвестно. Но если уже это возможно, тогда есть и шанс того, что какой-нибудь маг или алхимик способен создать схожее приспособление по образу и подобию.
Прозвучал стук прямо со стороны входа. Окружающие, оглянувшись, заметили стоявшую на пороге Нату. Девушка-горничная, выглядывая из-за приоткрытой двери, тихо заговорила:
— Скорее алхимик, нежели маг.
Шейн смотрел на появившуюся особу спокойно, будто бы даже не удивленно. В действительности он и вправду знал, что кое-кто их подслушивал, просто не хотел отвлекаться на это.
— Почему ты так думаешь? — напряженно спросила Урсула.
Ната кивнула. Она, пройдя в комнату, тихо прикрыла за собой дверь и спокойно начала объяснять:
— Маг — это естественное созидание того, что существует в этом мире. Лед, как сказал Шейн, знание языков — все это существует, но монстры — не природное явление. Они не рождаются здесь и не размножаются, они даже не создаются руками человека. Теневые двери также не существуют, и мы не можем сказать, что кто-то способен воссоздать их. Это то, что связано с
